— Ого, какая красавица! Нечасто встретишь среди простого люда такую птичку! Парень, кто она тебе, и кто ты сам? — наглый рыцарь спросил у моего Генриха. Он, поклонившись и назвав свое имя, добавил, что он вассал графа Эссекса, а я — его невеста
— Невеста, говоришь? А свадьба когда? — рас-спрашивал дальше рыжий здоровяк.
— Через неделю, милорд, — опять поклонился мой жених.
— Значит, ты сын моего вассала! И ты женишься? А ты знаешь о моем праве первой ночи? Я не буду препят-ствовать тебе в твоем желании жениться на этой красотке, но и свое право я хочу осуществить. Дело в том, что я ваш новый граф.
— Его звали Дирк Хоукхарт, миледи! — догада-лась взволнованная Изольда.
Не ответив ей, леди Регина продолжала свой рас-сказ.
— У меня не будет времени приехать к тебе на свадьбу, чтобы получить то, что мне положено по закону, так что думаю, что сейчас самый подходящий момент, — рыжий мужчина похотливо смотрел на мою грудь.
Поняв, что сейчас произойдет, мой жених выхватил нож и встал впереди меня, закрывая своим телом. Рыцари достали свои мечи. Их было четверо.
— Не переживай, лишь я, твой господин, проведу часок с твоей невестой. Все будет по закону. Остальные лишь придержат тебя, дурака, чтобы ты не лез на рожон. — С этими словами рыцари стали теснить моего жениха, на-гло смеясь.
Что значил его жалкий нож против мечей четырех опытных воинов? Но Генрих, бледный как смерть, решил защищать меня ценой своей жизни. Но зачем мне была бы жизнь, если бы его не стало?
— Милорд граф, я согласна отдать вам мою невин-ность, если мой жених будет невредим. Какие же вы рыца-ри, если вчетвером нападаете на одного, и даже не военно-го человека. Не трогайте его, и я не буду сопротивляться.
— Ты дала обещание, птичка! Эй, Гуго! Не трогать парня! Отвечаешь головой, если ранишь его! Обезоружьте и придержите.
Обезоружили моего возлюбленного очень быстро, и пока рыжий граф, отведя меня в кусты, наслаждался мо-им телом, крепко держали за руки. Когда все было конче-но, граф толкнул меня к жениху и сказал:
— Ну, парень забирай свою невесту! И не забудь, позови своего сеньора на крестины своего первенца! Кто знает, чей он будет! — и грубо загоготал.
— Я не нуждаюсь в твоих объедках! Свадьбы не будет! — мой любимый, которому я спасла жизнь, плюнув мне и графу под ноги, пошел по дороге по направлению к городу. А я осталась стоять, окаменев от ужаса и горя.
— Ну и скотина! — поразился рыжий граф. — Хо-чешь, красотка, я засуну ему эти слова в глотку?
Но я молчала, если бы меня убивали, и тогда я не вымолвила бы ни слова. В течение получаса моя жизнь бы-ла сломана.
— Милорд, вернуть его? — предложил графу его рыцарь.
— Не надо, вряд ли этот хам будет хорошим му-жем этой нежной птичке. Я придумал кое-что получше. Моей новой жене понадобится горничная. Думаю, это бу-дет хороший выход. — С этими словами он перегнулся че-рез седло и закинул меня на спину лошади.
Воспоминания, которые пожилая женщина загнала глубоко внутрь своей памяти, вдруг ожили, как будто эти события произошли только что, и бедная женщина глухо зарыдала, содрогаясь от горя. Нет, она ничего не смогла забыть!
Девушки прижались к ней с двух сторон и тихо молчали.
