Следом за воинами в город въехали несколько загруженных подвод, да уж варяг не поскупился на дары для невесты. Когда мимо меня проехали последние телеги, я повернула городу в сторону леса, там за ним вдалеке, стояло поселение гётов. А затем решительно пошла в сторону дома.
Одела платье и украшения заготовленные заранее, короткие волосы спрятала под покров. Поправив очелье, и усерязи свисающие по бокам, бросила взгляд в отполированный до блеска металлический диск, на миг закрыла глаза, а затем сделала решительный шаг за порог своей комнаты.
Когда я подходила к большой гриднице, я слышала голос отца и Рёрика, его то голос я точно ни с чьим не спутаю.
Когда я вошла, взгляды всех кто сидел обратились на меня.
Отец и Рёрик сидели рядом, оно и понятно, князь и конунг.
— Дочь иди сюда, — голос отца вывел меня из задумчивости.
Я медленно подходила, внутри всё трепетало, меня могли узнать, пусть я и в покрове головы.
— Конунг, вот моя дочь княжна Ясина.
— Добра княжна, — Рёрик смотрел на меня, изучая.
— Добра и тебе конунг Рёрик, — ответила на его языке, отчего его бровь слегка дёрнулась, удивлённо.
Отец будто, что-то почуял и переводил взгляд с конунга на меня и обратно.
— Князь, твоя дочь красавица, надеюсь она будет доброй[3] женой мне, — это произнёс Рерик, а у меня от этих слов внутри всё похолодело.
Рёрик, мой будущий муж? — в глазах потемнело, чтобы вновь меня не назвали припадошной, я до боли закусила губы.
— Я помню о твоих словах дочь, и поэтому жду что ты скажешь, — это отец подал голос.
Чуть помедлила, мне понадобилось время, чтобы прийти в себя.
Подняв глаза, справившись с собой, всё ж заговорила:
— По нашим традициям война во время свадебных ритуалов, не к добру. А потому я хочу, чтобы войны со словенами не было.
Рёрик от моих слов нахмурился, на отца я не успела взглянуть, потому как поспешила добавить.
— До весны…
Над столом где сидели с одной стороны варяги Рёрика, а с другой люди князя кривичей Владдуха, воцарилась тишина.
[1] Ларь — это c др. — русск. ларь "ларь, ящик, сундук" (Святосл. Изборн. 1076 г.; см. Срезн. II, 8 и сл.)
[2] Руна Перт является мистической руной посвящения. Внутреннее содержание руны символизирует птица Феникс, сгорающая в собственном огне и возрождающаяся из пепла. Не важно, что помогло разжечь смертный костер, внутренняя реальность или внешние обстоятельства. Птица Феникс каждый раз погибает по-настоящему, не зная, что скоро воскреснет.
[3]Доброй — здесь в значении хорошей.
Глава 42 Поиск Ясины
Серпень, поселение гётов — Плесков.
Я вернулся домой, вновь оказавшись в доме, где когда-то в одной из комнат жила Ясина. Одиночество давило своими холодными ручищами, не давая мне дышать и жить.
Забыть Ясю даже на миг не получалось, её образ висел перед глазами и не покидал меня. Вспомнив о том, что моей Ясинке этой осенью исполнится шестнадцать, подумал о том, что она выросла.
Ах Ясина, Ясина. Где ты сейчас моя девочка. Надеюсь счастлива, надеюсь на глазах нет слез, надеюсь улыбка на твоих губах.
А я всё ещё надеялся, что Яс придет и останется жить со мной, уверен ему будет со мной хорошо. Обучу его всему что сам умею, дам дом и достаток, спокойную жизнь, разве это немаловажно. Я ждал, что он решится, а потому тянул время
Дни шли за днями и мне было пора, идти в Плесков, там Рёрик собирался сватать княжну кривичей, я обещал его поддержать. И там была Ясина, мне нужно её найти, поговорить. Без этого разговора, я не смогу дальше жить, он всё решит.
Подходил я к Плескову ранним утром, со мной шли отряд моих воинов и Кнут со своей женой, они поженились, как только он вернулся с похода. Озару я попросил Кнута взять с собой, надеялся она сможет больше узнать у своих, ей больше доверят. Да и женщине легче расспросить и договориться о встрече с замужней уж Ясиной.
