Слушатели его дружно захохотали, услышав, как он ловко передразнивает господскую речь. Только Стивен даже не улыбнулся, все еще с тоской и болью глядя на совсем маленькие уже фигурки вдалеке.
– А что скажешь про женщину?
– Видать, красотка? – высказался кто-то.
– Ну, говори же! – Стивен так ухватил Джейка за руку, что тот взвыл. – Она – леди?
– Да отпусти ты… Почем я знаю. Женка его. Леди Рэвенскрэг, кто же еще. Перепугалась, глаза огромные, что крупные монеты.
– Светло-карие, вроде как с прозеленью, а ресницы густые и загнутые. А волосы – каштановые.
– Ну точно каштановые, – кивнул Джейк, – блестят, что твоя медь, и всю спину ей закрывают.
– И титьки у нее тоже справные. Я успел разглядеть, когда плащ распахнулся, – добавил Уилл.
Стивен весь побагровел, услышав эти слова. – Значит, говоришь, это ее светлость леди Рэвенскрэг?
– Ничего я такого не говорил, Стивен. Просто он назвал ее женой. А коли он сам лорд, стало быть, она – леди.
Остальные дружно загалдели, поддерживая Джейка. Стивен наконец отпустил его, и тот принялся потирать руку, не ропща: всем известно, что Стивен из Форджа немного тронутый. А в драке вообще становится невменяемым. Смерти ни на грош не боится и ведет подчиненных в самое пекло битвы. Больно уж храбрый, по разумению всех остальных.
А сейчас этот тронутый опять помчался куда-то…
Стивен долго бежал и все-таки нагнал их: всадники были совсем близко. Он спрятался за дерево на опушке, хорошенько натянул истрепанный капюшон и с бьющимся сердцем замер в ожидании… А вдруг то была и впрямь Розамунда? Или эта дворянка очень на нее похожа. Он должен убедиться своими глазами…
Первыми на дорожке показались двое солдат, потом их хозяин, в окружении остальных восьми охранников. Может, солдаты даже видели Стивена, однако ни ползвуком не обмолвились своему лорду. А она рядом с ним: едет как раз со стороны убежища Стивена… Он вытянул шею, стараясь разглядеть ее за дюжим гвардейцем. Пока он явственно видел лишь лорда – и дорогой его черный плащ, и берет с плюмажем на черных волосах. Настоящий цыган, нос – точно вороний клюв, а спеси-то сколько! Стивен содрогнулся от ненависти.
Женщина вдруг обернулась в его сторону, – Стивен так и обмер! – будто бы знала, что он стоит здесь, под деревьями, и видит ее. Как сжались ее полные губы! Стивен зажмурился и потер глаза, потом опять стал вглядываться. Она, точно она! У кого же еще могли быть эти высокие скулы и нежные щеки, похожие на наливные яблочки, и эта кожа, цвета свежих сливок. А Уилл все верно сказал: груди у нее действительно хороши. Вон как круглятся под плащом. Стивен вспомнил, как втайне любовался ими. А плащ на ней больно уж богатый – не иначе муженек купил… Рот бывшего воздыхателя Розамунды злобно искривился, в голове лихорадочно крутилось: этот богатый ублюдок может купить все, что угодно, и украсть все, что угодно, – даже чью-то невесту. А эта женщина была невестой – его, Стивена. На земле не могло быть другой такой, как его Розамунда.
Сердце Стивена так стучало, что он вынужден был прислониться к стволу и закрыть глаза. Когда же он снова их открыл, всадники успели отъехать на изрядное расстояние.
Но как она тут оказалась? Он же собственными глазами видел ее лежащей в гробу – бледную и худую. А сейчас – вся налитая, в мехах да в бархате, на чистокровной лошади – и рядом с Генри Рэвенскрэгским! Стивен злобно сплюнул. Видит Бог, имя этого гордеца он не позабудет до гробовой доски… Он украл его Розамунду, одному дьяволу известно, как ему это удалось. Задурил всем деревенским головы: они и не сомневались, что Розамунда померла. Только долго гадали, откуда на могиле такая богатая плита. Теперь все понятно. Генри Рэвенскрэгский раскошелился. А Джоан уверяла, что похороны и могилу оплатил знатный папаша Розамунды. Все выла и пускала слюни над кружкой пива, рассказывая эти байки, а Ходж, безголовый болван, сразу ей поверил. Стивен припомнил, что сразу после похорон у Джоан появились новые одежки, и еще ее семейство откуда-то раздобыло лакомой еды – им довольно надолго хватило. Дело ясное: старая сука продала его невесту, продала в полюбовницы этому ублюдку!
Стивен яростно ткнул кулаком в ладонь. Они еще поплатятся за это – все… Он пока не придумал как, но он заставит их расплатиться. Он спасет Розамунду!
По дороге в лагерь оскорбленный жених вынашивал план мести. В Йорке он никогда не бывал. У лорда целая стража, и город совсем незнакомый. Как же ему спасти Розамунду? Он что-нибудь обязательно придумает. Он сделает это.
Еще не добравшись до лагеря, сын кузнеца придумал одну штуку. Должно сработать. Пусть сам он не знает Йорка, зато его знает молодой Дес. Надо торопиться, тогда он успеет пробраться в город в повозке этого парня, который вроде хотел поспеть туда до вечерних колоколов – обменять настрелянных ими оленей и кроликов на увесистый бочонок пива. Прихватит помощников покрепче – неужто таким ражим мужикам не вырвать Розамунду из лап Рэвенскрэга, будь он трижды могущественным? Бедная страдалица, чистая его голубица… Стивен чуть не заплакал, подходя к биваку.
– Что, бегал любоваться на его светлость – или больше на его бабу? – спросил Стивена его приятель Мэки, лукаво подмигивая.
Поднявшийся тут же дружный гогот мгновенно стих, когда мужчины увидели измученное лицо Стивена.
– Да что с тобой, паря? – спросил Мэки.
– Я только что видел призрака, Мэки, только призрак этот живехонек – из мяса и костей. – С этими словами он ринулся искать Деса.
Вскоре лагерная повозка уже тряслась на колдобинах, направляясь к Йорку. Им повезло: у Бутэмской заставы они оказались не так далеко от кавалькады лорда, дожидавшейся разрешения на въезд. Стивен сразу их приметил, в особенности берет лорда – вон какие пышные перья в него понатыканы. Стивен представил, как этот грабитель целует Розамунду… и не только целует.
Страшно заскрипев зубами и едва дыша от одной мысли об этом, Стивен попытался утешить себя тем, что нынешней ночью поганому ублюдку уже не придется наслаждаться красой Розамунды. Судьба была милостива и надоумила Рэвенскрэга отправиться сегодня с Розамундой на прогулку. Погулял – и будет с него. Завтра этот поганец уже ее не увидит. Стивен стиснул кулаки, изрыгая проклятия. Розамунда была сговорена ему в жены, она может принадлежать только ему. Стивен воткнул нож в свой ремень, воображая, как он вонзит его в сердце соперника.
– Не выпускай их из виду, – прошипел он Десу, когда они въехали внутрь.
Дес кивнул, передав приказание Стивена остальным. Подчиниться не составляло труда, поскольку движения почти не происходило – толпы заполонили темнеющие улицы.
