Ей хотелось подбежать к нему, обхватить руками и ощутить, что он действительно с ней, рядом.
Но на самом деле он не был с ней. Короткое расстояние от двери до кровати разделяло их так же, как все пространство от Эдинбурга до Лондона.
— Я выехал вскоре после твоего отъезда и мчался во весь опор всю дорогу, — сказал Джон.
Селия видела на его лице свидетельства бешеной скачки — резкие складки на лбу и у губ, темные круги под глазами, говорившие об усталости. Влажные, словно он только что вымыл их, зачесанные назад волосы открывали строгие изящные черты лица. Камзол из малинового бархата самого модного при дворе покроя был расстегнут.
— К чему было так спешить? — пробормотала она.
— Я хотел увидеть тебя, — сказал Джон. Он в свою очередь тоже жадно вглядывался в ее лицо, словно никак не мог наглядеться. Неужели он правда скучал по ней? Думал о ней в разлуке?
Что-то подалось, раскололось внутри Селии. Она с силой обхватила себя руками за плечи, словно могла удержать внутри чувства, грозившие вырваться наружу при воспоминании о том, что было между ними в Шотландии.
— Я хотел сразу броситься за тобой вдогонку, стащить с лошади, прижимать к себе, пока ты не выслушаешь меня, — произнес он резко, глядя ей прямо в глаза. — Хотел, чтобы ты поняла.
Селия отвела глаза, не выдержав его пристального тяжелого взгляда.
— Почему же ты не бросился? — Она отошла к окну, но пелена в глазах мешала разглядеть замерзшую реку.
— Первым моим побуждением было именно так поступить, — выговорил он с сожалением. — Меня удержал Маркус. Он сказал, что тебе нужно успокоиться, все хорошо обдумать и что мне самому тоже нужно подумать. И, наверное, он был прав.
Из губ Селии вырвался сдавленный смешок.
— Эдинбург уже остался далеко позади, а я все боялась… все надеялась услышать, как ты догоняешь меня.
— Что бы ты стала делать, если бы я догнал?
— Не знаю. Ударила бы тебя. Закричала. В общем, Маркус был прав, когда уговорил тебя проявить осторожность.
Она услышала, как он поднялся с кровати, медленно приблизился к ней и остановился позади, так близко, что она почувствовала, как ее окутало тепло его тела, как зашевелились волосы на затылке от его дыхания. Задрожав, она зажмурилась.
— Сейчас ты тоже закричишь, Селия? — спокойно спросил он. — Ты ненавидишь меня?
Ей показалось, что он легко притронулся к ее волосам, но стоило ей откинуть голову назад, как он убрал пальцы. Нет, в ней не было к нему ненависти. Если она и ненавидела его, то только в приступе жгучей боли, узнав о том, что он сделал. Теперь она понимала, в каком мире он существовал, на что должен был идти, чтобы выжить. И чувства, которые она испытывала, были много сложнее и противоречивее.
— Ты тогда использовал меня, Джон? Чтобы выяснить, что замышляют мой брат и его друзья? — Этот вопрос преследовал ее уже много дней. — Только ответь правду. Это все, зачем я была нужна тебе?
— Нет, Селия! — произнес он твердо. Положив ей руки на плечи, Джон развернул ее к себе лицом. Его глаза пылали ярким синим огнем, и она испугалась, что сейчас утонет в них и пропадет навеки. — Я знал, что ты не имеешь отношения к действиям твоего брата. Я только…
— Только — что? Говори! Я хочу знать.
Джон покачал головой:
— Я старался избегать тебя, но не смог. Ты каждый раз притягивала меня, улыбкой, поцелуем. Я еще никогда не испытывал ничего подобного. Это было сильнее меня.
— Сильнее тебя, — прошептала Селия. — И со мной было то же самое. Я не могла без тебя. Я видела одного тебя. — Она боялась, что не сможет без него и сейчас. Что любовь к нему никогда не покинет ее, несмотря ни на что.
— Я не хотел сделать тебе больно, — проговорил он тихо.
— Мой брат совершил глупость и заплатил за нее дорогую цену, — сказала она. — Ты не смог бы его остановить. И не смог бы предать королеву ради него. Теперь я это понимаю. — После того, что ей самой пришлось делать в Шотландии, она по-другому взглянула на окружающий мир, увидела его более ясно и трезво.
— Перед отъездом в Париж я вернулся за тобой, — хрипло выговорил Джон, крепко сжимая ей плечи. — Я понимал, что не должен, но не смог удержаться. Я собирался уговорить тебя поехать со мной.
Селия ахнула, отчаянно затрясла головой, словно хотела опровергнуть эти слова с их надеждой и болью:
— Но этого не было! Я больше не видела тебя до того, как мы снова встретились в Уайтхолле!
— Это оказался как раз день твоей свадьбы, — продолжал Джон с таким страданием в голосе, что Селии захотелось горько заплакать над их несбывшимся прошлым, о котором она продолжала тосковать, несмотря ни на что. — Я издалека увидел, как ты идешь в церковь в голубом платье, с цветами в волосах. Тогда имя Томаса Саттона мне ничего не говорило. Если бы только я знал, то перехватил бы тебя по дороге и силой увез с собой, невзирая на последствия. Но тогда я решил, что тебе будет лучше без меня.
— Лучше без тебя?! — воскликнула Селия и закрыла рот ладонью, чтобы сдержать судорожные рыдания. — Все три года я так тосковала по тебе! Мучилась оттого, что тебя потеряла, боялась, что с тобой случилось что-то плохое.
— И я тоже очень тосковал. Думал о тебе каждый божий день. Но представлял тебя в безопасности, в кругу семьи, в родном доме. Довольную своей жизнью, успокоившуюся после всего страшного, что я сделал. Боже мой, Селия, если бы только я знал! — Он притянул ее к себе, положил ее голову себе на плечо. — Ты сможешь когда-нибудь простить меня за все, что я сделал?
Селия уткнулась лицом в мягкий лен его рубашки, глубоко вдохнула. Слезы жгли ей глаза, но никак не могли прорваться наружу.
— Джон, ты меня любишь?
— Я тебя люблю так сильно, так отчаянно, что никогда не смогу избавиться от этого чувства. Я весь твой.
И тогда она наконец дала волю слезам, одновременно засмеявшись от счастья. Ее сердце, так долго запертое и бдительно охраняемое, раскрылось и впустило надежду и радость. Запрокинув голову, она улыбнулась ему, а он обхватил ладонями ее лицо, залитое слезами, сияющее, и жадно поглощал его глазами.
— И я твоя, Джон. Я люблю тебя, — сказала она. — Я все, все тебе прощу, навсегда, если ты только пообещаешь никогда больше не покидать меня.
— Я просто не смогу этого сделать, Селия, мы с тобой отныне навеки связаны, и будь что будет.
Навеки. Сладостнее слова Селия никогда не слышала. Она привстала на цыпочки, и губы Джона завладели ее губами, властно и пылко, и с этим поцелуем она изведала истинный смысл слов «люблю» и «навсегда». Прошлое ушло, боль растворилась, они обрели друг друга наконец.
