Мэри была смущена и обрадована.
Ей понравилось, что он приложил столько усилий, чтобы сделать этот вечер особенным. А смутило ее то, что он явно собирался поужинать перед тем, как заняться любовью. А она после ванны уже изнемогала от желания. И жаждала она вовсе не еды.
– Я подумал, что нам хорошо было бы немного подкрепиться, – сказал капитан, и Мэри ничего не оставалось, как согласиться.
Клей разлил прохладное шампанское и протянул рюмку Мэри. Они закусили инжиром и орехами, потом отдали должное сыру, мясу и хлебу. При других обстоятельствах Мэри получила бы большое удовольствие от вкусной еды, которой она уже бог знает сколько времени не пробовала, но только не сейчас.
Мэри показалось, что ужин длится целую вечность. Клей ел медленно, неторопливо, словно ему некуда было спешить. Он, конечно же, знал, что возбудил женщину необычным купанием, знал, что она останется в таком состоянии до тех пор, пока он не займется с ней любовью.
Мэри, одетая в большой, не по размеру, халат, сидела на ковре, подогнув стройные ножки, и потягивала прохладное шампанское. Она не отрывала глаз от капитана и чувствовала, что не может выдержать больше ни минуты, что она умрет, если они немедленно не отправятся в постель.
Мэри не знала, что именно ее так возбудило. Было ли тому причиной необычное купание или же прохладное шампанское? Или же провоцирующие прикосновения черного шелка к обнаженной коже? А может быть, она возбуждалась от одного его вида – капитан лежал на боку, опираясь на локоть и слегка согнув колени. Ткань облегающих брюк была особенно сильно натянута там, где скрывалась его божественная мужская плоть.
Словно прочитав мысли женщины, Клей сел и потянулся, чтобы одним ласковым, но решительным движением развязать ее пояс.
– Если тебе жарко, почему бы не снять халат? – предложил он.
У Мэри перехватило дыхание. Вот сейчас он разденет ее, отнесет в постель и займется с ней любовью.
Но он этого не сделал.
Капитан выпил еще шампанского, посмотрел на нее из-под полуприкрытых век и неторопливо откинул полы халата, так что его взору предстало ее обнаженное тело. Потом, к ее удивлению и негодованию, он снова лег на бок, потянулся и взял виноград из серебряной миски.
Мэри думала, что взорвется.
Смуглый мужчина неторопливо ел виноград, прекрасно понимая, в каком она состоянии. Он отлично знал, что она так распалена, что едва в состоянии это выдержать. Клей и сам с трудом сдерживался. Но он заставил ее и себя подождать. На это у него были серьезные основания – капитан хотел, чтобы Мэри настолько возбудилась, настолько возжаждала его, что согласилась бы принадлежать ему все то время, что он проведет в Лонгвуде.
Именно поэтому Клей старался не обращать внимания на боль в паху и, несмотря на свое возбуждение, выжидал. Он предлагал женщине отведать сластей, рассказывал ей о том, как они хороши, и убеждал попробовать всего понемногу. Капитан кормил Мэри сластями, а потом слизывал приторную сахарную пудру с ее губ. Он налил ей еще шампанского и поил ее им до тех пор, пока она не почувствовала, что пьянеет.
Теперь она еще сильнее возбудилась. Под действием горячей ванны и холодного шампанского все ее сомнения, все запреты были забыты. Мужчина потянулся, чтобы снять с ее плеч халат. Она млела от его прикосновений. Клей поцеловал Мэри и, целуя, ласкал ее груди, дразнил набухшие соски.
В конце концов, он отпустил ее губы, но руки его остались на ее трепещущей груди. Капитан, не мигая, смотрел на женщину, и в его глазах отражалось мерцающее пламя свечей.
– Встань на колени, Мэри!
Без лишних вопросов она поднялась на колени. Его руки ласково прошлись по ее бокам и животу. Глаза ее были закрыты. Она тяжело дышала. Мэри услышала, как Клей сказал:
– Сядь снова на корточки.
Не открывая глаз, она вздохнула и откинулась назад. Он осторожно раздвинул ее колени. Мэри задрожала, почувствовав его руку меж своих раздвинутых ног. Он касался ее там, где у нее и так уже все горело.
– Открой глаза, Мэри! – ласково велел капитан. Она открыла глаза и посмотрела на него. Продолжая ласкать ее, он смотрел ей в глаза. Неожиданно капитан поднял руку к ее лицу, показав ей свои блестевшие влажные пальцы.
– Видишь, ты готова принять меня.
– Да, – ответила она, объятая огнем.
Мэри молилась о том, чтобы он заключил ее в объятия и унес на кровать.
– У тебя там мокро и горячо.
– М-м-м! – пробормотала она, облизнув губы.
– Скажи это, Мэри!
Она отрицательно покачала головой и отвернулась. Капитан поймал ее подбородок и повернул к себе ее лицо.
– Скажи, Мэри, скажи! Скажи: «Я вся горю, у меня мокро между ног, и я готова принять тебя, мой капитан!»
Мэри посмотрела в его горящие глаза и поняла, что скажет и сделает все, что он ни попросит. Она торопливо проговорила:
– Я вся горю. У меня мокро между ног, и я готова принять вас, мой капитан! – Она сделала паузу, задержала дыхание и взмолилась: – Пожалуйста, ну, пожалуйста!
– Да, детка! – ответил он и в один миг смел со скатерти блюда с едой.
В мгновение ока Мэри оказалась лежащей на спине на белой дамастовой скатерти.
– В постель! – прошептала она.
– Нет! – ответил он, торопливо снимая с себя облегающие белые брюки. – Здесь. На полу нам будет лучше видно.
– Видно?
– В зеркале. Посмотри, Мэри, – предложил ей он, раздвигая ее длинные, стройные ноги и двигаясь между ними. – Куда бы ты ни посмотрела, ты увидишь нас обоих обнаженными.
Мэри повернула голову и посмотрела в одно из многочисленных высоких зеркал в золоченых рамах. Она увидела себя и капитана обнаженными, в мерцающем свете свечей.
Будто зачарованная, смотрела она, как ее смуглый любовник опускает на нее свое поджарое тело. Она закинула руки за голову и удивленно смотрела, как его загорелое тело соединилось с ее телом и стало его частью.
Это было шокирующее зрелище.
И прекрасное. И очень эротичное.
– А теперь посмотри мне в глаза! – велел Клей. Мэри вздохнула, повернула голову и посмотрела на него.
Красивое лицо капитана нависало над ней. В мерцающем свете свечей под высокими, чуть скошенными скулами Клея образовались глубокие тени. Он поддерживал свое тело на весу, опираясь на руки, и на его широких плечах рельефно выступили мускулы. Взгляд его был устремлен на Мэри.
Пока она смотрела в зеркало, он осторожно погрузился в нее, потом еще глубже, заставив охнуть и крепче сжать его бицепсы.
– Почувствуй меня, Мэри! – сказал он. – Это все, что тебе нужно от меня, но тебе это нужно. Скажи, что это тебе нужно!
– Нужно, – признала она.
Мэри была так возбуждена, что готова была сказать и сделать все, что угодно.
