От этой мысли Белинда окончательно впала в уныние, и вовсе не потому, что испытывала праведное негодование, сочувствуя той богатой невинной наследнице. Нет, она боялась, что ее мотивы по отношению к этому мужчине куда менее альтруистичны и куда более эгоистичны. Белинда не хочет, чтобы он нашел себе жену, потому что не желает, чтобы другая женщина испытала с ним те же ощущения, что она сама.
«Я богата».
Мысль возникла, будто ее прошептал Белинде на ухо озорной бесенок, но она моментально ее заглушила. Выйти замуж за Николаса? Святые небеса, нет! Она не из тех женщин, кто дважды совершает одну и ту же ошибку, если этого можно избежать, и, как Белинда сама прямо заявила Николасу в ту ночь, до сих пор ничто в его поведении не указывало, что он способен стать ответственным человеком и хорошим мужем. Он обаятельный – да. Красивый – да. Желанный – о боже, да. Но ответственный ли? Это сомнительно. Теперь Белинда лучше понимала скрытые мотивы его поведения, но это не отменяет того факта, что мужчина, подобный Трабриджу, вряд ли когда-нибудь изменится.
Значит, у них остается единственная возможность – тайная любовная связь, и, к огромному недовольству, Белинда понимала, что представить себе это гораздо проще, чем замужество. И в последнее время она думает об этом варианте слишком часто. Но у любовной интрижки нет никакого будущего, во всяком случае для женщины ее положения. Если разлетится слух, что леди Федерстон завела тайный роман, ее профессиональная репутация потерпит крах. И ради чего?
Да, Белинда его хочет, но вовсе не любит, да и уважать не может. Это тоже вряд ли изменится, значит, единственное, что тут можно сделать, поступить в точности так, когда Николас поцеловал ее в первый раз, – притвориться, что ничего не произошло, выкинуть его из головы до тех пор, пока он не даст о себе знать, и жить дальше.
Со вновь обретенной решимостью Белинда начала открывать остальные письма в уверенности, что чтение и ответы на них помогут отвлечься, но вскоре обнаружила, что очень заблуждалась.
Первое распечатанное письмо было от миссис Хант. Она интересовалась, когда можно будет пригласить лорда Трабриджа к обеду. «Джералдин, – писала леди, – вроде бы не особенно заинтересовалась маркизом при первой встрече, но есть уверенность, что девушку можно будет убедить, и она изменит свое мнение». Сама миссис Хант сочла его в высшей степени восхитительным, когда познакомилась с ним на балу у леди Монкрифф.
– О да, – пробормотала, вздохнув, Белинда. – Он совершенно восхитителен. К несчастью, вовсе не в том смысле, который готовы одобрить матери юных девушек.
Отложив письмо миссис Хант в сторону, Белинда взялась за остальные, но едва успела просмотреть еще три письма, как наткнулась на записку от Нэнси, интересующейся, как идут дела с поисками жены для Трабриджа. Она предлагала имена нескольких юных леди, только что прибывших из Нью-Йорка и, по ее мнению, вполне подходящих.
Белинда отложила письмо Нэнси и двинулась дальше. Еще через два письма она наткнулась на конверт с именем Шарлотты Джексон.
«О, ради всего святого». Письмо Шарлотты Белинда отшвырнула в сторону, даже не распечатав. Ну как можно не думать о Трабридже, если половина писем – о нем? Окончательно рассердившись, она взяла чистый лист бумаги и выдернула из подставки перо. Подумав несколько мгновений, окунула перо в чернила и быстро нацарапала короткую записку с целью узнать его планы и намерения насчет будущего супружества.
Ответ пришел через несколько дней и состоял из единственной фразы.
«Это брачное предложение?»
Негодующе фыркнув, Белинда отбросила послание в сторону. Брачное предложение, в самом деле. Он отлично знает, что это не так. И все-таки написать еще одно письмо, четкое и убедительное, проясняющее этот вопрос раз и навсегда, просто необходимо. И Белинда снова взяла бумагу и вытащила перо.
«Лорд Трабридж,
мое письмо, безусловно, не было брачным предложением. Как мы уже говорили несколько дней назад…»
Белинда остановилась, подумав, что не стоит намекать на ту ночь в лабиринте, даже если их спор имел прямое отношение к затронутой теме. Она смяла листок и попыталась снова.
«Лорд Трабридж,
похоже, вы находитесь во власти заблуждения насчет моих чувств – чувств, о которых я всегда высказывалась вполне определенно. Я…»
Белинда опять остановилась, потому что это была откровенная ложь. В ее чувствах к этому мужчине нет ничего определенного. На самом деле она в таком смятении, что не может написать простого письма. Белинда еще раз превратила свое сочинение в плотный шарик и начала снова, напомнив себе, что это клиент, значит, отвечать следует соответственно.
«Лорд Трабридж,
что касается вашего вопроса, мой ответ – нет, и я сожалею, что мое письмо непреднамеренно создало такое впечатление. Я как брачный посредник всего лишь спрашиваю, желаете ли вы, чтобы я продолжала представлять вас моим знакомым молодым леди. Если да, прошу ответить без промедления.
Искренне ваша,
леди Федерстон»
Перечитав письмо, трижды подчеркнув словосочетание «брачный посредник», Белинда закупорила чернила, сложила листок, сунула его в конверт и потянулась за воском.
«Вот так, – думала Белинда несколько минут спустя, положив конверт на поднос в холле к другим письмам, которые Джервис позже отправит. – Это достаточно ясный и определенный ответ. Завтра от него обязательно придет отклик».
Несмотря на всю решимость Белинды выкинуть из головы все, что случилось в Хайклифе, мысль о его ответе вызвала дрожь предвкушения. Но она подавила ее, и вновь постаралась не думать о нем до тех пор, пока не получит письмо.
Решимости хватило на неделю. Семь дней спустя, так и не дождавшись от Николаса ни слова, но получив еще семнадцать вопросов о нем от американских матерей, отцов, газетных авторов постоянных рубрик и друзей, леди Федерстон поняла, что с нее довольно.
Просмотрев дневную почту, Белинда позвонила Джервису и попросила подать карету, а спустя десять минут ее кучер Дэвис уже открывал для нее дверцу экипажа.
– Двадцать четыре, Саут-Одли-стрит, – сказала Белинда и села в карету.
– Да, ваша милость.
Дэвис закрыл дверцу, притронулся к козырьку фуражки и взобрался на козлы. Экипаж дернулся и поехал.
– Если гора не идет к Магомету, – пробормотала Белинда, перефразируя Фрэнсиса Бэкона, – то Магомет просто обязан пойти к горе.
Очень скоро Белинда обнаружила, что добраться до упомянутой горы совсем не так просто, как думалось, поскольку никто толком не знал, где эта самая гора сейчас находится. Лорд Сомертон, сообщила ей за чаем мать виконта, сейчас где-то с лордом Трабриджем, но чем эти двое заняты, она ни малейшего представления не имеет. Все, что леди Коньерс известно, – это дело отнимает все их время, потому что она уже много дней никого из них не видела. Знает только, что оба живы, потому что это подтверждают их камердинеры.
