Да, в этой книге есть какая-то магия, которую Мариза ощутила. Но сама она, решила Мариза, завоюет своего мужа не любовными играми, – она добьется этого по-иному, по-своему.
Мариза повертела на пальце обручальное кольцо.
– Сначала оно было символом ее обета, данного перед Богом и королем; теперь оно воплощало ее любовь, обет самой себе и Богу.
Женщины, которые были у Кэма, не имеют значения. Они были в прошлом. А сейчас она, Мариза – жена Кэмерона.
– Бьюкенен еще жив. А вы сидите сложа руки! – истерически взвизгнула Фейт.
Роджер Хартвелл брезгливо посмотрел на нее. Эта шлюха глупа, как гусыня.
– При дворе много говорят о покушении на графа и графиню Дерран, и о том, как храбро он расправился с бандитами. Не время повторять нашу попытку – мы только привлечем ненужное внимание. Этому дьявольскому отродью слишком уж везет.
– Все равно, надо действовать немедленно! – не унималась Фейт. – «Этот дурак Хартвелл промахнулся, а теперь морочит мне голову», – с раздражением думала она.
– Нет, надо помедлить.
– Вы трус! – презрительно кинула женщина. Он схватил ее за руку и больно сжал запястье.
– А ну-ка, уймитесь! Слушайте меня, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Я – не дурак, миссис Беллэми. Король послал людей из своей личной охраны, чтобы они сопровождали Бьюкенена и его жену в Фицхолл, куда они теперь собираются. Было бы безумием напасть на них по дороге. Выждем несколько месяцев.
– Несколько месяцев! – взвизгнула Фейт. – Да ни за что на свете! Я могу засветиться. Люди Джейми Кавинтона ведут расследование. Мне уже пришлось сменить адрес.
– Тогда вам придется на время покинуть Лондон.
– Уехать? На какие шиши? – Фейт никогда, бы не призналась этому мерзавцу, что у нее отложена кругленькая сумма денег.
Хартвелл поставил на грязный столик стаканмальвазии. Эта портовая таверна была самым подходящим местом для их встречи.
– Я уверен, что вы найдете дуралея, который оплатит вам дорогу. У меня свои проблемы, – он снова отхлебнул из стакана.
«У, жадная свинья!» – подумала женщина.
– И не вздумайте больше угрожать мне! – сказал он, постучав по ее щеке коротким толстым пальцем. – У вас есть письма, но вы их никому не покажете. Каждый из нас не может выдать другого, не подвергнув опасности самого себя. В вашем случае – смертельной опасности. Узнай только Бьюкенен, что вы живы… – Он улыбнулся, обнажив желтые зубы. – Итак, дорогая, – встречаемся только в случае самой настоятельной необходимости. Ну, а сейчас, – вздохнул он, – мне надо идти. Бал в честь нашей новой королевы. Думаю, что по сравнению с необузданной шлюхой королева покажется голубкой. Все надеются, что голубка справится с ястребихой.
Попрощавшись с ней небрежным жестом, он ушел. Фейт злобно посмотрела ему вслед. Она знала о Хартвелле через одного из его молодых лакеев гораздо больше, чем он думал. В его планах была женитьба на Маризе Фицджеральд, поэтому он отказался от женитьбы на простенькой девице с хорошим приданым, дочке богатого фермера – овцевода. Фейт не сомневалась, что этот огвратительный скупец уморил бы жену голодом через несколько месяцев после свадьбы.
Паника охватила Фейт. Она не может рисковать. Проклятый шотландец расправится с ней, если люди Кавинтона нападут на ее след. Нужно убить его.
Необходимо убить и Хартвелла – конечно, он выдаст ее, если возникнут слухи о его причастности к покушению на карету Дерранов. А с шотландцем она и без его помощи разберется.
Да, Хартвелл опасен, он может отдать ее в руки королевского правосудия.
Фейт очнулась от своих раздумий и оглядела кабачок, Вошли моряки, которые начали заигрывать с пышнотелой барменшей, но она не отзывалась на их заходы, – видимо, женщина ждала кого-то с туго набитым кошельком. Мужчина в одежде моряка невдалеке от Фейт спокойно сидел за столом, уткнувшись в свою кружку, но он показался ей подозрительным. Фейт натянула на голову капюшон плаща, низко надвинув его на лоб, и вышла.
Скользящим шагом, сжимая в руке пистолет, она проходила темными улицами, пока не достигла безопасного прибежища – своего дома, и со вздохом облегчения закрыла за собой дверь. Найти наемного убийцу, который разделается с Хартвеллом, нетрудно; с Бьюкененом риск большой, но она справится с этим делом. Сама, без посторонней помощи. Его смерть избавит ее от опасности и освободит от воспоминаний.
Фейт чувствовала злобу и раздражение, но глядела на лежащего рядом с ней мужчину нежно и благодарно. Ей понадобилось совсем немного времени и усилий, чтобы воспламенить его, и вот он лежит рядом, краснолицый, тяжело дышащий. Он овладел ею по-спешно и грубо, – она даже платье не успела снять и ей достаточно было несколько раз вскрикнуть, имитируя наслаждение, чтобы он смотрел на нее теперь победоносно и удовлетворенно.
Довольно неприглядный коренастый матрос Титус Филдинг вполне подходил для ее целей.
Она заметила, что он регулярно приходит в кабачок, подстроила «случайную» встречу и знакомство, выдав себя за впавшую в нищету вдову джентльмена.
Теперь она умелыми манипуляциями подготавливала его к своей просьбе. «Обманом и хитростью я превращу его в послушное орудие своей мести», – думала Фейт.
При первой встрече на улице она притворилась, что, повредив ногу, пытается добраться домой. Он помог ей дойти, обвив ее талию своей ручищей, и в знак признательности Фейт пригласила его прийти к ней через пару дней на скромный ужин. Он согласился.
Дальше надо было окончательно заполонить его, а потом, размягчив его сердце душещипательной историей, попросить о возмездии своему мнимому обидчику. Фейт вряд ли удалось бы прикинуться обольщенной скромной целомудренной девушкой, изнасилованной знатным вельможей. Скромность была знакома ей только понаслышке, а невинность она потеряла очень давно, так что ей трудно было прикинуться бедной простушкой, – да и возраст был уже не тот. Фейт придумала иного рода историю, – что ее муж был предательски убит злодеем, домогавшимся любви Фейт.
– Он хотел, чтобы я стала его любовницей, а я отказалась. – Фейт всхлипнула, словно сдерживала слезы. – Тогда он нанял бандитов, которые ограбили и убили моего мужа, и снова явился ко мне, негодяй. Он домогался меня, убеждая, что теперь, когда я осталась совсем одна, мне необходим покровитель. Я дала ему пощечину, но… – Фейт помедлила, – …он был сильнее меня.
– Он вас изнасиловал?
Ее плечи вздрогнули…
– Прошу вас, не напоминайте мне об этом.
Она повернулась к нему спиной и приложила носовой платок к сухим глазам. «Право, я могла бы на сцене играть», – подумала она про себя. Сделав вид, что сумела подавить рыдания, она продолжала:
