— Согласен, — сказал Лукас, откровенно любуясь тем прекрасным, что сидело перед ним в лице его жены.
Волосы герцогини Уинтерсон были тщательно уложены в узел на затылке, вплетенная в них шелковая розовая лента делала ее похожей на сказочную принцессу или лесную фею. В ушах блестели маленькие висячие сережки, они покачивались как раз над теми местечками, в которые Лукас целовал Сесили всего три ночи назад и помнил, что они пахнут розовой водой и еще чем-то неповторимым.
Ее глаза ярко блестели, но под ними залегли едва заметные тени, как если бы прошлой ночью она не очень хорошо спала. Это Лукас легко мог понять, он сам чувствовал себя так, словно вообще не спал с той ночи в Египетском клубе. Все дни после этого он потратил на то, чтобы привести в порядок свои дела и подготовить Уинтерсон-Хаус, семью и слуг к прибытию новой хозяйки.
— Я послал в Херстон-Хаус лакея за вашими вещами, — сказал Лукас, прерывая затянувшееся молчание.
Сесили откликнулась с большим энтузиазмом, чем требовало это простое сообщение:
— Превосходно!
Заметив ее принужденную веселость, Лукас сдержал улыбку. Было непривычно видеть, как Сесили из-за чего-нибудь нервничает. Ему вспомнилось, как у алтаря дрожала ее рука. Лукас находил странное утешение в том, что его жена так же волнуется из-за их только что заключенного брака, как и он.
— У меня есть и другая новость, — начал Лукас. Держа в руках носовой платок, Сесили завязывала его в узел и снова развязывала. — Мне стало известно из достоверных источников, что лорд Питер Нотон, один из главных коллекционеров египетских древностей в Англии, недавно хвастался особенно важной находкой, которая открывает местонахождение очень ценной керамики из гробницы Рамзеса Второго.
Сесили просияла:
— Папины дневники! Ходили слухи, что отец нашел гробницу Рамзеса, но поскольку он сам не может это подтвердить, я не была уверена, насколько они правдивы.
— Да, — сказал Лукас. — Если Нотон знает, где находятся дневники, возможно, мы сумеем его убедить, что открыть эту информацию нам будет намного безопаснее, чем поделиться ею с другими членами Египетского клуба. По крайней мере, в нашем случае ему не нужно будет волноваться, что мы сами отправимся на поиски сокровищ.
— Говорите за себя, сэр, — улыбнулась Сесили. — Если бы я могла, то завтра же села бы на первый корабль, который идет в Каир, чтобы продолжить дело отца. — Видя упрямое лицо мужа, она добавила: — Я не говорю, что в ближайшее время собираюсь это сделать. Это просто мечта, и я не планирую немедленно ее воплощать.
Лукас, усмехнувшись, продолжил рассказ:
— Если нам повезет, завтра к этому времени дневники лорда Херстона будут у нас и вы сможете начать их переводить.
Но Сесили не разделяла его оптимизм. С тех пор как они с Лукасом не обнаружили дневников в библиотеке клуба, она стала задаваться вопросом, не противостоят ли им более мощные силы. Но в это особенное утро она не хотела портить мужу настроение, поэтому промолчала, решив, что расспросит его подробнее позже, когда они будут наедине. При одной мысли об этом ее охватило предвкушение страсти, и она покраснела. И это, конечно, заметили гости, встречающие молодоженов на Гросвенор-сквер.
В столовой супругов встретила леди Вайолет и Недди.
— Дорогая, никогда не видела тебя такой прекрасной! — воскликнула мачеха.
— Твоя мама гордилась бы тобой, — проникновенно добавила леди Энтуистл, целуя Сесили в щеку.
Затем крестная взяла Лукаса под руку и увела приветствовать других гостей. Перед тем как скрыться в толпе, герцог оглянулся и подмигнул молодой жене. Комната была уже полна: здесь были те, кто присутствовал на венчании, и те, кого пригласили только на свадебный завтрак. Сесили и Лукас не планировали устраивать пышный праздник, однако Вайолет настояла, что они должны пригласить как можно больше влиятельных представителей светского общества, поскольку это утихомирит любителей посплетничать.
— Спасибо, Вайолет. — Сесили обняла мачеху. — Ты так помогла в организации этого события! Я сама даже не знала бы, с чего начать.
Отвечать Вайолет не понадобилось, так как в это время к Сесили подошла ее свекровь, леди Майкл Далтон, и жена Уильяма Далтона Кларисса.
— Поздравляю, дорогая! — тепло сказала Уинифред и поцеловала Сесили в щеку.
Они познакомились только за несколько дней до свадьбы. Тогда Сесили нашла, что мать Лукаса — практичная добродушная женщина, которая хотя и была рада, что сын унаследовал титул герцога, совершенно не стремилась использовать это обстоятельство, чтобы занять более высокое положение в свете. За чашкой чая в гостиной Вайолет она призналась Сесили:
— Мой муж, притом что был сыном герцога, никогда не вел себя так, как можно было ожидать от человека высокого происхождения. Он был в первую очередь священником. И я об этом знала, когда выходила за него замуж. — Она пристально посмотрела на Сесили. — Конечно, я вовсе не жду, что вы или Лукас будете лишать себя тех благ, которые несет с собой герцогский титул.
Выражение лица Уинифред, казалось, говорило прямо противоположное, как если бы она решила проверить реакцию Сесили на подобное предположение. Будь Сесили корыстной — в чем ее, вероятно, подозревала леди Майкл, — она возразила бы против подобной проверки. Но Сесили вышла замуж за Лукаса по необходимости, а не потому, что хотела стать герцогиней, поэтому могла совершенно спокойно развеять опасения его матери.
— Честно говоря, леди Майкл, — ответила она, — я как-то не задумывалась, что именно мне может дать титул мужа.
Леди Майкл, казалось, ей поверила, но не Кларисса. Миссис Уильям Далтон фыркнула:
— Простите меня, Сесили, что я позволю себе усомниться в ваших словах, но, на мой взгляд, подобная самоотверженность в лучшем случае звучит неправдоподобно.
— А в худшем? — спросила Сесили.
Она почувствовала острую неприязнь к этой даме. Сесили могла понять, какая нелегкая доля выпала Клариссе, когда ее муж пропал, но это не давало ей права быть грубой.
— В худшем случае… — Кларисса нахмурилась. — Это явная ложь, призванная завоевать расположение матери Уинтерсона, чтобы она предоставила вас самой себе, как только вы станете герцогиней.
— Кларисса! — одернула ее леди Майкл. Сесили подозревала, что обычно ей такое поведение не свойственно. — Ты здесь оказалась по моей просьбе, поэтому я прошу тебя подождать меня в экипаже.
Мисс Далтон недовольно поджала губы. Она явно не горела желанием исполнить просьбу свекрови, но потом, по-видимому, боясь вызвать еще большее отчуждение, все-таки натянуто попрощалась и вышла из комнаты.
