Сегодня он вернется и сделает все как надо.
У него было сколько угодно причин злиться на самого себя, но для него имело значение только мнение Софии о нем. Возможно, немного остынув, она будет готова этим же утром выслушать его.
Он хотел, чтобы она поняла, что ей будет не так легко отделаться от него. Промаявшись в постели всю ночь, он принял решение.
Если она не любит его, это не имеет значения. Если она не хочет быть его другом — тоже не важно. И не нужно ему официального поста начальника ее службы безопасности. Он все равно будет ее охранять.
Нежные слова и всякая романтика никогда не были его сильной стороной, но если ему придется расположиться за воротами замка, как ее сторожевому псу, он и на это будет согласен.
Короче говоря, он не смог бы жить в мире с самим собой, если бы с ней что-нибудь случилось.
Когда он закончил пристегивать саблю и рассовывать за пояс пистолеты, стараясь не глядеть на комковатую постель, на которой вертелся всю ночь, и на заказанный завтрак, который не смог заставить себя съесть, он услышал доносившиеся снаружи топот копыт и крики.
Нахмурив брови, он взглянул в окно.
— Полковник!
— Полковник Найт!
Он осторожно выглянул во двор. Силы небесные! Ее греческие телохранители! Очевидно, эти парни не испытывали к нему большой любви, так что едва ли соскучились и приехали навестить в свободное время.
Они заполнили тихий дворик внизу и спешились. Кто-то пытался открыть входную дверь, кто-то направился в конюшню, чтобы проверить, там ли его конь.
Он решил помочь им и, открыв ставни, высунулся из окна.
— Доброе утро, господа, — медленно произнес он.
— Ох, слава Богу, вы здесь! Она с вами? — спросил Тимо.
Гейбриел прищурил глаза.
— Кто?
— Ее высочество! Она уехала, чтобы провести ночь с вами? ~- крикнул он.
— Я вас не понимаю, — произнес он, покраснев.
— София… Она здесь?
— Бросьте ваше самолюбие, мы все знаем, что происходит между вами! Скажите лучше, с вами ее высочество или нет? — крикнул Янис.
— Ее здесь нет. Разве она не с вами?
— Нет! — в один голос закричали телохранители. — Ее похитили! — заорал Нико.
Гейбриела объял ужас.
— Алекса усыпила нас, а теперь вот пропала ее величество! — воскликнул Тимо. — Мы сначала подумали, что, может быть, принцесса сама заставила Алексу сделать это, чтобы ускользнуть от нас, и уехала с вами, но теперь нет обеих девушек!
— Я сейчас спущусь, — сказал Гейбриел и, схватив плащ и оружие, бросился вон из комнаты, простучал сапогами по лестнице, бросил несколько гиней хозяину и выбежал из гостиницы.
Апекса! Именно она предательница! Как он этого не понял сразу?
Ему не верилось, что его обманула эта пухлая блондинка. Все это время он нутром чуял, что среди них есть враг, но подозревал только мужчин. Ему и в голову не приходило, что Софию может предать ее подруга детства.
Проклятие! Ему следовало заподозрить ее, как только Алекса полезла к нему с ласками и льстивыми словами. Этой твари было нужно просто убрать его с дороги.
Но больше всего он винил самого себя. Такой болван, как он, не заслуживал Софии. Он искренне надеялся, что принц Дании более достоин ее, чем он, но в данный момент важнее всего было найти и вернуть ее.
Он подошел к мужчинам, и грум вывел из конюшни его оседланного коня.
— Расскажите, что произошло, — приказал он.
— Когда мы пришли в себя, обеих женщин и след простыл.
— А мужчины все на месте?
— Конечно, где же им быть! — сердито ответил Маркос. — Почему вы об этом спрашиваете?
— Уж не думаете ли вы, что мы имеем к этому отношение? — сердито спросил Деметриус, подходя ближе.
— Теперь понимаю, что вы не виноваты.
— Нет! — на разные голоса закричали они.
— Вы должны позволить нам поговорить с вашим пленником, — сказал Тимо. — Он наверняка знает, куда ее увезли.
— Не знает, — тихо сказал Гейбриел. — Уж поверьте мне.
— Это почему же?
— Потому что я лгал, — мрачно сказал Гейбриел. — Он не является одним из них.
— Что-о?
— Вы просили верить вам, а теперь говорите, что солгали? — сердито сказал Нико. — Что за игру вы затеяли, Найт?
Вот настала и его очередь быть подозреваемым, подумал Гейбриел, окидывая их взглядом.
— Я знал, что в нашей среде есть предатель, но никак не думал, что это Алекса. А этот придурок, которого я поймал в ночь бала, не имеет никакого отношения к Софии. Я думал, что таким образом заставлю предателя выдать себя. Как видно, это сработало. Едем, — сказал он. — Надо выручать ее.
Он уселся в седло, остальные, обменявшись скептическими взглядами, поняли, что его не остановить, и последовали за ним.
Они быстро вернулись в замок и галопом прогрохотали под массивными привратными башнями. Мгновение спустя они уже шли по коридорам дворца.
По дороге они рассказали, что лорду Гриффиту уже доложили о том, что происходит, но Гейбриелу сейчас было важнее всего узнать, что известно турецкому послу. Он не забыл взгляд этого человека, явно узнавшего кинжал и гравировку на его лезвии. Тот знал больше, чем говорил, и Гейбриел имел твердое намерение выяснить, что скрывает посол.
Тем временем мужчины последними словами ругали Алексу.
— Как могла она поступить таким образом с нами?
— Маленькая проститутка!
— После всего, что мы для нее делали!
Достоинство каждого из них было уязвлено тем, что какая-то девчонка обвела их всех вокруг пальца.
Очевидно, ей оказывали помощь извне, подумал он. Кто-нибудь управлял всем этим и говорил ей, что делать дальше. Но кто?
Кому, как не турецкому послу, знать это?
Вскоре Гейбриел уже пригвоздил к стене самым недипломатическим образом этого высокопоставленного типа в тюрбане.
— Теперь вы расскажете мне все, что я хочу знать.
Грифф, находившийся в другом конце коридора, наблюдал за происходящим, однако притворился, будто ничего не видит, и, изящно заложив руки за спину, скрылся из виду, предоставив Гейбриелу возможность добывать ответы старым дедовским способом.
Возможно, маркиз не был сторонником подобной тактики, но Гейбриел больше не состоял на службе у британского правительства, на нем больше не было формы, и ему практически больше нечего было терять. Пока он не вернет Софию в целости и сохранности, его лучше не трогать.
— Кто ее схватил? Отвечайте! — Для убедительности он снова стукнул посла о стену.
— Я… не… знаю, — проговорил турок, брыкаясь ногами в туфлях с загнутыми носами.
— Не лгите мне, — предупредил Гейбриел сквозь стиснутые зубы. — На карту поставлена жизнь Софии, ясно вам? Я понял, что вы узнали надпись на том кинжале. Говорите, что она означает, негодяй, или я придушу вас собственными руками!