— Вот там-то я и узнала, что такое хозяин. Я стала горничной у графини, матери Альмера. Это была замеча-тельная женщина, просто ангел! Мы с ней сильно подру-жились. Она была мне как сестра, а не госпожа. Она не лю-била своего мужа, просто терпела. Этот человек понимал только свои желания и считался только с силой. Она была слишком хрупкой для такого зверя и избегала его, как только могла. Он приставал ко всем служанкам в доме, ес-тественно, и ко мне. Когда я отказалась, уважая мою бед-ную госпожу, он скрутил меня и изнасиловал, холодно и без тени какого-то чувства. Ему нужна была не душа жен-щины, а лишь ее тело. Если не считать женское тело, Дирк Хоукхарт отлично обходился и без женщин. — Леди Регина вздохнула, и, взяв себя в руки, продолжила, свой рассказ.
— Мы с моей бедной госпожой забеременели прак-тически одновременно и родили наших сыновей с разницей в две недели. Граф Хоукхарт нашел мне мужа, чтобы его бастард стал законнорожденным дворянином. Моему мужу было около шестидесяти лет. Он был неплохой человек, но очень старый. Я ему была благодарна за то, что он дал Рею свое имя. Я родила Рея раньше на две недели своей госпо-жи и смогла присутствовать при родах Альмера. Мой бед-ный синеглазый ангел скончался у меня на руках, перед смертью взяв с меня клятву, что я заменю ее сыну мать, — рассказчица тяжело вздохнула. — После ее смерти я всю свою любовь отдала нашим с ней сыновьям. А их отцу, графу, я сказала, что если он еще раз меня изнасилует, я его напою и кастрирую. Понимаете, мои дорогие, я не могла предавать ее память! Вот так я и отвадила его. Не то, чтобы он испугался, просто у Дирка нельзя ничего выпросить, он уважает только силу. А я стала сильной после всего, что произошло со мной.
Так и закончился рассказ. Все сидели и молчали.
— Теперь вы понимаете, почему я всегда на сто-роне моих сыновей? Кроме них, у меня в жизни ничего нет, и не было. Ни мужа, ни любви, ни счастья… Даже единст-венную подругу, не пожалев меня, господь забрал на небе-са. Видно, она была слишком хороша для этого мира. Она была этому скоту женой, а обращался он с ней, как с про-стой служанкой. Просто она была слишком слабой для Дирка Хоукхарта. Вот и теперь сравните, как с вами обра-щаются мои мальчики, и как со мной или с матерью Аль-мера. А Альмер и Рей, конечно, сыновья этого человека. Плоть от плоти его! Хоукхарты считают — если ты слаб, значит — должен подчиняться! Я, конечно, старалась смяг-чить их натуру, кое-что мне удалось, но кровь Дирка не-возможно усмирить воспитанием. Вот и все, что я хотела вам рассказать, мои дорогие! Давайте ужинать! И начнем улыбаться, хватит о грустных вещах вспоминать!
Подарки коню
Прошло две недели после того, как рыцари заставили мо-лодых женщин вернуться к ним в спальни. Но ссора, хотя на первый взгляд и затухла, на самом деле тлела под серым пеплом обид и разочарований. Все резко переменилось, особенно в постели. Мужчины по-прежнему горели стра-стью к своим прекрасным пленницам, казалось, холодность их наложниц лишь подогревала их чувства. Великолепным мужчинам, Альмеру и Рею никогда и никто не отказывал, и это непреклонное сопротивление юных женщин лишь рас-паляло их желание покорить гордые души своих любовниц.
А сестры были безразличны, хоть и на вид покор-ны. Они молча терпели их объятия, не испытывая никакого наслаждения от их поцелуев и ласк. Мужчины с неудо-вольствием отметили, что их прекрасные наложницы больше не испытывают удовольствия во время близости с ними, просто лежат и молча дожидаются, когда рыцари удовлетворят свои желания и оставят их в покое. Братья злились, но придраться было не к чему. Внешне все было как всегда. Лишь только можно было отметить еще то об-стоятельство, что при малейшей возможности они убегали в свою мастерскую, где уже сложилась теплая женская ком-пания, и тогда оттуда доносился веселый женский смех, который уже две недели братьям не удавалось слышать в их спальнях.
