Росс смотрел на Блейз, не поверив ей.
— Я хотела бы повернуть время вспять и исправить свои ошибки.
— Человеку свойственно испытывать сожаление.
— Моя мать страдала алкоголизмом, — призналась ему Блейз, — но теперь я поняла: она пила, чтобы заглушить боль. Однажды я выхватила у нее стакан, швырнула его на пол и пожелала ей смерти.
Росс понял, что она старается сказать ему, и у него сжалось сердце, когда он представил, какую вину многие годы чувствовала за собой Блейз.
— Позже я вернулась, чтобы попросить прощения, но мое желание уже исполнилось… Мать перерезала себе вены осколками стакана.
— В ее смерти нет твоей вины, — сказал Росс, обняв Блейз. — Твоя мать хотела избавиться от боли, и ей не хотелось бы, чтобы ты чувствовала себя виноватой.
— Ее убило мое пожелание смерти, — настаивала Блейз.
— Если ты считаешь себя виновной в убийстве матери, то за мной такая же вина, — сказал Росс.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Обычно рано по утрам я ездил верхом, — начал свой рассказ Росс, — и грум всегда держал мою лошадь оседланной и готовой. Однажды я проспал, и моя мать, первой придя в конюшню, взяла мою лошадь вместо своей. Когда лошадь вернулась без нее, мы бросились на поиски и нашли мать возле каменной стены, через которую она всегда перепрыгивала. Прыгая через стену, она упала с моей лошади и сломала шею.
— Ты не желал ей смерти, — возразила Блейз. — Быть может, она упала бы, если бы скакала и на своей лошади.
— От этого я не чувствую себя менее виноватым. Я всегда думал… — Он пожал плечами, жалея, что заговорил об этом в день своей свадьбы. — Что бы я ни думал, это не меняет того, что случилось.
— Что ты думал?
В его черных глазах Блейз увидела боль воспоминаний.
— Я думал, что ее смерть не случайна, — ответил Росс. — Неподалеку я нашел проволоку и не мог избавиться от чувства, что кто-то специально натянул ее поперек обычной дороги матери. В Ньюмаркете все знали, что мать была бесстрашной наездницей и любила прыгать через изгороди и стены.
— Ты кому-нибудь говорил?
— Власти назвали это несчастным случаем, — ответил Росс, — а интуиция для суда не имеет значения. Если убийца существует, Господь разоблачит его, когда сочтет нужным.
— Это сделала мать обсасывателя костей, — заявила Блейз.
— Как ты это определила, жена? — улыбнулся ей Росс.
— Селеста Чадуик Симмонс Стэнли Макартур хоронит супруга, когда находит более богатого кандидата, — ответила Блейз. — Что может помешать ей устранить соперницу?
— В это я не могу поверить.
— В гостиной я назвала ее убийцей, и она стала угрожать мне. Почему она так отреагировала на это слово?
— Давай на сегодня оставим это, — сказал Росс, и улыбка его погасла. — Мы будем следить за ней, когда вернемся из Шотландии.
— Я скучаю по нашим вечерам в «Роли-Лодж». — Блейз встала на цыпочки и провела пальцем по его губам. — Ты поцелуешь меня сейчас?
— Я думал, ты никогда не попросишь.
Рейвен осмотрела бальный зал, но не нашла Александра. В картежной, бильярдной и в кабинете герцога его тоже не было. Вернувшись в бальный зал, она увидела трех стоявших вместе князей Казановых и подошла к ним.
— Простите, что прерываю вас, но я потеряла своего жениха — Александра Блейка — и хотела спросить, не видели ли вы его.
— Мы не видели Блейка, — отозвался князь Ликос, — но я пойду с вами, чтобы найти его.
— В этом нет необходимости, — улыбнулась Рейвен.
— Мне гораздо приятнее прогуляться с очаровательной женщиной, чем беседовать со своими братьями, — улыбнулся в ответ князь Ликос.
Идя рука об руку, они вдвоем обошли зал по периметру, а потом спустились с лестницы.
— Вы не видели маркиза Базйлдона? — спросил князь Ликос у проходившего мимо слуги.
— Видел, ваша светлость, — ответил слуга, — он направлялся к двери, ведущей в сад. Пригласить его к вам?
— Нет, спасибо. Мы с леди сами выйдем в сад.
Князь Ликос и Рейвен направились в глубь дома, спустились на один пролет и, выйдя через садовую дверь, зашагали по классическому парку.
Увидев Александра, стоявшего возле лабиринта, оба остановились как вкопанные — Александр целовал Аманду Стэнли.
Не произнеся ни слова, Рейвен повернулась, и они вместе с князем направились к дому.
— Если позволите, ваша светлость, теперь я пойду к себе, — сказала Рейвен, когда они вошли в холл.
— Вы не уйдете сейчас, — возразил Ликос, — вы вернетесь со мной в бальный зал.
Рейвен молча кивнула, но пожалела, что не может спрятаться в своей спальне. Унижение и предательство жениха, целовавшего другую женщину, были просто невыносимыми.
— Очевидное может оказаться обманом, — заметил Ликос, поднимаясь вместе с ней по лестнице.
— У меня не бывает галлюцинаций, ваша светлость.
— У маркиза может быть разумное объяснение тому, что мы видели, — улыбнулся Ликос ее заявлению.
— Я молода, ваша светлость, но не дурочка.
— Называйте меня Ликос… и потанцуйте со мной.
Что-то в его голосе заставило Рейвен без возражений выйти на танцевальную площадку. Кружась с князем в танце, она видела, как Александр и Аманда вернулись в зал.
— Не смотрите в его сторону, — приказал ей Ликос. — Я сделаю для вас то, что сделал для вашей сестры.
— Что же именно?
— Ваша мачеха заручилась моей поддержкой, чтобы сосватать Макартура и Блейз, — сообщил ей Ликос. — Ее светлость знает, что вызов на состязание возбуждает желание мужчины. Нужно продолжать?
— Принимаю ваше предложение помочь мне, — согласилась Рейвен. — Надеюсь, маркизу Базилдону нравится унижаться.
Князь Ликос засмеялся, привлекая к себе любопытные взгляды других пар и нескольких стоявших в стороне гостей.
— Когда мы будем кружиться неподалеку от Блейка, делайте вид, будто получаете удовольствие, — проинструктировал ее князь.
— Я действительно получаю удовольствие.
Рейвен лукаво улыбнулась князю и, когда они оказались рядом с ее нахмурившимся женихом, помахала Александру пальцами.
— Посмотри на тот холм, — предложила Блейз.
— Это не холм, а гора, — усмехнулся сидевший рядом Росс.
— Не все ли равно?
Блейз бросила взгляд на мужа.
— Разница в размере, — ответил Росс. — Как между кораблем и лодкой.
— Корабли и лодки плавают, а горы и холмы стоят на месте. Я не вижу между ними разницы.
— Ты предпочла бы плыть через океан на корабле или в лодке?
— Я предпочла бы вообще не плыть через океан.
Блейз выглянула в окошко кареты. Шотландское нагорье было страной величественного одиночества с белыми шапками вершин, узкими зелеными горными долинами и голубыми озерами.
