Они стояли у одного из кнорров, обсуждали, как заткнуть течь в одном из бортов.
— Конунги, у меня разговор, — они обернулись ко мне, в тот миг, когда вернулся Хват.
— Говори малец, — ответил первым Рёрик.
— Мы уходим, — первым заговорил мой друг.
— Куда уходите? — это Сверр.
— Пойдем в Кривитеск по притоку Двины, а потом на конях до Плескова, — проговорила опустив голову.
— По примете уходить и приходить из походу, нужно вместе, — это Рёрик.
— Послушай Яс, мне есть, что тебе сказать давай отойдём — произнёс Сверр, и я от неожиданности замешкалась.
— Да, конунг — тихо пролепетала.
Мы отошли недалеко, к берегу, где стояла одинокая береза, обернувшись я увидела, что Хват смотрит на нас обеспокоенно.
— Послушай меня парень, я добра тебе хочу. Так уж сложилось в моей жизни, что я один. Был у меня сын, да вырос, горжусь им, то Эльрик. Была названная дочь…
Я от этих слов замерла, внутри всё затрепетало, взгляд застыл на лице моего единственного, любимого мужчины. А он опустил глаза и смотрел на воду реки.
— Выросла… И теперь я один.
— К чему ты мне этого говоришь? — мой голос дрогнул.
— Яс, я могу помочь тебе встать на ноги, обучу воинскому делу. Ты же один, из родичей только Хват, у него семья поди. Я ж для тебя всё, не для кого мне более. Иди ко мне в сыновья названные.
Не сдержавшись я присела на корточки и зачерпнула ладонями воды из реки, умыла лицо, пытаясь прийти в себя.
— Прости конунг, но это невозможно, у меня другой путь, — мой голос дрожал когда я ответила ему.
— Почему, я же не запрещаю тебе видится с родичем, в племя вернёшься, как подрастёшь, — Сверр мне подумалось не ожидал отказа.
— Не могу…
— Ты подумай, не торопись. Знаешь где моё поселение? Приходи, я приму тебя.
— Благодарю, конунг, — поклонившись, я отошла.
Не останавливаясь, я пошла в сторону и не видя ничего, шла и шла.
— Ясина, стой.
Натолкнувшись на Хвата, остановилась.
— Что он тебе сказал? Чем расстроил? — он утирал слезы, что текли по моим щекам.
Я молчала, пытаясь унять дрожь во всём теле.
— Понятно, сказал, что Рёрик женится? Да?
— Рёрик? Да я уж знала? — наклонила голову ему на грудь, не понимая, почему он про Рерика заговорил.
— Давай побыстрее уплывем отсюда.
Теперь мы направились с другом на лодке, по Торопе в сторону Кривитеска. Течение было попутным, но несмотря на это, только к вечеру, мы вошли в приток Торопы ведущий к священному городу. Заночевав, мы ранним утром, продолжили путь.
Как и в прошлый мой приход в Кривитеск, я увидела его в полдень. на горизонте появился городок расположенный в извилине реки, как мне виделось почти окруженный водой. Красивое место, сейчас в летнюю пору, это было завораживающее зрелище, глаз не оторвать.
Поделённый на две части, центр города находившийся на острове, назывался священным, он был окружён водами озера Соломенного (Соломено) и некрепкими деревянными стенами.
Мы направилась в город, лодочник что нас привёз, повернул в обратную дорогу, в город ему хода не было, только избранные могли туда войти.
На подходе нас остановили, сторожевые выкрикнули:
— Стоять!
Два воина подошли к нам, Хват заговорил:
— К главному ведите, скажите Хват и он поймёт.
Воины переговорили между собой, я посмотрев на них, признала в них оставленных с Хором.
— Ты ж с Плескова, кто с тобой?
— Да, со мной сыновец.
— Пошли с нами, — они шли впереди, мы за ними.
— Ты Хват давно с Плескова? — продолжили спрашивать.
— По весне ушли, а чего?
— Князь, вновь дочь потерял. Княжна пропала, ты ничего про неё не знаешь?
Хват покосил на меня взглядом, но произнёс:
— Нет, ничего не знаю.
Нас привели в избу, что стояла недалеко от берега озера, того самого, через которое я по зиме, на коне добиралась до острова, там я встретилась со старцем гриве. Летом это озеро переплывали на лодке.
Хват вошел, я встала за его спиной, воины вышли, оставив нас.
