Кристи была уверена, что Джулиан сказал ей правду. В его честности она была полностью уверена. Правда не всегда была приятной, но она ценила это качество мужа.
Джулиан оставил за ней право выбора и даже подсказал, как ей поступить.
Не говори ничего. Просто приходи. Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо со мной.
Воспоминания заставили ее содрогнуться. Он имел в виду, что ей будет хорошо?
Кристи встала и пошла дальше по тропинке. Вскоре она вышла на залитый солнцем луг, на котором пасся знакомый черный жеребец. Кажется, его звали Завоеватель. На берегу реки стоял Брейбрук и задумчиво смотрел на воду.
Кристи смущенно захлопала ресницами. Джулиан, должно быть, плавал. Это единственное возможное объяснение тому, что он весь мокрый и… совершенно голый. Кристи словно завороженная смотрела на его спину. В их единственную ночь из-за тусклого освещения и собственной стыдливости она не разглядела его. На широких плечах бусинками серебрились капли воды, затем стекали по мускулистой спине, стройным бедрам и длинным ногам. Кристи никогда не думала, что красота может быть такой мужественной. Сердце неожиданно подпрыгнуло к горлу, упало и замерло где-то в животе.
Я оставляю за тобой право решить, когда наша ночь повторится.
Но он же не думал, что это произойдет на берегу реки! Она не может сказать ему… сказать что? Кристи несколько раз глубоко вздохнула. Не будет ничего страшного в том, что она скажет мужу, что не возражает, если он останется с ней на ночь. Возможно, сегодня? Сможет ли она произнести это и не показаться глупой? Джулиан ни в коем случае не должен понять, что при каждом взгляде на него все тело тает.
Пора возвращаться в дом, но так приятно погреться на солнышке после бодрящей прохладной воды в реке.
Завоеватель вскинул голову, и Джулиан обернулся посмотреть, что его встревожило. И увидел свою собственную жену. Глаза ее были широко распахнуты, должно быть, она была шокирована видом его обнаженного тела.
Джулиан мгновенно принял единственное возможное решение и прыгнул в воду.
— Ты меня искала? — спросил он, вынырнув.
— Э… нет. Не совсем. Я хотела сказать, что не ожидала тебя увидеть, но рада, что мы встретились.
Конечно, она увидела больше, чем ожидала.
— Ты будешь плавать? — Кристи нерешительно подошла к берегу.
Джулиан усмехнулся:
— Вообще-то я хотел обсохнуть.
— О… мне лучше уйти.
Вероятно, она все же боится его, несмотря на все его заверения, что ей ничего не угрожает. Господи, он никогда не испытывал такого желания, стоя по пояс в холодной воде. И не хотел, чтобы она уходила.
— Брось мне полотенце и закрой глаза.
Кристи выполнила его просьбу и села на берег реки, прикрыв глаза и опустив голову.
Джулиан быстро выбрался из воды, вытерся и стал спешно натягивать одежду.
— Мне уже можно открыть глаза?
Она была похожа на маленькую девочку, страшащуюся ослушаться взрослых.
— Если хочешь, — ответил Джулиан.
Кристи открыла глаза и окинула его любопытным взглядом. На губах появилась улыбка. Ему страстно захотелось поцеловать ее. Нет, сейчас не стоит. Тогда он просто не сможет сдержаться.
— Можешь не надевать рубашку, — сказала Кристи, вставая.
Она легонько коснулась пальцами его плеча, и Джулиан сам удивился своей реакции. Ее пальцы обожгли кожу, он едва справился с желанием заключить ее в объятия и поцеловать. Теплые волны побежали по телу. Даже если он сейчас прыгнет в воду, ему это не поможет.
— Джулиан?
— Да?
— Когда ты поцеловал меня сегодня утром… мне было очень приятно.
Сердце замерло в груди.
— Правда?
— Да. Мне всегда приятно, когда ты меня целуешь.
— Правда?
— Да. Ты… ты не мог бы поцеловать меня снова? Прямо сейчас.
Не мог бы он? Джулиан прижал ее к себе и повалил на мягкую траву.
Он понял, что погиб. Сладкий вкус ее губ сводил с ума, аромат тела окутывал и кружил голову.
Джулиан провел рукой по ее спине, нащупал мягкое выпуклое место и сильнее прижал к себе.
Он не должен этого делать. Только не здесь. Однако тело отказывалось ему повиноваться. Он был весь во власти непреодолимого желания. Может быть… Нет, он не должен позволять себе потерять голову.
Но она сама позвала его, чуть приподняв бедра. Он ждал от нее именно этого. Здесь и сейчас.
Застонав, он скользнул рукой под юбки, почувствовав жар ее плоти.
Ты… ты не мог бы поцеловать меня снова?
Она сама просила его! При этом она выглядела так по-детски невинно. Господи, что она с ним делает? Джулиан мечтал сорвать с нее одежду и насладиться ее телом, но вместо этого сел и взял рубашку.
— Хватит, — сказал он немного резко, стараясь не смотреть на Кристи. Сделав усилие над собой, Джулиан поднялся. — Прикройся.
Она лежала на траве, раскрасневшись от его ласк, и выглядела невероятно соблазнительно. Но она его жена и заслуживает большего, нежели быстрый секс на берегу реки.
— Извини… прости меня. Больше этого не повторится.
— Не повторится что? — Джулиан старался не смотреть на нее.
— Этого. Я хотела сказать…
Он резко повернулся к ней:
— Кристи.
На ее глаза навернулись слезы. Как он мог быть таким бесчувственным. Джулиан понял, что обязан ее успокоить.
— Кристи, милая, все хорошо. Ты меня извини. Я не хотел заходить так далеко. Тебе не стоит пугаться. Просто я очень хочу тебя.
Кристи подняла глаза.
— Ты меня хочешь?
Джулиан кивнул, боясь, что голос может дрогнуть и выдать его нервное состояние.
— Тогда почему ты остановился?
Почему? Самое лучшее сказать правду.
— Потому что ты сама не понимаешь, что делаешь.
Она сводит его с ума.
— Я все понимаю, но… как же мне понять… что тебе приятно, и… и как мне себя вести? — Ее щеки покрылись румянцем.
— Что?
Он все же сохранил способность размышлять здраво.
— Кристи, пойми, я остановился не потому, что ты… мы…
Черт! Он сам готов сгореть от стыда.
— Мне было очень приятно, — сказал Джулиан, — но через мгновение я бы не смог сдержаться и овладел тобой прямо здесь.
Возможно, ему бы понадобилось чуть больше времени, чтобы снять бриджи.
— Значит, ты не против того… что мне тоже нравится…
Когда она смущенно опустила глаза, Джулиану показалось, что начал кое-что понимать.
— Кристи, я счастлив, что тебе приятно.
Она смотрела на него широко распахнутыми глазами.
Они сидели и молчали, прислушиваясь к шорохам летнего луга и думая каждый о своем.
— Но ты сказал сегодня утром… и я… что это худшее место… Это не так?