Я задержался, и опоздал, Рёрик уже встретился и обо всём договорился с князем Владдухом и его дочерью, будущей женой конунга Ладоги. Меня это не расстроило, пиры меня мало интересовали, меня заботил поиск Ясины.
Как только я и мои люди вошли в город, мы не мешкая, взялись искать Ясю. Но не первый, не второй день не принёс радостных известий. Озара поговорила с несколькими женщинами, но те будто воды в рот набрали.
Надежда, что Ясина в Плескове начала таять, но тут я встретил у ворот в город Хвата.
— Добра тебе словен.
— Добра и тебе конунг. Ты прибыл с конунгом Рёриком на сватовство?
— Да, только опоздал и невесты даже не увидел. Как твой сыновец, здоров ли? Ничего не решил, по последнему нашему разговору?
— Здоров, у него всё добро. Нет, мне он ничего не говорил, про ваш разговор.
— Ему решать. Хват, мне помощь твоя нужна, ищу одного из ваших.
— Помогу, чем могу, говори конунг.
— Ищу девушку, Ясина зовут, — произнёс я, словен удивлённо поднял брови.
— Зачем она тебе, — произнёс удивляя меня.
— Плохого я ей ничего не хочу, поговорить нам надо. Я знаю, что она замужем, потому могу поговорить с ней и при людях.
Хват молчал, только изучал меня взглядом.
— Скажи ты её знаешь? Она здорова?
— Прости конунг, встретиться с ней ты не сможешь, это невозможно. Ясина здорова, и счастлива, за любимого выходит замуж. А ты откуда её знаешь?
— Только выходит, за любимого говоришь…
То что я услышал поразило меня, но где-то внутренне я был готов к этому. Потому, что понимал, что Ясе будет лучше среди своих, и с более молодым мужем. А я слишком любил светловолосую девочку, что желал ей лучшего, счастья желал.
— Хват, покажи мне её хоть издали? — попросил словена.
— Откуда ты её знаешь скажи, и уж потом решу, — он произнёс жёстче.
— Я скажу тебе главное, Ясина любима мной. Знаю давно, с малых лет, она росла в моём поселении, сын мой названный, был ей за брата. Она настолько важна для меня, что для неё я себя убью, но никогда не причиню дурного.
Хват молчал, было видно что он сильно встревожен.
— Дай взглянуть на неё, издали.
— Почему не боролся за неё? Почему отдал её другому? — словен сверлил меня взглядом.
Глубоко вздохнув, я проговорил:
— Мала она была, а я не понимал себя тогда. А как подросла уж поздно было, она среди вас уже была.
Хват стоял и смотрел на меня, тяжело и осуждающе.
— Муж её не из наших, из ваших, не думаю что ему понравится, что с чужим встретиться.
— Издали, никто и не узнает, — ради Ясины, я на всё готов был.
Словен вновь замолчал, было видно ему не просто.
— Я уважаю тебя, конунг Сверр, ты сильный воин и достойный человек, вижу для тебя это важно. Попробую тебе помочь, жди известий.
Хват ушёл, а мне осталось только ждать.
Два дня прошло в ожидании, Хват пришёл не сам, прислал похоже своего сына. Малец лет семи, хорошо управлялся с конём, на нем он и подъехал ко мне.
— Ты конунг? — задал вопрос лицом схожий с Хватам, светловолосый паренёк.
— Да, слушаю тебя.
— Бери коня, иль если задержимся, то ничего не получится.
— Ты Хвата сын?
Тот согласно кивнул головой, а я бегом направился за конём.
Ясину я приметил издали, ещё не разглядел, а уже почувствовал.
Мы с пареньком стояли на опушке леса, Ясина и двое мужчин, один из них был Хват, проезжали мимо на конях. Я не мог отвести взгляд, пытаясь запомнить всё, чтоб помнить потом.
Всё такая же хрупкая, в мужской одежде, на голове белый полог с голубенькой лентой очелья. Я смотрел впитывая, с силой сжав зубы, чтобы не позвать, не выкрикнуть имя любимой. Проводив её взглядом, а они скрылись в лесу, я так и стоял, молчал.
— На коня и за мной, — произнёс мальчишка.
Я мгновенно так и сделал, паренёк повел меня в лес. Там мы вскоре вновь остановились, и спустившись с коней, направились в лесную чащу. Там мы встали так, чтоб нас было не видно, ну а мы видели, всё на поляне.
