Громкий лай с передней лужайки прервал его слова.
— В чем дело? — с тревогой спросил незнакомец. Он пересек паркетный пол, и окно распахнулось. Кейт мельком увидела лицо, прежде чем он убрал голову.
— Все в порядке, — заверил собеседника Таппен, его голос прозвучал неприятно близко. — Я предпринял меры предосторожности, и несколько человек патрулируют сейчас пространство вокруг дома. Но чтобы убедиться, что все спокойно, я выйду на улицу и проверю все сам.
— Diavolo.
Марко коротко присвистнул, когда собака вновь залаяла.
— Посмотрите.
Кейт указала па дорожку, ведущую к конюшне, где мужчина с ружьем в руках пытался удержать гигантского мастифа.
Схватив девушку за руку, Марко рывком поднял ее на ноги.
— Сюда, — прошептал он. — И быстро.
Марко метнулся через просвет в зеленой изгороди кустарника. Скрываясь в тени листвы, он повернул в противоположную от главного дома сторону, и они заспешили к сосновой рощице в дальнем конце лужайки.
— Клейн-Клоуз в противоположном направлении, — отрывисто произнесла Кейт.
— И там же вооруженные слуги и злая собака, — напомнил Марко. — Мы не можем допустить, чтобы нас схватили, и не только потому, что рискуем собственной шкурой.
— И куда…
— Доверьтесь мне.
Кейт не протестовала — просто ускорила шаги, следуя за ним с уверенной грацией, когда он обогнул массивную каменную урну и бросился бежать.
Марко быстро оглянулся. Ни слез, ни намека на обморок — Кейт Вудбридж убегала от опасности без малейшего признака страха. Ощущение ее хрупкой кисти в его мозолистой ладони вызвало у Марко острое угрызение совести.
Они преодолели последний крутой подъем тропы и обогнули группу деревьев. Их взору открылись бледные и неподвижные, в пятнах лунного света мраморные колонны, словно молчаливые часовые охранявшие наполовину скрытую дверь.
— Что это? — удивленно спросила Кейт, когда они остановились перед зданием без окон.
— Наше убежище, — тяжело дыша сообщил Марко. — По крайней мере, я молюсь, чтобы это оказалось так. — Вставив лезвие ножа в замочную скважину, он принялся раскачивать затвор. — Нас преследуют?
Подняв юбки еще выше, Кейт обхватила ногами одну из колонн и поднялась на всю ее высоту.
— Они проверяют боковую террасу, — тихо сообщила она. — Мастифы не отличаются хорошим нюхом. Если нам немного повезет, пес не приведет сюда охрану.
— Да уж, лучше перестраховаться. — Марко проник глубже и услышал, как открылся последний затвор. — Входите внутрь, и побыстрее.
Кейт раскачалась и ухватилась за железное кольцо лампы, свисавшей с портика.
— Вы были акробаткой в вашей прошлой жизни? — спросил Марко, наблюдая, как она легко приземлилась на пол рядом с ним.
— Корабельной мартышкой, — объяснила она. — Я взбиралась на мачты еще ребенком.
— Ну, довольно гимнастики. Сейчас мы должны укрыться здесь. — Марко закрыл за собой дверь и повернул затвор. — И сидите тихо, как мышь, пока мы не удостоверимся, что они ушли. Устраивайтесь поудобнее, надолго.
Глаза Кейт расширились, когда она освоилась в скудно освещенном пространстве.
— Господи.
— Если только вы поклоняетесь Эросу, — ответил Марко.
— Или Дионисию. — Кейт медленно обошла вокруг гигантской скульптуры сексуально возбужденного сатира, поглощавшего вино из мраморного бурдюка. — Это…
— Греховно? Шокирующе? — подсказал он.
— На ум приходит масса эпитетов, — загадочно ответила девушка. — Вы бывали здесь прежде?
— Таппен устроил для меня экскурсию, когда мы приехали, чтобы забрать книги по ботанике для вас и леди Фенимор. Его дед купил эту коллекцию у турецкого паши и построил это место для личного удовольствия. Вероятно, старик считался в свете образцом порядочности, но время от времени погружался в собственные фантазии.
Да, видно, для всей этой семьи характерны скандальные секреты. Помедлив перед фигурой обнаженной женщины переплетенной с извивающимся змием, Кейт провела костяшками пальцев но гладкому мрамору.
Возможно, виной тому была игра света и тени, но ему показалось, что ее рука дрожит.
Марко встал у нее за спиной и обнял ее за плечи. Под тонким шуршащим шелком её кожа казалась холодной как камень.
— Вы дрожите, — пробормотал он. — Вот, накиньте это.
Сбросив фрак, он набросил его ей на плечи.
— Grazie.
— Prego. — У Кейт растрепались волосы, и пряди перепутанных ветром завитков упали на плечи. Спрятав пальцы в шелковистой массе, Марко убрал их в сторону и прижался сзади губами к ее шее. — Простите меня.
— За что? — Она проглотила комок в горле.
— За… за очень многое. Но больше всего за то, что подверг вас опасности. Мне следовало бы предвидеть, что возникнут трудности.
Кейт повернулась в его объятиях. Ее лицо оставалось бесстрашным, за исключением дрожащих уголков рта.
— Я сама отвечаю за принятые мной решения. — Ее ресницы приподнялись в мерцании расплавленного золота. — Кроме того, я думала, что у вас совсем нет совести.
— Это именно так, cara. Я аморальный хам. — Марко плавно шагнул, снова прижав ее к скульптурному камню. — Безнравственный подлец.
— Безжалостный повеса?
Кейт обняла его за шею. Сквозь свой соленый пот Марко вдыхал ее пряный, сладкий аромат.
— Si. Наихудшая разновидность подлеца.
Ее груди касались его груди, оставляя два прожженных огнем пятна у него на теле.
— Вы меня пытаетесь убедить? Или себя?
Скрипнув зубами, Марко с трудом сдержал стон.
— Dio Madre! Вы затеяли опасную игру, Кейт.
Его фрак соскользнул с ее плеч и упал на пол.
— В ней нет ничего нового. За долгое время это стало моей второй натурой.
Но язвительная улыбка не дошла до ее глаз. В их аквамариновой глубине появилось нечто ускользающее.
Марко склонился ближе к ней, и хотя Кейт быстро отвела взгляд, он мельком увидел легкоранимую молодую леди, которую она так тщательно пыталась скрыть. Взяв ее за подбородок пальцами, Марко ощутил тонкую кожу и почувствовал, как девушка дрожит.
— Кейт… Кэтрин, — прошептал Марко, медленно беря ее лицо в свои ладони.
На фоне его бронзовой от солнца кожи ее лицо выглядело очень бледным, почти прозрачным, так что он опасался, что оно может в любой момент разбиться, как тонкий фарфор.
— Со мной вам не надо притворяться. Вы просто можете быть сама собой.
На ее ресницах появились жемчужины слез, но она, моргнув, смахнула их.
— Сама собой, — эхом отозвалась она. — О, вы даже не имеете представления, насколько дурна эта самая Кейт Вудбридж.
