— Ни один человек не поухаживает за миссис, — сказал Ах Фонг. — Увидев такой ливень, он развернется и опять побежит в дом.
— Ты прав, — сказала она. — И твоя невеста не приехала из Китая, потому что решила тоже вернуться назад из-за непогоды.
Китаец и Либби посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Ах Фонг, я так рада, что ты со мной. Без тебя я бы ничего не сделала.
— Я знаю, — без ложной скромности, как всегда, ответил он. — Примите горячую ванну, чтобы не заболеть.
Дождь не ослабевал, и пруд стал наполняться водой. Проснувшись утром, Либби с Ах Фонгом увидели, что воды заметно прибавилось.
— Если будет так лить, то за пару дней вода дойдет до краев, — сказала она. — Никогда не видела, чтобы дождь шел так долго.
— В Китае такое считается обычным делом, — сказал Ах Фонг. Начинается наводнение, гибнут люди.
— Хорошо, что мы построили дом над долиной. Интересно, разлилась ли река в Сакраменто.
— Вот когда вода потечет с гор, — сказал китаец, — тогда будет опасно.
— Интересно, не затопило ли еще мистера Райвла?
— Может быть, в эту минуту вода хлынула в его дом, — предположил Ах Фонг.
Шел второй день, а дождь все не кончался. Куда ни глянь, везде была серая масса. Небо слилось с землей, превращенной в грязь.
— Если это продлится, я, наверное, не смогу поехать в Сакраменто, — сказала Либби дону Мигуэлю, приехавшему узнать, как идут дела. — С какой иронией будут рассматривать мой иск о воде, когда я сама не появлюсь из-за того, что ее так много.
— Господь часто смеется над нами, — сказал мексиканец.
— Я думаю, что Бог наслал на нас непогоду, — возразила Либби. — Если небеса не хотят, чтобы я ехала в Сакраменто, я не поеду, хотя, если я застряну с повозкой, придется скакать на муле.
В конце недели дождь стал моросящим. Иногда появлялось солнышко и становилось теплее.
— Надо рискнуть ехать, — сказала Либби. — Не хочу, чтобы кукуруза здесь заплесневела.
— Вы как торговка с китайского рынка, — сказал Ах Фонг. — Сходите с ума, если нечего продавать.
Поцеловав детей и натянув клеенку поверх одежды, Либби покатила в Сакраменто. Дорогу размыло, кое-где встречались целые озера воды, и фургон стал похож на плывущий по волнам корабль. Пару раз фургон застревал, и Либби пришлось подкладывать под колеса мешки, чтобы выбраться из грязи.
Платье до колен было залеплено грязью, и Либби с облегчением вздохнула, зная, что ее дело будет заслушано в суде только на следующий день.
Под вечер Либби добралась до города. Дождь прекратился, и над мокрыми полями была белая дымка, освещенная красными лучами заходящего солнца. Над самим городом нависла туча смога, черневшая на фоне голубого вечернего неба. Огни от костров были видны на каждой улице города. Новая дамба спасала Сакраменто от наводнений, хотя на улицах было по колено грязи, от которой исходил неприятный запах.
Конь упирался и не шел вперед, чувствуя неприятный запах, от которого просто мутило, и Либби пришлось спрыгнуть на землю и тащить его под уздцы.
Либби обрадовалась, увидев магазин Хопкинса. Новый магазин «Хопкинс и Хатчиксон» выглядел внушающе и цивильно, благодаря кирпичному фронтону и фонарям. Марк Хопкинс выбежал на улицу, чтобы встретить Либби.
— Моя дорогая, как я рад вас видеть, — воскликнул он.
— У вас все хорошо, я надеюсь, — спросила Либби.
Марк улыбнулся.
— Все идет как нельзя лучше. Собираюсь построить дом в Сан-Франциско в эту зиму. Но что заставило вас приехать в такое плохое время. Должно быть, что-то важное, раз вы пошли на такой риск.
— Что вы подразумеваете под плохим временем.
— Вы разве не слышали, что в городе вспышка заболеваний тифом и холерой из-за дождя и наводнений.
— Вот почему горят костры.
— Да, они думают, что огонь остановит распространение болезней, — сказал Хопкинс. — На вашем месте я бы не оставался здесь и на ночь, если только вам это действительно необходимо.
— Боюсь, что я должна остаться, — сказала она. — Завтра утром слушание моего дела в суде. Я собираюсь после принятия в отеле ванны сразу же встретиться с моим адвокатом.
— А нельзя отложить? Положение серьезное, и ради победы в суде не стоит рисковать жизнью.
— Не могу слишком долго я этого ждать. Вы же решили тоже остаться.
— Я не ем и не выпиваю в людных местах и жгу москитов в своей комнате. Говорят, это помогает.
— Воспользуйтесь моим советом не есть в ресторанах и поменьше общаться с людьми. Здесь открылся новый отель с высококлассным штатом сотрудников.
— Неужели? Как он называется? — спросила Либби.
— Отель «Орлеан». Его сконструировали в Новом Орлеане, а затем по частям перевезли сюда по морю, — пояснил Хопкинс. — Качество отделки и сервиса на высочайшем уровне. Либби, что с вами? Вы хорошо себя чувствуете?
— О да. Все хорошо, — с трудом проговорила она.
Как она может объяснить, какие воспоминания вызвали его слова об отеле? Либби случайно вспомнила узкую улочку с лужами и высокого брюнета, появившегося, чтобы спасти ее.
— Погода нас не балует, — продолжал Марк. — Такая влажность и этот ужасный смог. На вашем месте я бы не высовывался, а сидел в «Орлеане» и заказывал обед в номер. Избегать людных мест — вот мой девиз.
— Вряд ли я смогу провести суд в моем номере, — улыбаясь, сказала Либби. — Но я воспользуюсь вашим советом и покину город как можно скорее.
Уйдя от Хопкинса, Либби раздумывала, идти ей в «Орлеан» или нет. «Переночевать в хорошем отеле, доставленном прямо из Нового Орлеана… Все это бред, — подумала она. — Надо забыть прошлое. Я — деловая женщина, приехавшая сюда выиграть дело в суде. Все остальное не имеет значения».
Либби добралась до отеля. Огромные полированные медные светильники освещали вход, к которому вели мраморные ступени. Либби с одобрением осмотрела фойе, в котором была стойка для приема посетителей, выполненная из черного дерева, и медные горшки с папоротником. Либби позвонила. Вышла приятная женщина, одетая в черное платье.
— Не лучшее время для путешествия, мэм, — давая книгу для посетителей, сказала она Либби.
— Я завтра же уеду.
Печать заботы отразилась на лице незнакомки.
— Мы делаем все, что можем, чтобы поддерживать наше заведение в надлежащем виде. Я ежедневно заставляю горничных натирать мебель и дополнительно кипятить простыни, но болезням это нипочем. В начале недели поселился один джентльмен. Он жаловался, что плохо себя чувствует, и на следующий день слег в лихорадке. Мне пришлось отвезти его в больницу, беднягу. Нельзя было его здесь оставлять.
