Маус помог Викторио усесться на подушку справа от Виспера, затем поймал взгляд Да Гамы и быстро кивнул на место слева от Виспера.
«Как насчет уважения к новому партнеру, ублюдок?» — усаживаясь, подумал Да Гама.
Виспер склонил голову набок:
— Здесь такая дружеская обстановка, не то что во дворце. И гораздо больше уединения, чем во дворце. Нет нежелательных ушей.
Да Гама обратил внимание, что каждый раз, перед тем как что-то сказать, Виспер проводил сухим серым языком по желтым зубам.
Маус в здоровой руке принес поднос с графином и кубками из яркого серебра. Виспер взмахнул рукой перед подносом, словно благословляющий священник, но не взял кубка, поэтому Викторио и Да Гама тоже отказались. Солнце поднялось выше, и свет, льющийся из окна, стал мягче. Викторио с Виспером только начинали ритуальные танцы, обсуждая здоровье одного высокопоставленного лица за другим, затем улыбались или качали головами, перед тем как перейти к следующему.
* * *
Да Гама обвел взглядом помещение. Эта часть склада была забита разнообразными и весьма странными вещами. У ближайшей стены стоял ряд идолов в человеческий рост, их крашеные руки переплетались и казались запутавшимися. За спиной Викторио лежала деревянная птица с головой мужчины.
Потом Да Гама заметил золоченую арку. Она располагалась так, что создавалось впечатление, будто Викторио сидит на троне. На полу рядом с аркой Да Гама увидел ряд кукол на специальных подставках. Наконец он понял, что это, и был поставлен в тупик. Он никак не ожидал увидеть это здесь, на складе в Биджапуре.
Он смотрел на богатый кукольный театр. Такой можно встретить во дворце аристократа из Лиссабона. Солнечные лучи из окна падали на рыжий мех принца Лиса, драгоценности на его кукольном наряде блестели, улыбка была открытой, но хитрой, во рту виднелись зубы, а глаза были черными и пустыми, как ночь. Рядом с Лисом висела со вкусом раскрашенная Коломбина, у нее был вид потерпевшей поражение девушки, нежное лицо смотрело в пол.
Черные глаза Лиса привлекали Да Гаму гораздо больше, чем бесконечные разговоры Виспера и Викторио. Да Гама очень мало отдыхал ночью, и мысли его уходили в сторону. Казалось, Лис поднял голову, собираясь что-то сказать. Да Гама вздрогнул, но ни Викторио, ни Виспер не заметили, что он задремал, хотя Маус смотрел неодобрительно.
Однако, пока он дремал, двое собеседников дошли до сути дела.
— Но все-таки, сеньор Виспер… профессиональная танцовщица? — Викторио поднял руки, словно в замешательстве. — Зачем вам профессиональная танцовщица?
Голова Виспера задрожала на напоминающей тростник шее.
— Это мое дело, а не ваше.
— Нет, это мое дело… Вы желаете получить не только девушку, но и наше молчание.
И снова седая голова, лишенная бороды, задрожала.
— Молчание будет включено в цену, — ответил скрипучий голос. — Назовите цифру.
Викторио нахмурился. Забегали маленькие глазки под густыми бровями. Маус с беспокойством посмотрел на хозяина, поскольку казалось, что он не может говорить.
— Десять лаков, — сказал Да Гама, затем моргнул и огляделся, словно это произнес кто-то другой.
Все уставились на него. Виспер побледнел еще больше. У Викторио шевелились губы, но из них не вырвалось ни звука. Маус готов был вот-вот взорваться.
— Десять лаков? — Виспер повернулся к Викторио. — За простую танцовщицу? Это ваша цена? Ваш партнер говорит и за вас?
Викторио беспомощно воздел руки, не в силах говорить. Виспер гневно смотрел на Да Гаму, потом повернул немигающий взгляд к Викторио.
— Семь лаков. Не больше. Это мое последнее предложение.
— Согласен! — удалось прохрипеть Викторио.
— Золотом, — сказал Да Гама.
Не глядя, хасваджара грациозно поднялся на ноги. Кости у него были хрупкими, как у птички.
— Когда я получу ее, вы получите ваше золото, — скрипучий голос, казалось, теперь скрипел еще сильнее.
— Она в Бельгауме, — сообщил Викторио, пока Маус помогал ему подняться на ноги. — Я сразу же пошлю за ней.
— Отправь его, — глаза, похожие на глаза ящерицы, неотрывно смотрели на Да Гаму. — Пошли его за ней. И ни слова, фаранг. Ни Вали-хану, ни кому бы то ни было еще. Это понятно?
— Конечно, конечно!
— Я также могу послать с тобой одного из своих братьев. Пусть он следит, чтобы танцовщице было удобно. Конечно, ты можешь мне в этом отказать.
В комнате воцарилось молчание. Виспер не шевелился, но продолжал стоять у двери. Ему было что еще сказать.
— Не должно быть никаких ошибок. Простите мою грубость, если я слишком подчеркиваю этот момент, но мы говорим на разных языках и принадлежим разным мирам. Но мы должны понять друг друга.
Викторио поднял руки, словно признавая мудрость Виспера и его обеспокоенность.
— Поймите все правильно. Об этом не должно быть сказано ни слова, никогда. Молчание означает молчание. Оно означает молчание мертвых.
Похоже, Викторио не заметил угрозу в словах Виспера, но Да Гама прищурился.
Голос евнуха зазвучал мягче, чем когда-либо:
— Я могу даже пустить слух, что она умерла. Конечно, это будет только слух. Конечно, она не умрет. Но я должен говорить именно это, — Виспер отвернулся от Викторио и впился взглядом в Да Гаму. — Однако вы ничего не скажете. Ничего.
— Или мы не получим денег, я знаю, — Викторио заставил себя рассмеяться.
— О-о, вы лишитесь гораздо большего, — ответил скрипучий голос. — Привози ее поскорее. Сообщи мне о своих планах, когда соберешься в путь. Маус, проводи меня до паланкина.
Маус поддерживал Виспера под руку, и они вместе исчезли в тени склада.
* * *
Когда носильщики поднялись, чтобы помочь Да Гаме и Викторио забраться в паланкины, Маус подошел к Да Гаме.
— Он хочет с тобой побеседовать.
— Кто?
— Хасваджара, — лицо Мауса ничего не выражало. — Все обговорено.
Он сурово посмотрел на носильщиков Да Гамы, кивнул им и пошел прочь. Да Гама озадаченно уставился ему вслед. Наконец он забрался в паланкин, и носильщики, кряхтя, подняли его.
Недалеко от склада паланкины разделились. Второй продолжал путь прямо вперед, а Да Гаму понесли на север. Он немного беспокоился, но проверил пистолеты, стараясь понять, о чем Маус сказал: «Все обговорено».
Сквозь занавески он увидел большое белое здание с огромным куполом, высотой пятьдесят футов по углам. Да Гама догадался, что это или какой-то храм, или дворец. Носильщики остановились у арочного входа, и из двери показалось хрупкое тело Виспера. Евнух склонил голову набок, приглашая Да Гаму. Тот поднялся по ступеням. Стук его сапог эхом отдавался от нависающих стен.
