— Расскажите мне о королеве, — попросила Роузи.
— Она носит темно-рыжие парики. — В качестве подтверждения Джин дотронулась до своего парика такого же цвета. — А кожа у нее такой восхитительной белизны, что кажется, она излучает свет.
— И еще у нее прекрасные глаза, проницательный взгляд и властный голос настоящей королевы, — сказала леди Хонора.
— Восхитительная фигура, изящные длинные пальцы и волшебная грудь, — добавил Тони.
— Вы и это заметили, — покачала головой Роузи.
Еще раз взглянув на лестницу, Джин простонала:
— Так мы и до вечера не уедем. — Присев на стул, она пододвинула его поближе к огню. — Да, мы явно забыли о том, что тебе следует кое-что знать о нашей королеве, и этот промах может иметь фатальные последствия, когда ты с ней встретишься. Несмотря на то, что королева Елизавета любит дразнить своих придворных, говоря, что все мужчины полоумные, она тем не менее относится к своим любимцам с некоторой ревностью. Поэтому брак с ее фаворитом следует объяснять любыми причинами — желанием продлить род, жаждой богатства, всем чем угодно, но только не любовью.
Поняв намек, Роузи присела рядом с Джин.
— Помнится, вы говорили, что ее самое милосердное и справедливое величество относилась к лорду Сэдлеру с любовью и нежностью.
— Да, она до сих пор говорит о нем со слезами на глазах, — подтвердила леди Хонора, садясь рядом с Роузи с другой стороны.
— Следовательно, я могу смело подать ей про-шение о возвращении мне поместья?
— Ну-ну, дамы, научите ее, как быстрее завладеть моей собственностью, — усмехнулся Тони, ставя ногу на скамью.
Обменявшись многозначительными взглядами с леди Хонорой, Джин сказала:
— Королеву нужно развлекать.
— И пускать в ход лесть, — добавила леди Хонора.
— И вовремя отдергивать голову, если она вздумает отодрать тебя за уши, — подсказал Тони самым невинным тоном, дергая собственное ухо. — Увидев широко раскрытые от удивления глаза Роузи, пояснил: — Ее королевское величество не любит, когда ей говорят, что она не права, а если ей все-таки скажут, она тут же приступает к делу. Милорд Эссекс имел счастье убедиться в этом на собственной шкуре.
— Кажется, он пытался обнажить против нее шпагу? — спросила Джин.
— Да, но был вовремя остановлен графом Ноттингемским. — Презрительная усмешка леди Хоноры была легка, словно туманное облачко над горизонтом в ясный день. — Я присутствовала при этой сцене. Граф Эссекс закричал, что не стерпел бы такого оскорбления даже от короля Генриха, отца Елизаветы, и выбежал от Ее Величества, не дожидаясь окончания аудиенции.
— Глупый мальчишка, — заметила Джин.
— Скорее опасный мальчишка, — поправила ее Роузи. — Его нужно остановить. Хотела бы я быть одним из тех людей, кто это сделает.
Роузи хотела расспросить Тони о сэре Дэнни. Сможет ли он помочь королеве? Где он сейчас? Что делает? Однако Тони не станет ничего отвечать — Роузи поняла это раньше, чем открыла рот. Это не было вызвано пренебрежением к ней: в человеке, отвечающем за безопасность королевы Англии, прочно укоренилась привычка не говорить лишнего. Именно по этой причине Тони не раскрывал никому содержание депеш, каждый день приходящих из Лондона, хотя и обещал Роузи непременно сообщить ей, если сэру Дэнни будет угрожать опасность.
Поняв ход мыслей Роузи, Тони решил попытаться отвлечь девушку.
— Если наша мудрая государыня вернет тебе это поместье раньше, чем я сумею добиться твоей руки, Роузи, не согласишься ли ты оставить меня, своего преданного слугу, здесь на пенсионе или выгонишь из Одиси умирать с голоду?
В его голосе сквозило невинное любопытство, но любой из ответов девушки мог таить в себе опасность.
— Леди Хонора намерена выйти за вас замуж, поэтому о назначении пенсиона не может быть и речи.
Наблюдая за леди Хонорой краем глаза, Тони ответил:
— Леди Хонора — великосветская дама, она, вероятно, никогда не снизойдет до того, чтобы выйти замуж за незаконнорожденного. Если королева дарует поместье леди Розалин, я останусь без гроша в кармане, каким, впрочем, и был в день своего появления на свет.
Леди Хонора заиграла желваками столь драматично, что Роузи едва удержалась от смеха. Настоящие актеры делали это значительно тоньше, а леди Хонора отнюдь не была актрисой.
— Итак, — удовлетворенно объявил Тони, — мне не составит труда объявить, что мой брак объясняется погоней за богатством.
— А на самом деле он просто жеребец, — пробормотала Джин, — способный произвести на свет множество детей. Но женщины, я думаю, предпочитают выходить замуж за элегантных и обходительных мужчин. Вроде сэра Дэнни. — Джин стрельнула глазами в сторону леди Хоноры, и та, поняв намек, даже подпрыгнула.
— Я не смогла бы выйти замуж за сэра Дэнни, за этого грязного мужлана!
— Я никогда не связывала ваше имя с сэром Дэнни. — Взгляд Джин был подобен взгляду невинного младенца. — С чего это вы взяли, что я имела в виду именно это?
Роузи и не предполагала, что белокожая леди Хонора способна в мгновение ока стать пунцовой. Она с трудом подавила улыбку.
— Сэр Дэнни прелестен, — продолжала Джин. — И, если решит сыграть роль знатного лорда, никто и не заподозрит, что он простой актер.
— С этим нельзя не согласиться, — натянуто улыбаясь, ответила леди Хонора.
— Кстати, вероятно, он имеет дальнее родство с моей семьей в Корнуолле.
— Он? — Потрясению леди Хоноры не было предела.
Джин продолжала злоупотреблять доверчивостью Хоноры:
— Это так же точно, как и то, что Розалин училась светским манерам у вашей тетушки.
— У меня нет никакой тетушки… — начала леди Хонора и наконец прозрела. — Вы хотите сказать, что солгали?
— Дворянству не впервой добавлять себе родственников таким образом, — ответила Джин и поднялась, поскольку на лестнице появилась наконец Энн. — А вот и моя сестрица, как всегда, самая последняя. Очень хотелось бы надеяться, что мы все-таки сможем сегодня приехать в Лондон.
Одетая в дорожное платье, Энн стремительно пронеслась по длинной галерее.
— Простите меня, люди добрые. Вы уже долго меня ждете?
Онемев от возмущения, Джин уставилась на сестру, но Тони, взяв подрагивающую руку Энн, успокаивающе ее погладил.
— Не то чтобы очень. Моей любезной сестре Джин, вероятно, пришлась по вкусу беседа с Роузи.
— Ох, Джин! — Энн, подбоченясь, встала перед сестрой. — Я так торопилась, думая, что ты рассержена, а ты, оказывается, все это время занималась болтовней!
— Я… Нет, это совершенно невозможно! Нам уже давно нужно быть в пути, или мы не попадем сегодня в Лондон. Ты же знаешь, какие мерзкие постоялые дворы на лондонской дороге. Тони, где же твой подарок королеве Елизавете?
