Она приглашала его.
Фейн зарычал, как лев. Она ощутила, как его возбужденное достоинство уперлось ей в бедро.
– Меня сжигает желание. Я не смогу быть нежным и мягким. Взмах ресниц, и она встретилась с ним взглядом в отражении зеркала.
– И не надо.
* * *
Его юная жена поражала его сочетанием наивности и порочности. Он желал ее каждую секунду.
– Это моя сестра дала тебе эту рубашку?
Килби повернулась к нему.
– Да, по-моему, это очень консервативный стиль, не так ли? – Килби дразнила Фейна, расстегивая последнюю пуговицу на его рубашке.
– Какое греховное одеяние! – Фейн помог ей, и вот уже рубашка улетела в сторону. – Мне она очень нравится. Когда мы вернемся в Лондон, я закажу еще дюжину таких.
Рубашка была сшита так, чтобы скорее открывать взгляду все прелести, чем скрывать их. Глубокий вырез сочетался с витиевато украшенными рукавчиками. Рубашка доходила Килби до икр. Когда Килби двигалась, ткань свободно струилась вдоль ее тела, не скрывая сосков и темного треугольника волос внизу, а соблазнительный изгиб ее бедер довершал картину искушения.
Килби засмеялась. Ее взгляд упал на его брюки. Из уважения к ее деликатности он выпустил рубашку поверх бриджей, чтобы скрыть эрекцию. Как только они сели за ужин, мысли о предстоящей брачной ночи привели его в небывалое возбуждение. На столе стояла жареная утятина и оленина, но он не мог думал о яствах, – он с трудом обрел контроль над собой. Когда они встали из-за стола, их прощание было коротким, и Килби прошла вперед.
– Ты выглядишь сбитым с толку, – с сочувствием сказала она, скользнув пальцами по внушительному холму под застежкой его бриджей.
– Так и есть. Ты приводишь меня в замешательство.
Килби расстегнула его брюки, и Фейн сделал резкий вдох, когда ее ручка скользнула внутрь. Его член рос от ее прикосновений. Фейн остановил ее, когда она хотела опуститься перед ним на колени. Задумчиво глядя в зеркало, он, игриво шлепнув ее, сказал:
– У меня есть мысль получше.
Он повернул ее так, чтобы она стояла лицом к прямоугольному зеркалу на стене. Оно было длинным и заканчивалось на уровне их колен.
– Упрись двумя руками.
Килби подчинилась ему.
– Ты уверен, что хочешь отказаться от моего предложения:
Ее предложение не могло не завораживать.
– Может, мы вернемся к нему позже, когда меня уже не будут держать ноги, – сказал он, снимая бриджи.
Фейн стал позади нее.
– Мне снять рубашку? – спросила она, не зная его намерений.
– Нет, оставь ее, – сказал он, скользя рукой под тонкой тканью и лаская ее ягодицы. – Мне нравится твой откровенный вид, а твои соски будут тереться о ткань.
Он протянул руку, и его большой палец коснулся ее клитора. Как он и предполагал, Килби стала влажной от его прикосновения. Фейн поцеловал жену в шею.
– Я хочу, чтобы ты видела, как я беру тебя.
Взяв член в руки, он потер бархатной головкой о ее ягодицы.
– Раздвинь ноги и наклонись, – грубо приказал он.
– Фейн, у меня подкашиваются ноги.
Его язык терзал ее ухо.
– Не закрывай глаза, – приказал Фейн, доводя ее до исступления своими настойчивыми ласками.
Его рука, ласкающая нежные складки ее плоти, была мокрой. Взяв член в руки, он направил его в тайный вход ее пещеры. Не в силах противиться, он погрузился в ее узкую щель.
– Смотри, как я заполню тебя до отказа, жена. – Вымолвив последнее слово, он ощутил удовлетворение. Он нанес ей сильный удар, приказывая следить за каждым его движением.
Ощутив, как он овладел ею, Килби испытала необыкновенные по силе чувства. Никогда до этого Фейн не брал ее сзади, не говоря уже о том, чтобы овладеть ею стоя! Она не знала, что такое возможно. Фейн приказал ей следить за ним, но у нее хватало сил лишь на то, чтобы ощущать его. Никогда Килби не осознавала его присутствия столь полно. Его ненасытное мужское достоинство с каждым новым ударом растягивало ее упругие мышцы.
– Я не причиняю тебе боли? – пробормотал Фейн, замерев на месте, чтобы она приспособилась к тяжести его тела.
– Нет. Просто я не думала, что это возможно. Я не знала, что ты можешь быть еще больше, – призналась она.
Ей хотелось прикусить язык, когда он рассмеялся.
– Для нас возможно все, – сказал Фейн, двигаясь в ее теле и наблюдая за ними в отражении зеркала.
Килби дрожала. В этом положении Фейн был хозяином. Удерживая ее руки, он контролировал скорость и глубину ударов. Она не могла прикоснуться к нему, а он ласкал ее грудь и доводил до исступления прикосновениями к бутону ее плоти.
– О, это несправедливо, – сказала Килби, и ее фиалковые глаза потемнели от страсти. – Ты получаешь слишком много удовольствия.
– Неужели? – Он игриво провел по ее соскам. – Неужели в моих прикосновениях ты не находишь ответного удовольствия?
Фейн укусил ее за шею, нанося еще один удар в ее плоть. Килби замерла. Ее соски жаждали ласки.
– Фейн, прикоснись ко мне, – умоляла она.
– Где, мой котенок?
Его движения ускорились, и он потянулся рукой к ее клитору.
– Здесь?
Она покачала головой.
– К моей груди.
– О, конечно, я уже говорил тебе, что у тебя идеальная грудь? Я ее обожаю: Я не могу ласкать ее языком, как мне бы того хотелось, но я наверстаю это позже.
– Обещаешь? – застонала Килби.
Накрыв ее грудь ладонями, Фейн прижал гибкое тело к себе. Когда Килби снова увидела их отражение в зеркале, ее пальцы невольно сжались в кулаки. В этой женщине с распущенными волосами и горящим взглядом, она едва узнала себя. Перед ней была ненасытная тигрица, желавшая своего господина. Чтобы приблизить долгожданный конец, Килби выгнула спину, и Фейн вошел в нее еще глубже. Она мечтала о том, чтобы он сдался зову своей плоти.
Фейн утратил контроль над собой. Его член начал яростно изливаться в ее лоно. Чувствуя, что Килби близка к пику, он погрузил пальцы в набухшие складки ее плоти.
– Я принадлежу тебе, – прошептал он, нанося ей удары. – Так. Глубоко. Изливаясь в тебя…
Килби закричала. Она не ожидала, что сила наслаждения может ослеплять. Ее матка сокращалась, и Килби не могла понять, где заканчивается боль и начинается удовольствие. Фейн подавил крик, и его бедра начали яростно двигаться. Он тяжело дышал, и Килби следила за тем, как меняется его лицо, подчиняясь неумолимой страсти.
Фейн обнял жену и наклонился, словно желая защитить ее тело от всего мира. Если бы не его объятия, Килби упала бы на пол без сил.
– Я вижу очевидные преимущества супружеской жизни, – самодовольно сказал он, медленно покидая ее тело.
– Неужели? В чем же они?
Килби выпрямилась и остановилась, прислонившись к зеркалу.
