– Я не могу в один день уладить дела в Манчестере. Их нужно кому-то передать. Обсудить с отцом. Приглашу-ка я его на выходные. Да. Завтра же и сделаю. На все это уйдет около двух недель. Потерпишь?
– Конечно. – Она была и удовлетворена, и не очень; и верила в его искренность, и в то же время нуждалась в чем-то таком, чего он еще не дал ей. – Ты уверен?
Лицо Стивена озарила улыбка.
– Да, любимая. Уверен, уверен, уверен!
Корделию захлестнула теплая волна.
– Не пожалеешь?
– Нет, никогда. А ты?
– Я тоже.
Коляска тронулась в обратный путь. Солнце село. Стивен высадил Корделию в том же месте, откуда они начали прогулку.
В четверг, за обедом в клубе, он столкнулся лицом к лицу с Дэном Мэссингтоном. Хотел поздороваться и пройти мимо, но тот преградил ему дорогу.
– Привет, старина! Что-то тебя давно не видно.
– Разве? Я очень занят. То одно, то другое…
Мэссингтон вздернул бровь.
– Рыбалка, например.
Стивен нетерпеливо взглянул на него.
– Да нет. Вот уже много лет этим не занимаюсь.
– Значит, я ошибся. Мне показалось, будто вчера я видел тебя в Нортендене.
Под его циничным взглядом Стивен почувствовал, как в нем закипает гнев. В голове лихорадочно мелькали мысли.
– В Нортендене? Не представляю, к чему ты клонишь.
– В тихом омуте, дружище… Можешь мне поверить. Нет, я не осуждаю тебя за браконьерство. Сам поступил бы точно так же, если бы представилась возможность.
– Да уж, ты браконьер почище "Любопытного Тома".
Стивен тотчас понял, что ему не следовало этого говорить. Нужно было отплатить Мэссингтону его же монетой – свести все в шутку.
– Для Дон-Жуана, Кроссли, ты слишком неосмотрителен. Держаться за руки при свете дня… Не дай Бог, заметят.
– Ты получил бы удовольствие.
– Я и получил. Большее, чем ты можешь себе представить. Не забывай: я в некотором роде родственник Фергюсонов.
– Я помню.
– Рано или поздно это должно было случиться. Когда такая девушка выходит замуж за бесхребетное ничтожество… Я буду дико хохотать, когда Брук узнает…
– Зачем ему об этом знать?
– В противном случае шутка теряет смысл.
– Ты, конечно, вывернешься наизнанку, чтобы довести это до его сведения!
– Силы небесные, конечно же, я ему не скажу. Но иногда бывает достаточно и намека…
– Странно, что ты еще не бросился в Гроув-Холл. Не на что нанять кэб? Хочешь, заплачу за тебя?
На щеках у Мэссингтона выступили маленькие багровые пятнышки. Он осклабился.
– Да, ты заплатишь. Только не сейчас.
И ушел. Стивеном овладело желание вернуть его – угрожать, молить о пощаде!… Но что это даст? Злясь на себя за недостаток выдержки, он направился в обеденный зал.
Дальше откладывать нельзя. Кризис наступил скорее, чем он ожидал, и требовал решительных действий.
Остаток дня Стивен угрюмо просидел в своем кабинете, обдумывая ситуацию. Он не был человеком жестких решений, но поворотный пункт в судьбе не оставлял ему выбора.
Сегодня они с Корделией не договаривались встретиться, но он все-таки решил предупредить ее.
При виде возлюбленного Корделия отодвинула ноты и встала из-за фортепьяно.
– Дорогой! – прошептала она, когда Холлоуз скрылся за дверью.
– В последний раз я был здесь открыто полтора месяца назад – когда приезжал к Бруку.
– Что-нибудь случилось?
– Нам здесь могут помешать?
– В любую минуту.
– Видишь ли, Мэссингтон… – и он рассказал ей, что произошло.
– Ты считаешь, он может выдать? – спросила Корделия.
– Не знаю. Нам нельзя рисковать. Я все обдумал. Попрошу отца приехать на выходные. Откровенно говоря, он вполне способен явиться сюда и все выложить Фергюсонам. А этого нельзя допустить – пока ты здесь. Тебе необходимо покинуть этот дом прежде, чем я все ему расскажу.
– Когда?
Стивен оглянулся на дверь.
– Я предпочел бы, чтобы ты уехала до их возвращения.
– Значит, до субботы?
– Да, – он не сводил с нее глаз. – Или в субботу утром. Поедешь в Лондон. Я сниму для тебя номер в какой-нибудь тихой гостинице, чтобы ты пожила пару недель, прежде чем я смогу присоединиться к тебе. У нас нет другого выхода.
Это был настоящий шок – узнать, что опасность уже за углом и гром может грянуть завтра, послезавтра – и тогда… Но это – как операция, которой все равно не избежать, потому что от ее исхода зависят здоровье и счастье человека.
Если Дэн Мэссингтон знает, ситуация вышла из-под контроля.
– Я могу сам отвезти тебя в Лондон, а затем отправиться к отцу. Но потом мне все равно придется вернуться сюда – пока он не подыщет кого-нибудь на мое место. У тебя много вещей?
– Нет. Возьму только самое необходимое.
– Ты согласна с моим планом?
– Да.
Он взял ее за руку.
– Это большая жертва. Я полдня ломал себе голову. И решил взвалить эту ношу на тебя, Делия.
Она тихо произнесла:
– Ничего ты на меня не взваливаешь.
Они быстро обсудили подробности. Наконец Стивен поднялся.
– Итак, решено. Завтра приедешь, как условились?
– Лучше не надо.
– Прошу тебя, приезжай! Это будет наш последний совместный вечер в "Варьете", мне ни за что не хотелось бы от него отказаться. Пожалуйста, не омрачай мою радость.
Корделия лучезарно улыбнулась.
– Хорошо, Стивен.
После того, как он ушел, Корделия с минуту стояла возле фортепьяно, машинально перелистывая ноты. Только вчера она считала, что у них еще есть время все хорошенько взвесить. Они медленно тронулись с ледяной горы – и вот уже кубарем катятся вниз, в полынью.
К ужину дядя Прайди пригласил Роберта Берча. Мистер Слейни-Смит, который в последнее время заметно похудел и как бы усох, поддразнивал Прайди, развивая тему спиритизма, и Корделия с Берчем прилагали бешеные усилия, чтобы предотвратить серьезную стычку. Оседлав любимого конька, мистер Слейни-Смит приставал к Берчу с эвтаназией, а получив компетентное объяснение, повернулся к Корделии и начал рассказывать о своих детях: как он их воспитывает и как у одного из них недавно были неприятности в школе, когда он отказался стоя произносить вместе со всеми слова благодарственной молитвы.
Что подумают все эти люди, когда узнают? Ясно, они проклянут ее – несмотря на всю свою широту взглядов. Даже мистер Слейни-Смит с его передовыми теориями. Горько, но мать с отцом тоже будут шокированы сверх всякой меры. Никакая антипатия к Фергюсонам не помешает мистеру Блейку обвинить дочь в безнравственности. Она напишет им из Лондона, когда устроится и станет ждать Стивена. Все подробно объяснит и растолкует. Но как облечь в слова…
К ней приблизился Холлоуз.
– Прошу прощения, мэм, там мистер Мэссингтон.
