— Не злитесь, Сабина, но Артур слегка накачался.
— Накачался? — переспросила Сабина. — Вы хотите сказать, что Артур… слишком много выпил?
Шерри ухмыльнулся.
— Это была не совсем его вина, — объяснил он. — Hе совсем. Он был такой напыщенный и противный, что я рассказал великому князю, как его звали в Итоне и каким он может быть иногда ужасно самодовольным. Beликий князь проникся.
— Проникся чем? — не поняла Сабина.
— Короче, мы решили напоить Артура. Когда вы дамы, вышли из залы, мы убедили великого князя предложить тост. Выпить за тост по-русски — значит опустошить свой бокал до дна. Великий князь приказа слугам наполнить бокал Артура до краев, в то время как у нас у всех было лишь на донышке. Конечно же Артуру пришлось поступить как того требует такт. В результате оказалось, что он сделан из плоти и крови, как все мы.
— О, Шерри, как вы могли сыграть с ним такую отвратительную шутку? — сердито сказала Сабина. — Это огорчит леди Тетфорд, и, что еще хуже, завтра Артур будет в ярости, когда он не узнает, что это я виноват, — беспечно хохотнул Шерри. — Он думает, что мы все выпили одинаково. Вы не должны нас выдать, понятно?
— Я не собираюсь. Он очень плох?
— Сами посмотрите. Пока стоит на ногах.
— Не хочу смотреть, — взволнованно сказала Сабина.
Она вдруг разнервничалась и испугалась, и Шерри отвел ее в дальний угол оранжереи, где среди цветов спрятался почти невидимый постороннему взгляду диванчик для двоих.
— Давайте присядем, — сказал он. — Кроме того, мне надо с вами поговорить.
— О чем же? — спросила Сабина.
— Выходите за меня замуж.
— Если это шутка, то не смешно… — начала Сабина и тут поняла, что Шерри говорил абсолютно серьезно.
— Вы не можете выйти за Артура, — сказал он. — Он не сможет сделать вас счастливой! Я еще никогда не встречал девушку, которая понравилась бы мне больше, чем вы. Выходите за меня, Сабина. Нам будет ужасно весело вместе.
— Это очень любезно с вашей стороны, Шерри, даже мило. Но я не люблю вас — и я на самом деле не верю, что и вы любите меня.
— Но я правда люблю вас. И простите, как же вы в таком случае выходите замуж за Артура? Ведь вы и его не любите.
— Откуда вы знаете, что я не люблю его? — прошептала Сабина.
— Боже правый! У меня же есть глаза. Никто не может любить Артура! И не тешьте себя, что и он любит вас. Он любит только одного человека, и это он сам — так было всегда. Само собой разумеется, сейчас уже поздно меняться. Выходите за него, и он превратит вас в рабыню, в коврик для вытирания ног. Кроме того, он сноб, а это самое отвратительное.
— Вы не должны так говорить, — возразила Сабина.
— Выходите за меня, я сделаю вас счастливой! взмолился Шерри.
— Вы же знаете, я не могу… И если откровенно, Шерри, я не думаю, что я самая подходящая девушка для вас.
— Если уж вы мне не подойдете, тогда никто не подходит, — отрезал Шерри. — Я буду продолжать просить вас об этом до тех пор, пока вы не согласитесь.
— О, Шерри! Вы так добры ко мне и вы так мне симпатичны, но однажды вы по-настоящему влюбитесь в кого-то, и я буду счастлива, правда — буду.
— Что вы имеете в виду? По-настоящему влюблюсь? спросил Шерри. — Я влюблен в вас, и это серьезно.
Сабина покачала головой:
— Нет.
— Откуда вы столько знаете о любви? — спросил Шерри.
Сабина пыталась придумать какой-нибудь подходящий ответ, но тут к ним нетвердой походкой подошел Артур. Выражение решительности и целеустремленности на его лице ясно давало понять, что он искал ее.
— А, вот ты где, — злобно сказал он, странно растягивая слова.
— Да, я здесь, Артур, — спокойно ответила Сабина.
— Ты должна немедленно отправляться домой, слышишь? Немедленно! — почти заорал Артур. — Я не потерплю, чтобы ты сидела здесь с этим типом — он и в Итоне был никудышным малышом, никудышный и сейчас. Оставь его и ступай за мной.
— Но, Артур… А где твоя мать? — спросила Сабина.
— Она уехала в казино. И велела передать тебе, что и ты можешь присоединиться к ней, если хочешь. Но я увожу тебя домой. Болтаться здесь — это не к лицу приличной девушке.
— Послушай, Зануда… — начал Шерри.
Сабина протянула руку и заставила его замолчать.
— Я сделаю так, как говорит Артур, — проговорила она. — Пойдем, Артур. Пойдем.
Сабина попрощалась с великим князем, взяла свою накидку и сошла вместе с Артуром вниз по ступеням к карете, которая уже поджидала их. Она уселась на обитое подушками сиденье, и, когда Артур уселся рядом, лакей положил плед ей на колени. Дверцу захлопнули, и лошади тронулись.
Тогда, к удивлению Сабины, Артур обнял ее и грубо прижал к себе.
— Я не потерплю, чтобы ты флиртовала с этим типом, с Шерингемом, слышишь? Ты принадлежишь мне — ясно? Ты принадлежишь мне!
Он наклонился и прижался своими губами к ее губам. Она была так удивлена его поступком и так не подготовлена к внезапному поцелую, что мгновение не оказывала никакого сопротивления, а только дрожала .всем телом. Он прижал ее к себе еще крепче, и, когда Сабина почувствовала, что сейчас задохнется, она попыталась вырваться. Но тщетно!
— Ты — моя, — хрипло повторял он вновь и вновь, жадно, с почти животной жестокостью целуя ее, пока она наконец не закричала от боли. — Ты — моя, и я не потерплю никаких вольностей!
Он прижал ее к себе еще крепче. Наконец ей с трудом удалось отвернуться от него, так что ему пришлось поцеловать ее в щеку. Сообразив, в чем дело, он протянул руку, насильно повернул ее подбородок к себе и снова впился в ее губы.
— Нет, Артур… прошу тебя, Артур… ты делаешь мне больно.
Теперь Сабина была уже не на шутку напугана, но он не обращал на это никакого внимания.
— Ты принадлежишь мне, — повторял он и приник к ее рту, да так грубо, что на ее губах выступила кровь. — Мне следовало бы побить тебя за твое поведение сегодня вечером, — хрипло сказал он. — Однажды я так и сделаю.
— Артур… отпусти меня.
Сабина попыталась оттолкнуть его от себя, ее платье затрещало по швам, и его руки, крепкие и грубые, легли ей на плечи. И снова его губы завладели ее ртом, лишив ее воли, оставив беспомощной и дрожащей под бурным натиском.
С чувством чрезвычайного облегчения она заметила, что лошади подъехали к вилле и остановились.
— Я зайду, — объявил Артур, все еще не отпуская ее.
— Нет, Артур!
— Я хочу поговорить с тобой, — сказал он, и его глаза почернели от страсти.
Тогда-то Сабина и почувствовала, что больше не может этого терпеть. Лакей распахнул дверь.
— Ты не можешь зайти, Артур! — воскликнула она. Я устала… я хочу лечь.
Она знала, что ее голос уже срывался на крик, но по чему-то сейчас это было не важно. Ничто не было важно, лишь бы освободиться от него.
