— Должно же там быть пианино. Какая-нибудь музыка, под которую будут танцевать гости? Между прочим, я всю неделю разучивала один чудесный вальс, — гнула свое Бриджет.
— Ты хочешь играть на публике? — удивилась Сара. В мастерстве сестры она не сомневалась, но Бриджет очень редко играла на вечерах, и, как она сама признавалась, все из-за того, что она слишком волновалась и нервничала. Это было очень досадно, потому что у нее действительно был талант.
— Попробую, — проворчала Бриджет. — Может быть, мне удастся справиться с волнением, и тогда я сыграю хорошо. Неужели там совсем не будет музыки?
— Нет, музыка будет. Граф сказал, что мистер Ашин Пха сыграет на своем бирманском инструменте, он называется ситар. Кроме того, я не знаю, есть ли в доме графа пианино. — Сара пожала плечами.
— Странно, чтобы аристократ, пусть даже приехавший из Индии…
— Из Бирмы.
— Какая разница, чтобы он не держал у себя дома пианино, не говоря уже о герцоге Парфорде.
— Не знаю, Бриджет. Может быть, они ценят музыку не так высоко, как ты. Ладно. Если ты хочешь играть, я позабочусь о том, чтобы инструмент был.
— Нет, не надо. Я и так волнуюсь, когда играю. А если пианино поставят специально для меня, то я точно не выдержу. — Бриджет повалилась на кровать сестры. — Это был мой единственный шанс произвести на него впечатление, чтобы он наконец обратил на меня внимание.
Сара едва не подпрыгнула на месте. Она бросила Молли взгляд, означавший «оставь нас, я позову тебя потом», который горничная моментально поняла и быстро удалилась.
Сара повернулась к сестре:
— Ну-ка, признавайся, кто должен обратить на тебя внимание?
— Никто, — мрачно ответила Бриджет и отвернулась. — Теперь нет смысла говорить об этом.
— Бридж, ну почему ты так мало улыбаешься и не хочешь кокетничать, а это так нравится мужчинам. Если бы ты вела себя чуть иначе, тебя окружала бы целая толпа кавалеров.
— Расточать налево и направо улыбки — это так скучно, хотя ты в этом деле мастер. А у меня есть только музыка.
У Сары стало тяжело на сердце. Бридж опять на нее обиделась и опять злилась.
Боже мой, как ей все это надоело.
— Хорошо, Бридж. Но в чем я сейчас провинилась перед тобой? Я надеялась, что мы поладим друг с другом, но всю последнюю неделю ты ведешь себя со мной так грубо, бесцеремонно и презрительно, что я совсем перестала тебя понимать.
— Обидно, ты ничего не делаешь, — буркнула Бриджет. — А люди так и липнут к тебе. Ты же Золотая Леди.
— Но ведь это лучше, чем грустить и ходить заплаканной, какой я была совсем недавно. — Сара начинала злиться.
Бриджет сперва побледнела, потом стала вся красной от злобы. Сара вспомнила, что она уже говорила это несколько месяцев назад родителям. Бриджет встала, она справилась с гневом и теперь бросилась упрекать сестру:
— Ты ходила с похоронным видом, и все вокруг только и говорили, что о тебе. А потом ты перестала ходить с похоронным видом, но все по-прежнему продолжают говорить только о тебе. За тобой меня нельзя разглядеть! Ну как же, моя сестра — Золотая Леди!
— Понятно, — вздохнула Сара, она предвидела этот разговор. — Вот ты наконец и сказала об этом. Отлично.
— А я ничего не могла поделать с этим. — Бриджет говорила, не умолкая. — Быть лучше, красивее тебя, — разве я могла затмить тебя? Конечно, нет. Всегда, когда я выходила в свет, ты была рядом со мной. У меня оставалась единственная возможность выделиться на твоем фоне — играть на фортепьяно. Но это получалось так редко.
— Бриджет, почему ты так злишься на меня? — как можно мягче спросила Сара.
Бриджет молча посмотрела на сестру, и от досады и обиды на ее лице выступила краска.
Сара задумалась и, сопоставив ряд недавних фактов, вдруг поняла, что резкое охлаждение Бриджет странным образом совпадает по времени с тем небольшим пикником, когда она и Джек вместе играли в шары. Но поскольку она целиком ушла в свои собственные переживания и тревоги, а в последнее время их было в ее жизни предостаточно, то она почти перестала обращать внимание на сестру, да и на других тоже.
Внезапно сознание Сары озарилось, словно от вспышки молнии.
Она целиком была поглощена собственным горем, поглощена одной собой и жила, не замечая никого вокруг себя.
Она целых полгода жила для себя и считана это само собой разумеющимся. Отрезвление наступило внезапно.
— Присядь, — твердо, но ласково предложила она Бриджет. Когда та опять села на край кровати, Сара опустилась рядом с ней. — Прости меня, — начала она. — Прости меня за все то, что я наговорила тебе за эти месяцы. Прости меня за то, что этот сезон для тебя сложился не совсем удачно. Откровенно говоря, я тоже не очень рада ему.
Бриджет округлила глаза, в которых явственно читалось недоверие, смешанное с недоумением.
— Ты же знала, что я не хотела выезжать в свет в этом сезоне. А ты, напротив, очень хотела выйти в свет. Да, сезон для тебя не очень удачный, но мне кажется, что в этом все-таки виновата ты сама. — Сара ласково обняла сестру за плечи. — Бридж, если ты иначе станешь относиться к людям, то и они переменят свое отношение к тебе.
— Я не хочу, чтобы передо мной так преклонялись, как перед тобой.
— Думаешь, мне это нравится? Но если приходится выбирать между жалостью к себе и преклонением перед тобой… — Сара запнулась, не договорив мысль до конца. — А хуже всего другое — то, что я за последнее время незаметно отдалилась от моей сестренки.
Бриджет поморщилась и сбросила руку Сары со своих плеч.
— Вместо меня к твоим услугам весь Лондон, — язвительно ответила она. — Граф, а теперь и Джек…
— Джексон Флетчер не влюблен в меня, — твердым, как алмаз, голосом возразила Сара. — Мы с ним просто друзья. Недавно нам удалось растопить лед неприязни между нами. Да и при чем тут Джек, ты ведь не влюблена в него.
Бриджет резко встала.
— Прости, но ты ничего не знаешь о моих…
Сара схватила сестру за юбку и заставила ее опять сесть на кровать.
— Послушай, я догадываюсь о твоих чувствах. Ты хочешь, чтобы он обращал на тебя внимание, как раньше, когда мы были детьми. Но как только он начнет уделять тебе внимание, оно прискучит тебе. Ты опять будешь играть на пианино и забудешь о нем.
— Я знаю, зачем ты говоришь мне это. Ты хочешь удержать его при себе.
Сара притворно закатила глаза и вздохнула.
— Бридж, скажи, что ты любишь играть больше всего? Кажется, оно называется аллегро?
— Адажио, — поправила Бриджет.
— Что ты чувствуешь, когда играешь эту вещь?
Бриджет задумалась. Подняв голову и закрыв глаза, она начала говорить:
