Саймон глухо рычал в бессильной ярости, снова и снова вспоминая эти слова. Он не мог их забыть, не мог отделаться от их власти, и это злило его еще сильнее. Напрасно он напоминал себе, что Илзбет права — там, где она сейчас, ей ничто не угрожает. Даже этот довод не помогал ему обрести спокойствие, столь необходимое для работы. Генри не может достать Илзбет в тюремной камере, твердил он себе снова и снова, но не слышал сам себя. Ведь попытался же Генри проникнуть в подземелье еще раз! Этого было достаточно, чтобы Саймон загорелся желанием как можно скорее схватить брата и положить конец его преступным играм.
— А вот и Уоллес, — сообщил Питер, глядя на уходящую влево лесную полосу. — Вы были правы насчет парня. Он хороший следопыт.
— Он всегда отличался этим искусством, — ответил Саймон. — Думаю, этот талант у него с рождения.
— Да. А я уж боялся, что мы упустили дичь, когда они сумели избежать ловушки в подземелье. Но этот парень их унюхает. — Питер слабо улыбнулся, внимательно глядя на Саймона. — Успокойтесь. Вы ходите туда-сюда, точно отец в ожидании рождения первенца. Скоро со всеми будет покончено.
— Вы тоже чувствуете, что конец близок?
— Да, я просто уверен! Прочих заговорщиков мы тихо взяли, одного за другим, так что некому предупредить товарищей. Но подозреваю, что кое-кому удастся все-таки сбежать. Тут ничего не поделаешь. А Гауан велел нашим людям начать с первых имен в его списке. Так что мы можем быть уверены, что главари все равно окажутся в наших руках. Я имею в виду не ваш список, а список Гауана.
— Гауан составил собственный список? — Саймон всерьез задумался, нет ли у Гауана соглядатая при дворе, кто мог бы следить за его домом, но потом решил, что ему это безразлично. — И как же Гауан вычислил тех, кто виновен?
— По стоимости земель, имений или кошелька. Наш Гауан отлично знает, что интересует короля. Разумеется, король хочет получить изменников, но не меньше — богатства, которые можно затем конфисковать. Гауан, если мы отдадим королю самого богатого из списка, останется доволен; в таком случае не придется сожалеть, что кто-то сумеет сбежать. Гауан думает и о том, как преуспеть самому. Впрочем, он этого вполне заслуживает. Не уверен, что король захочет лишиться столь замечательного капитана своей охраны.
— Питер, а вам захочется работать с Гауаном?
— Вы собираетесь уйти со службы короля?
— Возможно.
— Лоханкорри совсем скоро станет вашим.
— Пророчествуете, друг мой?
— Нет. Но думайте как хотите. Если на самом деле пришло время уйти со службы. Такие люди, как вы, могут выбирать. У меня или Гауана такого выбора нет и никогда не будет. Вы не обязаны быть на побегушках у короля.
Саймон сверкнул мимолетной улыбкой:
— Мы все у него на побегушках, Питер. На то он и король.
— Это шутка?
Питер встретил пристальный взгляд Саймона ухмылкой, но быстро принял серьезный вид.
— Знаю, вам не нравится это слышать, но вы человек большой души. Иногда вы принимаете все слишком близко к сердцу. Нет, в этой нет ничего плохого. Как же! Именно благодаря вашей чувствительной натуре вы и сделались преданным рыцарем правды. Сколько невинных было спасено, сколько преступников понесли заслуженную кару! Но с другой стороны, зло и грязь, которые вам приходится видеть, оставляют на вашем сердце рубцы. Если вам выпадет удача сделаться лэрдом, не упускайте ее. А грязную работу оставьте таким, как Гауан.
— И вам?
— Да, и мне, хотя мне будет очень не хватать вас. А вот и ваш парень.
Подошел Уоллес, следом за ним — Гауан. Саймон внимательно рассматривал капитана королевской стражи. Похоже, он был прав. Гауан действительно приглядывал за его работой. Впрочем, Саймон был не в претензии. И Питер прав. Пришло время уйти с королевской службы. Он устал от слежки.
— Этот человек в миле отсюда, может, даже чуть ближе, — сказал Уоллес, указывая на гущу деревьев, из которой только что вышел. — Лэрд и с ним еще один, они остановились возле ручья, напоить коней. Кажется, у них вышел спор, потому как один ударил другого. Этот малый здорово шлепнулся! На земле была кровь.
— Похоже, Генри еще не убил этого лизоблюда Уолтера, — пробормотал Саймон. — Очевидно, болван уже начал его злить.
— Да, — согласился Уоллес, — и я не сомневаюсь, что досталось именно сэру Уолтеру. Я не нашел следов борьбы, а лэрд не из таких, чтобы дать безнаказанно себя ударить. Обидчик наверняка дорого заплатил бы за подобную дерзость.
— Очень дорого. Думаешь, они собираются устроить привал?
Уоллес кивнул:
— Думаю, да. Я долго ходил вокруг, и по всему выходило — они не собираются пока ехать дальше. Если вы считаете, что стоило бы подобраться к ним поближе, я бы выяснил, сколько у лэрда людей да что там за местность, где они хотят остановиться. Может, вы хотели бы, чтобы я вернулся и выведал что-нибудь еще.
— И я пойду с ним, сэр Саймон.
— Хорошо, Гауан. Думаю, это отличная мысль. — Он взглянул на Уоллеса. — Как долго ты состоял на военной службе у Генри?
— Недолго. Я старался управляться с мечом как следует, чтобы меня не убили. И сбежать сразу, как представится возможность, — Уоллес покраснел, когда остальные рассмеялись, и скупо улыбнулся в ответ на их веселье: — Я собирался работать на ферме отца моей жены, но лэрд совсем обезумел, согнал в свою армию всех, кроме стариков да калек. Я не удивился бы, если б узнал, что половина мужчин Лоханкорри видели своих любимых и близких с ножом у горла.
— Тогда это очень слабая армия, — заявил Гауан.
— И да, и нет, — сказал Саймон. — Все зависит от того, насколько бедняга боится Генри и верит, что даже тут, вдалеке от его родных, он способен им угрожать.
Уоллес кивнул:
— Некоторые в Лоханкорри думают, что лэрд продал душу дьяволу, а тот одарил его особой силой.
— Генри — обычный человек. Только злой и жестокий. Иди с Гауаном, Уоллес, и разведай что можно. Мы не хотим вести наших солдат вслепую. Будем ждать здесь, пока не выяснишь, где они. Надеюсь, армия, которую собрал Генри, уже начала таять. Тем более что вы, Гауан, успел и многих арестовать. Не думаю, что найдется много желающих отправиться на казнь за измену ради лэрда, который силой вовлек их в это опасное предприятие.
— И я на это надеюсь, сэр Саймон, — ответил Гауан и направился в сторону лесной полосы. Идем, Уоллес!
— Я не ошибся, — вполголоса сказал Саймон. — Гауан вынашивает честолюбивые планы.
— В его честолюбии нет ничего плохого, — возразил Питер. — Гауан задумал жениться, но родители девушки занимают высокое положение в обществе. Все изменится, если он станет ищейкой короля.
