– Ему кажется, что он стеклянный, – как можно спокойнее сказала я. – Сейчас его нельзя волновать, он и так напуган до смерти.
Опекуны короля растерялись. Бургундцы, сменившие прежних слуг короля, совершенно не понимали, как относиться к таким проявлениям королевского недуга, и не решались применить к монарху физическую силу.
– Ваше высочество, надо найти что-нибудь мягкое, – предложила я. – Алисия может сходить за покрывалом…
– Да, да, – кивнула Катрин. – Алисия, принеси покрывало или одеяло. Я попробую как-нибудь его успокоить…
Екатерина осторожно двинулась к королю. Карл вопил во все горло и медленно поворачивался, глядя налитыми кровью глазами на любопытных придворных, собравшихся во дворе. Едва он заметил, что к нему приближаются, как вскинул руки, скрючил пальцы, выпятил подбородок и оскалил зубы, будто дикий зверь. Голос короля перешел в отчаянный визг. Принцесса шаг за шагом придвигалась все ближе к несчастному, разговаривая с ним тихо и ласково:
– Ваше величество, я ваша дочь, Екатерина. Я не желаю вам вреда. Я до вас не дотронусь. Прошу вас, не кричите. Вы всех испугали. Они не знают, что делать, а я знаю. Я знаю, что вы сделаны из стекла и разобьетесь, если до вас дотронуться. Не волнуйтесь, я буду очень осторожна. Вы слышите меня, отец? Вы меня помните? Я – Катрин. Мы каждый день вместе ходим в церковь, слушаем мессу и молимся. А давайте сейчас помолимся? Давайте вместе преклоним колена и попросим Матерь Божию, чтобы она защитила вас и не позволила вам разбиться…
Екатерина замерла в нескольких шагах от короля. Он перестал вопить и прислушался к голосу дочери. Она медленно опустилась на колени, набожным жестом прижала руки к груди и начала негромко читать молитву. Неожиданно король встал на колени и стал вторить дочери. Это было невероятно трогательное зрелище: растрепанный седовласый старик и девушка под вуалью вместе стоят на коленях и произносят слова молитвы. Постепенно толпа во дворе увеличивалась. Один за другим обитатели замка начали повторять знакомые слова, эхом отдававшиеся от серых стен замка.
Я решила, что будет лучше, если моя миловидная крошка-дочь сама отнесет королю пуховое одеяло, которое не повредило бы самому тонкому стеклышку. Алисия с Екатериной медленно развернули одеяло и осторожно накинули его на плечи короля. Бедняга даже не шевельнулся, только губы его продолжали бормотать молитву.
Я обратилась к старшему королевскому камергеру, который с нескрываемым восхищением наблюдал за тем, как Екатерина обращалась с отцом.
– Вам нужно побольше одеял, – объяснила я. – Король думает, что он стеклянный и что разобьется при малейшем прикосновении.
– А откуда принцесса знает, что делать? – удивился он.
– Ее высочество любит отца, и он это знает, – сказала я.
– Удивительно, – пробормотал камергер, качая головой. – Просто чудо.
Король без возражений поднялся и послушно направился вместе с Алисией и Екатериной к ступенькам. Его камергеры устремились вслед за странной троицей.
– Мы пойдем в часовню, – тихо сказала им Екатерина. – Пока он будет там, приготовьте безопасное помещение и задрапируйте его помягче. Только выберите комнату, которая хорошо проветривается. В жару болезнь мучает его сильнее.
Внезапно тишину во дворе нарушили громкие хлопки. В дверях часовни возник герцог Бургундский. Он вышел на крыльцо и резко постукивал молитвенником по ладони, затянутой в кожаную перчатку. Испуганный шумом, король остановился.
– Поздравляю, ваше высочество. – Герцог изогнул губы в усмешке. – Кажется, вы знаете, как усмирять демонов. Пожалуй, нам следует отправить вас ловить единорога.
Король снова издал душераздирающий вопль. Затем все произошло очень быстро. Следуя повелительному жесту герцога, опекуны короля спеленали несчастного одеялом и понесли его в главную башню. Король вырывался и визжал. Герцог Бургундский отвесил ему церемонный поклон.
– Храни вас бог, отец, – чуть не плача, проговорила Екатерина. – Я буду молить Всевышнего, чтобы он защитил вас от демонов.
Она повернулась и бегом бросилась вниз по лестнице. В тот день на мессу принцесса не ходила.
* * *Во второй половине дня через привратную башню крепости потянулась длинная череда телег и фургонов, собачьи своры и егеря верхом на лошадях в сопровождении вооруженного эскорта. По замку быстро разнесся слух о том, что из Парижа прибыли королевские гончие и ястребы для осенней охоты. Я поспешила на псарню, надеясь, что с ними приехал и Люк. В дальнем углу наружной стены находился деревянный сарайчик, где размещалась замковая псарня. Прежде там всегда было тихо, но теперь двор заполнился возбужденным лаем десятков собак. Люк помогал егерям разместить псов по выделенным для них вольерам – один для гончих, один для терьеров и один для коренастых пегих аланов. Увидев меня, сын обрадовался, однако, беседуя со мной, то и дело бросал тревожные взгляды на старшего егеря, сурового небритого мужчину с бургундским символом на кожаной куртке. Егерь неодобрительно посмотрел на меня поверх ивового плетня, разделявшего вольеры.
– Матушка, я накормлю собак и приду, – сказал Люк.
– Приходи в покои принцессы, – шепнула я, отталкивая от себя пару дружелюбных терьеров и успокаивающе улыбаясь старшему егерю. – Я попрошу стражников, чтобы тебя пропустили.
Хотя поведение Люка меня немного обеспокоило, я утешила себя тем, что выясню позже, почему он держался так скованно и осторожно. Неподалеку от покоев принцессы меня остановил королевский паж, который часто доставлял сообщения Екатерине. Возможно, мне следовало бы сразу насторожиться – прежде он никогда не появлялся в сопровождении двух вооруженных стражников, – но его приятная улыбка обманула меня.
– Вам приказано явиться к распорядителю замка, сударыня, – сказал он. – Я вас туда провожу.
Я решила, что меня хочет видеть Ги де Мюсси.
– Зачем я ему понадобилась? – спросила я пажа, направляясь за ним к привратной башне.
– Он не сказал. Просто отправил за вами.
– Со стражей? – уточнила я, встревоженная тем, что стражники идут следом за нами. – Должно быть, что-то важное?
Паж не ответил, только ускорил шаг, и мы продолжили путь в тишине.
В кабинете распорядителя находился дворянин постарше, с сединой в рыжих волосах и бороде. Его одежду украшал символ герцога Бургундского – крест святого Андрея, – а хмурое выражение лица ничего хорошего не предвещало.
– Среди имущества принцессы Екатерины, привезенного из дворца Сен-Поль, обнаружена недостача, – сурово заявил он. – Ты несешь ответственность за ее мебель и драгоценности. Как ты объяснишь пропажу золотого кубка, украшенного самоцветами?