— Добра, Хват.
— Добра, Хор, — приветствовали они друг друга.
— Где гриве, ты говорил она с тобой? — произнёс Хор.
Дверь в избу распахнулась и перед нами предстали, три волхва, уже преклонных годов.
— Гриве, добра. Легким ли был твой путь? — обратились они ко мне, склоняя голову.
— Добра и вам, уважаемые, — я застыла от неожиданности.
— Мы ждём тебя.
— Воин, вели одежду для гриве женскую принести и покров головной, — волхв обратились к Хору.
А он до того стоявший столпом[1], отмер и не сводя с меня глаз, боком прошел мимо и выбежал в дверь.
Одежду принесли, я осталась в избе одна, переоделась и надела покров на голову. Волхвы стояли под дверью и ждали меня. Как только вышла, тут же заторопили меня.
— Времени мало, поспешим.
Я шла за тремя старцами, к лодке что стояла на берегу озера. Понимала, что вновь окажусь рядом со старцем-гриве, когда-то сказавшим мне:
— Ты в сердце то, своё загляни и сразу легче станет, и дорогу увидишь по которой идти.
— Придет время, открой его навстречу важному для тебя, как бы не больно и тяжело было. Открой…
Я тогда удивилась сильно, и ничего не поняла.
— То что затеяла, добро. Скоро выбор перед тобой встанет, выбери то, что в сердце, — добавил тогда старец.
Сейчас я уже поняла, он про мою любовь к Сверру говорил, а дорога это задуманный мной поход рядом с любимым. Получается всё, что он говорил исполнилось…
Воспоминания о Сверре сбило моё дыхание, и только с силой сжатые кулаки, помогли мне справиться с собой. Я вновь сосредоточилась на мире вокруг меня.
Старцы привели меня в дом гриве, я помню в нём уже была. В дом я вошла одна, тишина давила, когда глаза обвыкли к полумраку, я увидела гриве. Он лежал на большой деревянной лежанке, устланной шкурами, и его глаза смотрели на меня.
— Дождался, ты пришла, — Произнёс он тихо, одними губами.
— Пришла, — я склонилась перед ним в уважении.
— Нет, это я склоняю перед тобой голову. Я прожил, и ничего мне не выпало из испытаний. Прожил и ничего не свершил. Всё на тебя выпало, и того уж не изменить, — голос звучал глухо.
— Последний раз видимся. Через два года, ты вернёшься сюда, но посетишь только мой курган.
Он вновь замолчал, было видно ему тяжело.
— На руках твоих будет ребёнок, а рядом птицы, — он закашлял и закрыл глаза.
— Ребенок? — я замерла вслушиваясь.
— Он будет держать тебя, твоя нить в жизни. Иди, я всё сказал…
Липень, дорога домой.
СВЕРР
Встав на привал, у одного из притоков Двины, мы с Рёриком, стояли у одного из кнорров, обсуждали, как заткнуть течь в одном из бортов.
— Конунги, у меня разговор, — мы повернулись к подошедшим словенам.
— Говори малец, — ответил первым Рёрик.
— Мы уходим, — первым заговорил старший.
— Куда уходите? — я удивился.
— Пойдем в Кривитеск по притоку Двины, а потом на конях до Плескова, — это уже малец.
— По примете уходить и приходить из походу, нужно вместе, — Рёрик.
— Послушай Яс, мне есть, что тебе сказать давай отойдём — произношу, показывая на берёзу в стороне.
— Да, конунг — тихо соглашается.
Мы отошли недалеко, к берегу, где стояла одинокая береза, и я начал разговор.
— Послушай меня парень, я добра тебе хочу. Так уж сложилось в моей жизни, что я один. Был у меня сын, да вырос, горжусь им, то Эльрик. Была названная дочь…
Я задумался, вспоминая Ясину, опустил глаза и смотрел на воду реки.
— Выросла… И теперь я один.
— К чему ты мне этого говоришь? — голос паренька дрогнул.
— Яс, я могу помочь тебе встать на ноги, обучу воинскому делу. Ты же один, из родичей только Хват, у него семья поди. Я ж для тебя всё, не для кого мне более. Иди ко мне в сыновья названные.
Яс похоже не ожидал такого, его охватило волнение, не сдержавшись он присел на корточки и зачерпнул ладонями воды из реки, умыл лицо, пытаясь прийти в себя.
