— Бридж, скажи, что ты любишь играть больше всего? Кажется, оно называется аллегро?
— Адажио, — поправила Бриджет.
— Что ты чувствуешь, когда играешь эту вещь?
Бриджет задумалась. Подняв голову и закрыв глаза, она начала говорить:
— Его трудно исполнять. У меня не такие уж длинные пальцы. Поэтому мне приходится напрягаться. Но это стоит того. Когда мне удается сыграть так, как надо, мне кажется, что я лечу. Звуки словно бьются в моем сердце… в моей труди… мне становится так легко, так хорошо.
Бриджет вдруг открыла глаза и смущенно замолкла. Столь внезапная откровенность поразила ее.
Сара понимающе закивала головой и задала вопрос:
— А Джек тоже вызывает у тебя подобные ощущения?
— Нет, конечно. Нет, — призналась Бриджет. — А для чего ты спрашиваешь?
— Потому что когда любишь, то это очень похоже на то, что ты чувствуешь во время исполнения любимой вещи. Любить очень трудно и тяжело. Ты все время волнуешься за любимого человека, переживаешь за него, но это с лихвой окупается. Когда вы встречаетесь, возникает чувство полета, необыкновенной легкости и радости.
Выражение лица Бриджет смягчилось.
— Ты влюблена? У тебя кто-то есть? Кто он? — Бриджет не унималась. — Это Джек? Сейчас между вами такие хорошие отношения, что…
Сара хмыкнула:
— Нет, конечно, это не Джек.
— Тогда кто же он?! — Бриджет схватила Сару за руку и легко потрясла ее. Перемена, происшедшая с Бриджет, обрадовала Сару, между сестрами опять возникла прежняя, давно забытая близость, и она решила продлить этот чудесный момент.
— Ладно. Признаюсь тебе, он такой замечательный. Ужасно симпатичный. И такой смелый, отважный. Он просто замечательный.
— Ты уже говорила, что он замечательный.
— Что поделаешь, он действительно такой, — рассмеялась Сара.
— И это все?! Это все, что ты можешь рассказать о нем? — Бриджет рассмеялась вслед за сестрой. — Ты говоришь, он смелый и удивительный, примерно так же ты говорила, когда тебе было двенадцать лет и ты с восхищением рассказывала о Синем Вороне.
Сара всего лишь на миг насторожилась, внутренне напряглась. Однако чуткая Бриджет заметила в сестре эту внезапную перемену.
— Сара! — удивленно воскликнула она, но Сара остановила ее намеренно деланным смехом. Настолько деланным, что это бросалось в глаза.
— Это совершенно нелепо, — странным тоном отозвалась Сара. — Какое платье ты намерена надеть сегодня вечером? Шелковое цвета слоновой кости с индийской вышивкой?
Бриджет ответила не сразу. Она стояла, задумавшись, словно решая математическую задачу. Сдвинутые брови, отрешенный взгляд, вся углубленная в себя. Она что-то пыталась понять. Вдруг ее лицо озарилось, затем по нему пробежала тень страха и тревоги.
— Сара, когда ты его встретила? Вот что я хочу спросить, ты ведь не можешь описать его? Он скрывал свое лицо?
— Бридж, что за нелепый вопрос? При чем здесь Синий Ворон? Итак! Какой наряд…
— Потом. — Бриджет резко встала. — Мне надо идти. Я…
Но она не закончила предложение. С решительным видом она вышла из комнаты.
Сара удивленно посмотрела ей вслед. На душе у нее было тяжело и тревожно. Неужели Бриджет что-то известно? Если так, то оставалось одно — надеяться на ее благоразумие и осмотрительность.
— Вы заходите или уходите? — удивился Джек, когда, повернув за угол, увидел перед дверьми своей комнаты Бриджет, державшуюся за дверную ручку. Бриджет почти отпрыгнула от дверей и вся покраснела. Его появление, это было ясно, стало для нее неприятной неожиданностью. Но тут Бриджет, отбросив в сторону смущение, смело и даже вызывающе посмотрела в лицо Джеку.
— Ни то и ни другое! — отрезала она и подошла к нему, что-то засовывая поглубже в карман платья, пряча это от Джека.
— Вы сегодня очаровательны, как никогда, Бриджет, — сказал комплимент Джек, сопровождая его самой приятной улыбкой. Бриджет всегда смущалась, словно девочка, от его комплиментов, по этому и по ряду других признаков Джек догадывался о ее чувствах к нему.
— Вы уже приготовились к званому вечеру?
— Я раздумала идти! — вдруг выпалила она.
Оглядев его костюм, она увидела, как он небрежно одет.
— А вы?
— Я? — Джек, заметивший пристальный взгляд Бриджет, посмотрел на свой наряд и, поняв, что она имеет в виду, покраснел. — Я не пойду. У меня с мистером Уигби намечена встреча.
— В самом деле? — насмешливо спросила Бриджет, скрестив руки на груди и принимая воинственную позу.
— Бриджет? Что это значит? — Джек насторожился. — Неужели вы опять поссорились с Сарой?
— Нет, напротив, помирились.
— Да? Замечательно.
— Какие у вас дела с Сарой? — Вопрос прозвучал совершенно неожиданно.
— У меня? — переспросил Джек, вопрос Бриджет сбил его с толку. — Какие у меня могут быть дела с Сарой? Никаких дел у нас нет.
Бриджет наклонилась вперед.
— Хочу вам напомнить, на всякий случай: Форрестеры не любят, когда их держат за дураков.
Мысли вихрем завертелись в голове Джека. Что она хотела этим сказать? В конце концов он решил, что Бриджет имела в виду свои чувства к нему и к своей сестре.
— Бриджет, — вкрадчиво сказал он, — я всего лишь дружу с вашей сестрой, точно так же, как и с вами. Мы ведь друзья? Не так ли?
Но Бриджет, ничего не ответив, прошла мимо, бросив на него пронизывающий взгляд.
Только потом Джек понял, к чему, по-видимому, могла клонить Бриджет. После того как семейство Форрестеров уехало на вечер, устраиваемый графом, Джек начал собираться. Весь маскировочный наряд был на месте, за исключением фальшивых усов. Он обыскал всю комнату, но так и не нашел их. Пришлось ехать без усов. Это было совсем некстати. Времени искать замену не было, и тогда Джек крепко призадумался над словами Бриджет и над тем, что же она делала возле дверей его комнаты.
Теперь в предупреждении Бриджет — «Форрестеры не любят, когда их держат за дураков», — звучала скрытая угроза.
— Где ваши усы? — сердито прошипел Маркус Уорт, впуская Джека в открытое окно музыкальной комнаты.
— Потерялись. — Джек пожал плечами. — Может, их выбросила прачка, посчитав за тряпку.
— Скверно, очень скверно. — Маркус нахмурился. — Вы, помимо прочего, опоздали.
— Пришлось ждать, пока не уменьшился поток карет на улице, а потом вокруг здания проходила охрана.
Слишком много глаз.
Джеку пришлось ждать на крыше дома, расположенного напротив особняка герцога Парфорда. Гости все прибывали и прибывали, к дому герцога вытянулась целая вереница карет. Званый вечер, устроенный графом де Лебоном, обещал стать одним из ярких событий великосветского сезона. Подъезжавшие кареты не спеша останавливались возле главного входа, гости выходили и раздражающе медленно поднимались по парадной лестнице. Удобного момента, чтобы перелезть незамеченным с крыши одного здания на крышу другого, ждать пришлось долго.
