— Мсье Бертье… я не жду от вас столь поспешного предложения. Вам следует хорошо подумать…
— О чем? — горечь проскользнула в его голосе. — Все решилось прошлой ночью.
— Но княжна…
— Все уже решено.
— Мне очень жаль… — прошептала она.
— Я хочу услышать от вас лишь одно. Правду, — его лицо напряглось. — Я был первым?
Она не сразу поняла его. Потом мгновенно покраснела. Пальцы сжали край дивана. Неужели он думал, что раньше был другой? Кто-то иной, кроме него?
— Да.
В его холодных глазах вспыхнул огонь. Первый…
— Я не знал, — он отвернулся. В его голосе были слышны печаль и злость. — Я не… столь опытен в этом.
— Мсье Бертье, я никогда бы не допустила столь вольное со мной обращение.
— В самом деле? — он бросил на нее взгляд, полный сарказма.
Виола вдруг вспомнила его тело, прижатое к ней. Его руки, ласкающие ее… горячие объятия обнаженных тел…
— Я знаю, что виновата! — воскликнула она. — Я не должна была это допустить, но… позволила… Это все только моя вина.
— Остается желать, чтобы вы навсегда запомнили все свои слова и сомнения прошлой ночи.
— Я думала, что вам одиноко… Я не подозревала о том, что вы собирались…
Его взгляд сверлил ее насквозь.
— Уверяю вас, я не знала, что решусь на такое. Что это может произойти со мной. Никому никогда не позволила бы совершить со мной такое…
Загадочная улыбка тронула его губы.
— Мне нравится ваш румянец. Я ожидал найти вас плачущей и бледной.
— Любой на моем месте заплакал бы. Никогда такого не было в моей жизни. А теперь… все они считают… — она закусила губу. — Все смотрят на меня… Зачем вам жениться на мне, если вы сами… так же, как и все остальные… презираете меня за случившееся?.. Княгиня София предупредила, что у меня может быть ребенок… Надо подождать немного, чтобы это проверить. Я не хочу, чтобы вы женились на мне из-за этого, но… мне так страшно!
Девушка вскочила с дивана и, съежившись, отвернулась.
Он молчал. Когда же Виола открыла глаза, то он оказался прямо за ее спиной. До неприличия близко. Повернув ее к себе, Бертье приподнял подбородок девушки, заглядывая ей в глаза.
— Ты паникуешь. Это необычно для тебя.
— Меня воспитывали в строгости. А теперь… Но вам не нужно беспокоиться обо мне, мсье. Для вас будет благом, если я перестану дышать. Вы сразу же избавитесь от меня и от тех проблем, которые получили из-за меня.
— Ничего с вами не произойдет. Даже если вы упадете в обморок, то останетесь живой. А я в любом случае обязан на вас жениться.
— Вы ничего мне не обязаны! Я все объяснила княгине. Лучшее, что я могу желать — это получить рекомендацию…
Его пальцы сжали ее подбородок.
— Тебе не нужна рекомендация, — сказал он. — Через две недели мы поженимся.
— Но княгиня…
— Она знает, что я ее не разочарую, — его рот скривился в ироничной усмешке.
Венчание состоялось в ветреный облачный день в домашней церкви Маре-Розару. Все казалось призрачным и нереальным. Так же, как и ослепительно-белое платье, расшитое мелким хрусталем. Букет из нежных орхидей был окутан вуалью серебристого оттенка.
Все помещение было залито бесчисленными лучами разноцветного света, падающего из высоких мозаичных окон. Виола ясно осознавала, что не вправе рассчитывать на венчание в церкви, принадлежащей многим поколениям знатных особ. Но судьба распорядилась именно так, что сам князь Маре-Розару вел ее к алтарю, где ожидал невесту Бертье. Мишель был как всегда хорош собой, и девушка подумала о том, что он похож на изваяние холодного безжалостного совершенства.
Сквозь марево вуали она увидела дам с улицы Сент-Дени. Старушки решились проделать долгий путь из Парижа, чтобы разделить минуты счастья с любимицей своей усопшей подруги. Они искренне радовались за Виолу и поминутно вытирали слезы платочками. Они были ее друзьями и были счастливы за нее. Дамы не знали, что все это — обман. Даже белое платье — символ чистоты.
Князь подвел ее к жениху. Теперь у нее не было выхода. Через вуаль она сейчас видела лишь очертания его темной фигуры. Потом услышала его голос, твердый, без эмоций. Любовь. Честь. Верность. Как он мог произнести это?
Ей казалось, что она не сможет издать ни звука, но когда подошел ее черед, девушка словно во сне повторила слова, простые и решительные. Да, она любит его. Любит. Это единственная правда в происходящем.
В болезни и здравии. Пока мы живы.
Он поднял ее вуаль. Она сморгнула слезу и увидела его лицо. Глаза с темными ресницами, глаза раннего зимнего утра. Его губы. Они коснулись ее. Он заметил ее слезы. Легкое напряжение промелькнуло на его лице, он наклонил голову и промокнул поцелуем ее мокрые щеки.
Княгиня взволнованно ходила по комнате. Она еще раз взбила подушки, расправила закрытые портьеры, погладила рукой белый кружевной пеньюар, ожидавший новобрачную на постели.
— Вы можете переделать убранство этой комнаты, Виола. По своему вкусу.
— Здесь очень мило, мадам, — пролепетала девушка, все еще находящаяся в состоянии легкой прострации.
— Зови меня отныне просто Софи.
— Я не смогу…
— Постарайся. Это не так сложно. Теперь ты член нашей семьи.
— Хорошо, мадам… Софи.
Княгиня приподняла кружевную салфетку, под которой на маленьком столике находилась шкатулка из слоновой кости.
— Это подарок Мишеля. Он просил меня передать это тебе.
Помедлив, Виола приняла подарок. Присев на кушетку, она открыла крышку. Внутри, на лиловом атласе лежали серебряные щетки и небольшое изящное зеркальце. Знакомые и родные предметы…
— Как он нашел их? — комок подступил к горлу.
— Виола, не вздумай плакать! — воскликнула София.
— Да, мадам… — девушка всхлипнула и опустила голову. Затем она взглянула на княгиню засветившимися глазами и улыбнулась: — Никогда не думала, что снова увижу это.
— Можно я расчешу твои волосы? — не ожидая разрешения, София принялась освобождать от шпилек прическу Виолы. Волосы упали тяжелыми волнами на плечи девушки. Княгиня принялась медленно расчесывать их.
— У меня ведь тоже не было рядом матери, когда я выходила замуж. И меня тоже некому было просветить о подробностях первой ночи.
Виола почувствовала, что краснеет.
— Милая, не смотрите на меня с таким стыдом и отчаянием. Уже все в порядке. Вы теперь замужняя женщина. В вашей власти решать: доставить наслаждение вашему мужу или сделать его несчастным. Но и о себе не стоит забывать. Женщина должна чувствовать себя свободной, чтобы получать радость в любви, — ее глаза дразняще сузились. — Похоже, я испугала тебя. Или же ты боишься Мишеля?
