Она повязала серебряную ленту — все из того же чемоданчика — вокруг горлышка стеклянного флакона. Потом она завернула флакон в кусочек белого атласа. Хорошо, что она приехала, готовая к любым неожиданностям. У нее была с собой даже сумочка с шелками для вышивания, которая вполне могла сойти за индийский ридикюль. Сунув в сумочку духи, она сказала:
— Пора идти. Скоро должны подать экипаж.
— Позвольте мне взять ваш плащ, миледи, — сказала Кэсси, немедленно входя в роль неприметной и хорошо вышколенной прислуги.
Кири с некоторой иронией заметила:
— Ты больше похожа на служанку, чем любая из всех виденных мной служанок.
— Извините, я исправлюсь, — бросила Кэсси, позволив себе улыбнуться уголком губ, и тут же стала менее неприметной.
— Ты могла бы стать актрисой, — заметила Кири, когда они направились к двери.
— Однажды мне и в самом деле пришлось быть актрисой, — отозвалась Кэсси, открывая дверь для своей «хозяйки».
Маккензи ждал в холле. Услышав ее шаги, он сказал:
— Как раз вовремя. Экипаж только что прибыл. — Он поднял глаза на Кири и… замер.
У подножия лестницы Кири присела в реверансе, сложив ладони рук на уровне груди, и, склонив голову, поздоровалась на хинди.
Лихорадочно проглотив комок, образовавшийся в горле, Маккензи отвесил ей глубокий поклон и заметил:
— Вы опасны, миледи.
Он взял у Кэсси плащ Кири и набросил ей на плечи. У нее мурашки пробежали по коже от легкого прикосновения кончиков его пальцев к ее обнаженной шее.
— А теперь нам пора отправляться, если мы хотим прибыть в Уоруик-Хаус в назначенное время.
Он придержал для Кири дверь, и она вышла из дома. Жизнь, несомненно, стала значительно интереснее с тех пор, как она сбежала от Годфри Хичкока.
— Боже милосердный! — воскликнула принцесса Шарлотта, когда Кири вошла в ее личную гостиную. — Вы выглядите потрясающе! Как принцесса из восточной сказки. — Принцесса была довольно рослая и полноватая, отчего казалась старше шестнадцати лет, однако наивный энтузиазм в глазах выдавал ее подлинный возраст — девочка, которая жаждет узнать больше об окружающем ее мире.
Кири присела в реверансе. Ее сари словно струилось, повторяя движения фигуры.
— Вы очень любезны, ваше высочество. Я благодарю вас за приглашение.
— Мне хотелось увидеться с вами до завтрашнего отъезда в Виндзор. — Шарлотта скорчила гримаску. — В Лоуэр-Лодж, где я буду жить, даже еще скучнее, чем в Уоруик-Хаусе.
Но там по крайней мере не будет игорных клубов, в которые девушка в поисках приключений могла тайком улизнуть.
Оставив свое мнение при себе, Кири сказала:
— Зато вы будете находиться за городом, ваше высочество. Насколько я поняла, вы лихая наездница? — Принцесса усмехнулась, услышав эту довольно колоритную характеристику.
— Это правда. Но я забываю свои обязанности хозяйки. Сейчас я позвоню, чтобы принесли чай. Садитесь, пожалуйста.
Кири подождала, пока принцесса сядет первой, потом протянула ей завернутый в атлас пакет.
— Я принесла вам маленький подарок. Это духи моего изготовления.
Глаза Шарлотты вспыхнули удовольствием, и она принялась распаковывать флакон, потом открыла пробку и вдохнула аромат.
— Спасибо большое! Запах прелестный. Как они называются? — Пусть даже принцесса не была знатоком парфюмерии, ее восхищение было искренним. Кири, моментально сориентировавшись, ответила:
— Я назвала духи «Принципесса». Этот аромат я изготовила специально для вас.
Шарлотта засияла от счастья. Она подушила себе горло и запястья.
— Вы сможете сделать еще, когда флакончик опустеет? Я назначу вас официально своим королевским парфюмером!
— Я бы с радостью согласилась, — улыбнулась Кири. — но ведь я не являюсь профессиональным парфюмером, так что лучше не присваивайте мне никакого звания. Это просто маленький подарок от одной из ваших будущих верноподданных.
— Ну конечно, женщина вашего статуса не может заниматься коммерцией, — согласилась Шарлотта.
Служанка принесла поднос с чаем, поставила на стол блюдо с самыми разнообразными пирожными и разлила чай. Когда они снова остались одни, принцесса сказала:
— Я хочу поблагодарить вас за то, что спасли меня той ночью, но хочу также спросить, не знаете ли вы, что означает эта попытка похищения? Ведь она не была случайной.
— Так вам никто ничего не объяснил? — удивилась Кири.
Губы Шарлотты превратились в тонкую линию.
— Мой отец страшно отругал меня и сказал, что я должна переехать в Виндзор, не дав никаких объяснений. — Немного помолчав, она добавила: — Как я могу стать полноценной правительницей, если все обращаются со мной как с ребенком?
Кири снова была потрясена. Шарлотта, пусть даже дурно воспитанная и плохо образованная, не была глупой. Она заслуживала, чтобы с ней обращались как со взрослым человеком.
Кири отлично понимала, что было бы в высшей степени глупо вмешиваться в отношения принца-регента с его дочерью, и все же она не выдержала — Шарлотта должна была знать об угрозе.
— Это очень, очень большой секрет, — начала Кири. — Вы не должны никому говорить об этом.
— Даю вам слово, — сказала Шарлотта.
— Вы были целью заговора французов, направленного против британской королевской семьи. Заговорщики хотели похитить вас и убить вашего отца и его братьев. Когда король не способен править страной, а наследник престола взят в плен, тогда в стране начнется хаос, и у французов появится шанс подписать мирный договор на своих условиях.
Шарлотта охнула и побледнела.
— Это… это возмутительно! Как смеет Наполеон проделывать такие вещи?
— Мы не уверены, что инициатором заговора был Наполеон. Однако я знаю, что после инцидента в «Деймиене» на жизнь вашего отца было совершено покушение, — сказала Кири. — Вот почему вас отправляют в Виндзор. Ваша жизнь слишком драгоценна, чтобы рисковать ею.
— Почему отец ничего мне не объяснил? — горестно спросила Шарлотта.
Стараясь как-то смягчить ее обиду, Кири сказала:
— Мой отчим частенько говорит, что дети растут быстрее, чем это сознает или даже желает отец. Принц-регент, должно быть, просто не хотел расстраивать вас.
Судя по ее виду, Шарлотту слова Кири не убедили.
— Благодарю вас за то, что вы сказали мне правду, леди Кири, — проговорила Шарлотта, задумчиво глядя на нее. — Если бы мне позволили иметь фрейлин, я бы назначила вас.
— Вы очень любезны, — поблагодарила Кири, довольная тем, что пока подобная милость ей не угрожает. Она бы просто сошла с ума от скуки придворной жизни.
