До конца дня Мэри не покидала своей комнаты. Когда стемнело, она принялась напряженно прислушиваться. Вскоре после девяти вечера она услышала, как дверь напротив открылась и закрылась. Мэри торжествующе улыбнулась. Беспокойный капитан прежде ни разу не уходил так рано в свою комнату. Она знала, почему он сделал это сегодня. Он имеет неслыханную наглость надеяться, что она покорно ляжет с ним в постель! Дерзкий ублюдок!
Раздеваясь, чтобы лечь спать, Мэри была почти весела. Этот самовлюбленный капитан может ждать ее до скончания века!
Он смеялся, когда она убегала из беседки, но сейчас ему не до смеха.
Сейчас смеется она.
Мэри почувствовала себя так, словно одержала важную победу в битве характеров. Этот невыносимый капитан считает, что она так глупа, так слаба и так безнадежно увлечена им, что ему стоит только поманить ее своим длинным загорелым пальчиком, и она прибежит! Смешно! Она сможет прекрасно прожить всю жизнь без его прикосновений. Что и намеревается сделать.
Она улыбнулась и задула лампу, собираясь спать. Было очень приятно сознавать, что она смогла посмеяться последней.
Но ее триумф был недолгим.
На следующее утро Мэри вышла в коридор и лицом к лицу столкнулась с красивым, одетым в безупречно выглаженную форму капитаном Найтом. Он стоял, прислонясь спиной к стене, как раз напротив ее комнаты. Руки его были скрещены на груди.
– Привет, Мэри! – небрежно сказал он с таким видом, словно они постоянно встречались подобным образом.
Мэри была словно громом поражена. Она смотрела на него с открытым ртом. Капитан разнял руки и оттолкнулся от стены. Мгновенным, словно змеиным, движением он заключил ее в объятия. Приблизив к ней свое смуглое лицо, он сказал:
– Может быть, ты одна из тех женщин, которые предпочитают заниматься любовью по утрам!
Не успела Мэри ответить, как он уже целовал ее таким страстным поцелуем, таким жарким и проникновенным, что у нее подогнулись колени. Мэри что-то мычала, протестуя, но ее протесты были едва слышны из-под его властного рта. В мгновение ока, вопреки своей воле, женщина снова очутилась в комнате, и Клей закрыл за ними дверь.
Решительный капитан продолжал целовать Мэри, крепко прижимая ее к своему длинному крепкому телу, так что она чувствовала, как медные пуговицы его кителя впиваются в ее нежные груди. Его колено вклинилось меж ее ног, и женщина до боли отчетливо ощущала его твердые мускулы, прижимающие ткань юбок к ее паху.
Губы, прижатые к се губам, слишком хорошо знали свое дело. Поцелуй был слишком упоительным, а тело, сминавшее ее тело, слишком явно мужским. Мэри прекратила бороться и прильнула к нему. Наконец Клей отпустил ее губы, поднял голову и посмотрел ей в глаза.
– Давай займемся любовью прямо сейчас, – ласково и настойчиво сказал он. – Сейчас, до того как ты уйдешь в госпиталь.
– Что за чушь! – удалось выговорить Мэри, но слова ее прозвучали не слишком убедительно.
– Разве? Я так не думаю! Мне кажется, что ты тоже так не думаешь!
Мэри смотрела в его красивое самоуверенное лицо, и к ней вернулась частичка здравого смысла.
– Вы имеете в виду, что я вообще не в состоянии думать? Вы это хотели сказать?
Она принялась высвобождаться из его объятий.
– То, что случилось той ночью, было ошибкой. Ужасной ошибкой, за которую я несу полную ответственность. Но я обещаю вам, что больше это не повторится.
– Повторится, Мэри. Я это знаю. И ты это знаешь. – Она полностью высвободилась и, прищурившись, посмотрела на него.
– Нет, этого больше не будет. Вы напрасно считаете, что стоит вам только до меня дотронуться, как я теряю способность здраво рассуждать.
В ней все сильнее закипала ярость, Уперев руки в бедра, Мэри невозмутимо улыбалась. Желая уязвить Клея, она сказала:
– Вы забыли, с кем имеете дело, капитан Найт! Ваше сомнительное обаяние может творить чудеса со случайными женщинами, но, смею вам напомнить, на меня оно оказывает весьма краткосрочное действие. – Ее улыбка стала шире, когда она уточнила: – Однажды уже я, не раздумывая, покинула ваши объятия ради Дэниэла Лотона!
Мэри надеялась заметить хотя бы малейшие признаки того, что ей удалось причинить ему боль. Но его красивое лицо не изменилось. Она была разочарована. Серебристо-серые глаза были по-прежнему спокойны. К ее огорчению, Клей только улыбнулся, протянул руку и поиграл отделочным кантом на ее рукаве. Создавалось впечатление, что он вообще не слышал ее слов.
Разгневанная, Мэри отдернула руку и быстро вышла из комнаты, сказав через плечо:
– Держитесь от меня подальше!
Преследование продолжалось.
Изобретательный агрессор действовал хладнокровно и решительно. Он был очень находчив и обладал большим воображением. Капитан умел действовать, не привлекая ничьего внимания, кроме внимания своей Прекрасной противницы, которую он решил завоевать и принудить сдаться. Клей продолжал постоянно держать ее в поле зрения, никогда не позволяя своей жертве выходить за пределы досягаемости.
Встревоженная женщина чувствовала, что за ней следят. Она вовсе не была дурочкой и прекрасно понимала, насколько хитрую стратегию применяет ее преследователь. Мэри старалась предпринимать все возможные предосторожности, чтобы он не мог застать ее одну. Она никак не могла избавиться от постоянного наблюдения за собой, но могла помешать капитану, наброситься на нее наедине.
Преследование продолжалось.
Капитан Найт преследовал Мэри с холодной решимостью, которая одновременно пугала ее и льстила ей. Он так продуманно обложил ее со всех сторон, что ей было трудно его избегать. Казалось, этот человек был одновременно везде. Он следил за ней, дразнил ее, ждал, что она упадет в его объятия.
Капитан был исключительно изобретателен. Несмотря на все предосторожности, предпринимаемые Мэри, чтобы помешать Клею застать ее одну, ей это не всегда удавалось.
А когда он заставал ее одну, то целовал до тех пор, пока у нее не начинала кружиться голова, обнимал до тех пор, пока она не слабела в его объятиях, и тихим, ласковым голосом рассказывал ей о тех интимных вещах, которыми он собирается с ней заняться. Клей подробно объяснял ей, какими способами он станет заниматься с ней любовью.
Мэри было не по себе. Она клялась, что не желает слушать его неприличные рассказы, что ей неприятен его бесстыдный язык. И, тем не менее, к своему стыду, женщина находила его рассказы ужасно возбуждающими, особенно потому, что они исходили от поразительно красивого капитана, обещавшего ей запретные эротические наслаждения, которые она и представить себе не могла.
