— Слушаю и повинуюсь, — коротко ответил капитан.
— Прекрасно! Ну а теперь — не мог бы ты подыскать мне хорошенькую девушку, чтобы скрасить ночь? Такой молодой повеса, как ты, наверняка знает, где ее найти.
— Женщина будет с нетерпением ждать тебя в казарме после ужина, — улыбнулся Арудж-ага.
Мужчины вышли из бассейна, и банщицы немедленно стали хлопотать над ними — вытирать, массировать и одевать в чистое платье. Потом янычары решили прогуляться в садах дворца. Они не знали, что Баба Гассан следит за ними из узкого оконца. Покачав головой, евнух послал за старшей банщицей.
— Тебе есть что сообщить мне, Ома? — спросил он.
— Нет, повелитель, но Рифет что-то узнала. Она вывела вперед тоненькую девушку, прятавшуюся за ее широкой спиной, явно напуганную присутствием столь важной персоны.
— Говори, дитя мое, — добродушно велел Баба Гассан.
— Я турчанка, — начала она, — Янычары говорили на моем родном языке. Старший не поверил дею, потому что тот не согласился помочь им, но Арудж-ага успокоил его, поклявшись, что повелитель предан своим друзьям. Но второй приказал ему убить повелителя, если он вдруг изменит своему слову. Арудж-ага согласился. Тогда гость попросил привести ему женщину на ночь. Вот и все.
Баба Гассан поблагодарил девушку, отпустил обеих банщиц и погрузился в глубокое раздумье. Как лучше поступить? Разумеется, прежде всего необходимо тщательно выбрать ту, которая будет ублажать гостя. Поскольку дей совсем забыл о своем гареме, возможно, он позволит невольницам развлечь обоих янычаров? Семара будет счастлива побыть рядом с деем на ужине, а милая Мирма, когда-то принадлежавшая Аруджу-аге, снова будет ночью с ним. Неукротимая огненноволосая Серай придется по душе Гуссейну-аге. Кто знает, что сумеет она вытянуть из своего случайного любовника за ночь страсти?
Баба Гассан поднялся и отправился к господину. Он застал дея с женой. По всему было видно, что супруги только что поднялись с ложа любви. Старший евнух, скрывая улыбку, низко поклонился и передал дею подслушанный банщицей разговор.
— Пожалуй, господин, будет лучше, чтобы янычар ублажали женщины, которым мы можем довериться, — посоветовал он. — Если ты не выберешь невольниц из своего гарема, я пошлю за двумя искусными куртизанками, которые преданы повелителю.
Кейнан-реис тихо рассмеялся, и в его глазах заблестели веселые искорки.
— Нет, Баба Гассан, последнее время я постыдно пренебрегал своими бедными наложницами, ибо прелестная жена занимает все мои помыслы. Пошли Гуссейну кого хочешь. Пусть считает, что я почтил его.
— Но почему Семара должна занять мое место за ужином? — расстроилась Индия. — Гуссейну-аге будет оказана великая честь сидеть за столом с женой повелителя!
— Будь это обычный вечер, я бы не возражал, — пояснил евнух. — Но положение слишком опасно. Мало кто вне дворца знает тебя в лицо, и это хорошо. Он наш враг, и лучше тебе остаться для него невидимкой.
— Согласен, — поддержал дей, — особенно учитывая новость, сообщенную мне женой сегодня утром!
— Повелитель! — охнул евнух, расплываясь в широкой улыбке, — У тебя будет сын! Ах, только об этом мы и молились последнее время! Да благословит тебя Аллах, госпожа! Можно сказать Азуре?
— Я еще сама не знаю точно, — счастливо рассмеялась Индия, — но, похоже, все признаки налицо. Как старшая из маминых детей, я часто наблюдала нечто подобное. Да, Баба Гассан, можешь сообщить Азуре и женщинам из гарема. Это даст им надежду снова занять мое место в спальне повелителя. Да и те, кого не выбрали развлекать янычар, не слишком расстроятся. Но, будь я на твоем месте, я подарила бы Гуссейну-аге на ночь сразу двух невольниц, поскольку, если дать одну, он сразу заподозрит, что ей поручено шпионить за ним, а такая роскошь говорит о великодушии дея. Он умен и хитер — не думаете же вы, что для выполнения столь важной миссии пошлют глупца? Пусть идут Найла и Серай. Он будет так ошеломлен их пышными формами, что забудет обо всем, кроме наслаждения.
— Да ты мудростью не уступишь валиде! — восхитился евнух. — С разрешения повелителя, я так и поступлю.
— Моя жена права, — согласился дей. — Ну разве она не само совершенство, Баба Гассан? Что за сыновей она подарит мне!
— Но это может с таким же успехом быть и дочь! — возразила Индия. — Мама родила сначала меня, а потом брата.
— Согласен и на дочь, если она будет так же прелестна, как мать, — галантно объявил дей, страстно целуя руки Индии. — Однако я все же надеюсь, что первенец будет сыном, наследником трона Эль-Синута.
— У мамы пять сыновей, — улыбнулась Индия. — Но я задерживаю тебя, повелитель. Нужно приготовиться к вечеру. День был жарким, и купание не помешает. Однако если эта плутовка Семара попробует совратить тебя, я велю задушить ее шнурком!
Баба Гассан, фыркнув, немедленно направился в покои Азуры сообщить чудесную новость.
— Слава Аллаху! — воскликнула та, хлопая в ладоши. Какое счастье, Баба Гассан! Она поистине идеальная жена для Кейнана-реиса!
— Позволь теперь досказать остальное, — перебил евнух и поведал о планах относительно гаремных женщин.
— Сейчас сама все объясню Найле и Серай, — вызвалась Азура. — Мирме же прикажу всего лишь ублажить Аруджа-агу. По-моему, она все еще питает к нему слабость, несмотря на то что прожила во дворце дея несколько лет. С Семарой же управляйся сам. Я просто теряю с ней терпение и к тому же представляю, как она разозлится, когда дей отошлет ее в гарем, не оставив на ночь.
— Я знаю, как поступить, — заверил евнух. — Главное — не задеть ее достоинство, и тогда она подчинится.
У входа в покои дея янычар приветствовали Мирма, Найла, Серай и Семара в богатых шелковых нарядах. Всякий мог бы разглядеть их лица под прозрачными покрывалами. Тут же появился улыбающийся дей, усадил Семару рядом с собой. Арудж-ага, узнав Мирму, нежно прижавшуюся к нему, удивился, поняв, что все эти женщины — из гарема дея.
— Мне подумалось, что ты, Гуссейн-ага, возможно, захочешь развлечься в женском обществе. Это невольницы из моего дворца. Рыжеволосая красотка справа от тебя — Серай. Она чрезвычайно искусна в любовных играх. Златовласка слева — милая Найла. Она ненасытна и неустанна и подарит тебе изысканное наслаждение. Моя добрая Мирма на сегодня принадлежит Аруджу-аге. Он подарил мне ее несколько лет назад, но ему будет приятно вновь оказаться с ней.
Гуссейн-ага на мгновение лишился дара речи. Ему давно не приходилось видеть столь сочных и спелых прелестей. В ноздри ударил экзотический запах духов. Лилии и розы.
Не в силах совладать с собой, он провел пальцем по обнаженной руке Серай. Кожа, подобная шелку из Бурсы!
