Он выбрался из постели и, обнаженный, подошел к окну и отдернул портьеру. Луна шла на убыль, но света было вполне достаточно для прогулки. Отвернувшись от окна, герцог потянулся за своей одеждой, которую отшвырнул в угол несколько часов назад. Натянув брюки, он принялся за рубашку, но не успел ее надеть, так как услышал вдруг отчетливый щелчок дверного замка.
Повернув голову, Кристиан увидел Аннабел в белой ночной рубашке и в халате, с лампой в руке. «Должно быть, я все-таки уснул и вижу сон», — промелькнуло у него.
— Аннабел? — произнес он, нахмурившись, глядя, как она закрывает за собой дверь. — Аннабел, какого дьявола? Что вы здесь делаете? Что вы вообще забыли в этом крыле дома?
Девушка приложила пальчик к губам.
— Тихо, не так громко, — шепотом предупредила она. — Кто-нибудь может услышать. Я пришла, потому что хотела поговорить с вами.
— Поговорить?.. — Он окинул ее взглядом. Через ее плечо была перекинута длинная темно-рыжая коса, достигавшая пальцев босых ног, выглядывающих из-под рубашки. — Боже праведный, — пробормотал Кристиан и повернулся к окну, чтобы задернуть приоткрытую портьеру. Возможно, она ожидала, что он будет спокойно стоять и выслушивать ее, но ему сейчас ужасно хотелось выпрыгнуть в окно — лишь бы прекратить эту пытку. — Аннабел, разве вы не знаете, каковы могут быть последствия проникновения в спальню мужчины среди ночи? К тому же — с лампой… А если кто-нибудь проснулся и заметил вас?
— Я была осторожна.
— Очень надеюсь. Но Боже правый, женщина, неужели риск вовсе не пугает вас?
— Может быть, я… — Она облизнула губы, явно нервничая. — Возможно, я подумала, что вы стоите этого риска.
Нет, он не стоил! Ему следовало проявить благородство и сообщить ей об этом, но он, все еще надеясь, что видит сон, промолчал. А она тихо спросила:
— Кристиан, почему вы подсовываете мне всех этих мужчин?
Тут герцог окончательно понял, что не спит. Во сне Аннабел бы не явилась ночью в его комнату, чтобы поговорить о других мужчинах, до такой степени сумасшествия он еще не дошел.
— Какое это имеет значение в такой час? — спросил Кристиан, стараясь отыскать в происходящем хоть крупицу здравого смысла. — В любом случае Тратен отклонил мое приглашение. Оно было предварительным.
— Очень рада. Потому что мне ваш Тратен не нужен.
— Но вы даже не знакомы с ним. Он мог бы вам понравиться. Вполне достойный молодой человек.
Девушка фыркнула и поставила лампу на столик рядом с другой, точно такой же. Затем подошла к герцогу.
— Сэр, не могли бы вы все-таки ответить мне?
Ох, он бы ответил, если бы помнил вопрос, однако… Она ведь стояла перед ним в одной ночной сорочке и в халате! И это — после того, как он провел часы и дни, думая о ней, словно влюбленный мальчишка. Так разве он мог отвечать сейчас на какие бы то ни было вопросы?!
Он смотрел на нее, не в состоянии произнести ни слова. А она вдруг приблизилась к нему почти вплотную, так что он уловил ее запах — аромат апельсиновых цветов. И его тело отреагировало немедленно. Одно лишь это, один лишь запах ее духов смог пробудить все то же желание, что нахлынуло на него тогда, в саду у Кейнов…
Кристиан в отчаянии сделал шаг назад, цепляясь за последнюю попытку остаться джентльменом.
— Аннабел, вам не следует находиться здесь. Если кто-нибудь войдет…
— Никто меня не видел. Все легли спать.
Он снова взглянул на нее, и в горле у него пересохло. Судорожно сглотнув, он пробормотал:
— Вам нужно уйти. Идите…
Герцог поднял руки, чтобы развернуть девушку к двери и заставить уйти, но потом вдруг передумал, решил, что даже дотрагиваться до нее слишком опасно.
К несчастью, Аннабел вовсе не собиралась оставлять его спальню, напротив, подалась еще ближе к нему.
— Почему вы изображаете из себя сваху? — спросила она.
Кристиан тяжко вздохнул.
— Вы знаете… почему, — ответил он хриплым шепотом, прозвучавшим слишком громко в тишине его комнаты.
— Да, знаю. Я знаю, что вы пытаетесь поступать как должно. Но мне не нужен ни один из этих мужчин.
С нарастающим отчаянием Кристиан понял, что теряет последний шанс проявить благородство.
— Но вы сказали, что хотите выйти замуж. Что хотите семью…
Эти его слова почему-то вызвали у нее улыбку.
— Ну… свадьбу не обязательно назначать через неделю.
Расстояние между ними исчезло окончательно, поскольку Аннабел подошла так близко, что ее грудь коснулась его груди. Кристиан попытался отступить, но тут же наткнулся на столик, стоявший за его спиной.
— Аннабел, ради всего…
— Я все обдумала, и я все еще хочу выйти замуж. Но мне нужно подождать, а не тотчас же выбирать кого-то на роль жениха. — Она приподнялась на цыпочки, все еще улыбаясь. И ее губы почти коснулись его губ. — Вы со мной не согласны?
В следующее мгновение она поцеловала его, и в тот же миг он понял, что пропал…
Наверное, ему сейчас следовало бы выпрыгнуть в окно, но вместо этого он обнял девушку и прижал к груди. Прервав поцелуй, он прошептал:
— О Боже, Аннабел… — И снова впился поцелуем в ее губы.
Не было никакого смысла в том, чтобы оставаться джентльменом. Собственно, он никогда им и не был, а сейчас… Сейчас даже думать об этом было бы глупо.
«О Боже, Аннабел…» Для нее эти слова Кристиана прозвучали как самая чудесная музыка. А его поцелуй, жаркий и страстный, заставил ее возликовать — ведь именно за этим она и пришла сюда, пришла за благословенной сладостью его поцелуев. Обвивая руками шею Кристиана, она наслаждалась этими поцелуями, наслаждалась теплом его тела и его страстью.
Внезапно он оторвался от ее губ и спросил:
— Ты уверена, что поступаешь правильно? Ведь я пытаюсь все исправить, а ты…
Аннабел улыбнулась, услышав нотки отчаяния в его голосе.
— Я знаю… — прошептала она. — Но сейчас я хочу, чтобы ты перестал проявлять этот свой героизм.
— Но это не шутка! — Он отстранился и заглянул в ее глаза. — Ты же знаешь, что будет значить ночь, проведенная со мной.
— Да, знаю. Но я вовсе не целомудренная девица.
У Кристиана перехватило дыхание. Сделав глубокий вдох, он пробормотал:
— Значит, мы оба глупы. И оба поплатимся за это. Однако же… Все-таки не следует шуметь, — добавил он, потянувшись к пуговицам на ее халате. — Если кто-нибудь застанет нас, ты будешь окончательно скомпрометирована. — Говоря это, он продолжал расстегивать пуговицы.
А Аннабел вдруг весело рассмеялась:
— Я думала, что придется дольше соблазнять тебя после того, как ты начал подсовывать мне всех этих мужчин.
