дождем или как ее временами срывало ветром. И как злился отец, ненавидевший физический труд, а копать золото была еще та работенка, не приведи Господи. Иной раз отец требовал, чтобы Хит трудился с ним на пару: хоть у него в компаньонах и были два чужеземца, едва говорившие по-английски. К тому же они беспробудно пьянствовали и часто ссорились, и нередко дело у них доходило до драк. То было ужасное время, сущий кошмар, и Хит не мог это забыть до сих пор.
Эбби не хотелось говорить об Эбенезере Мэйсоне, но если все, что сказал Хит, правда, она не могла не спросить его о том, что не давало ей покоя.
— Но если ваш отец на себе испытал, почем фунт лиха, почему же он не питал сострадания к тем, кто беднее его? — возмутилась она.
— Не знаю, но постараюсь быть искренним. Отец мой всегда был заносчив, — признался Хит. — Даже в бедности. Такая уж у него была натура. — И это была истинная правда.
Эбби поразилась его искренности, тем более что они были едва знакомы. Ей стало очень жалко Хита.
— И потому вы с ним разошлись?
— Да, главным образом поэтому, — сказал он, а про себя прибавил: «А еще из-за его ненасытной молодки женушки». — С ним было очень тяжело, да и отец он был так себе. Когда я стал постарше, то делал все возможное, чтобы не быть таким. Надеюсь, мне удалось. Знаю, люди считают, что я мало чем от него отличаюсь, и это меня сильно огорчает.
И это тоже была чистая правда. Хиту совсем не хотелось походить на отца, и он действительно полагал, что ни в чем на него не похож. Свою же лживую, безжалостную натуру он при этом не замечал или не хотел признавать. Он думал только о себе и делал все лишь ради себя.
Эбби была искренне рада слышать такое — и на сердце у нее стало очень светло. Теперь ей с ним было легко.
Между тем Хит обдумывал другие свои вопросы, прикидывая, как бы лучше подступиться к теме, интересовавшей его больше всего.
— У меня есть дядюшка, так вот он такой же, как отец, а то и похлеще, — сказал он. Это была неправда. — Он живет в Виктории.
— Вот как! — удивилась Эбби.
— Он очень богат и одинок, ни жены, ни детей. Думаю, когда он умрет, его состояние отойдет ко мне.
Эбби решила, что Хит обмолвился об этом случайно, хотя чувствовала, что он определенно к чему-то клонит.
— На самом деле его деньги мне без надобности, — немного помолчав, сказал Хит. — По-моему, было бы несправедливо прибирать их к рукам с учетом того, как я к нему отношусь. Иначе это было бы лицемерием.
— Но вы и своего отца не очень-то любили, — заметила Эбби. — И тем не менее вы единственный его наследник, разве нет?
— Это совсем другое, — поспешил с ответом Хит. — Тут мое право по рождению.
— Не сомневаюсь, — согласилась Эбби. — К тому же кто-то ведь должен управлять имением и Громадой-рудником в Берре.
Хит кивнул, довольный, что Эбби с ним согласна.
— Вы могли бы отписать дядюшкины деньги на какое-нибудь благое дело, — предложила она.
— А вы сами пошли бы на такое? — спросил Хит. — Унаследуй вы состояние ненавистного вам человека? — Он затаил дыхание в ожидании ответа.
— Даже не знаю, — призналась Эбби.
— Даже если вы и в самом деле ненавидите своего благодетеля, неужели вы откажетесь от его денег?
— В вашем случае нет никакой разницы, откажетесь вы от наследства или нет, а вот я осталась без гроша за душой, и куча денег имела бы для меня совсем другое значение. Поэтому я бы сперва как следует подумала.
У Хита заныло сердце.
— И вас не мучила бы совесть? — спросил он, с трудом сохраняя спокойствие.
— Не знаю. Наверно, я постаралась бы найти деньгам достойное применение.
— Прекрасно! — отозвался Хит, силясь подавить вскипающую в нем ярость.
— Я, конечно, купила бы себе дом, так оно вернее, а часть денег пожертвовала бы на помощь обездоленным. Хотя прежде хорошенько подумала бы, как лучше это сделать.
«Господи! — подумал Хит. — Она стала бы швырять деньги на ветер. Мои деньги!» Что же делать?
— Что с вами, Хит? — спросила Эбби. — Вы побледнели как полотно.
— Что-то мне нехорошо, — честно признался Хит. — Поеду я, пожалуй, домой, если не возражаете.
— Но почему бы вам не передохнуть какое-то время здесь, в доме? — Она знала, что Джек был бы не против, учитывая возникшие обстоятельства. — Сегодня уж больно жарко, вот вам и стало не по себе.
— Нет, поеду. Корзину… заберу когда-нибудь потом. — Хит поднялся. — А пока до свидания! — сказал он и без лишних слов направился к своему экипажу. Он даже не смел оглянуться назад, хотя догадывался, что Эбби была совершенно сбита с толку его внезапным желанием уехать.
Эбби тоже встала и в недоумении смотрела, как он развернул экипаж и тот двинулся по дорожке прочь. Ей хотелось окликнуть его, еще раз попросить остаться, но он был решительно настроен уехать. Через несколько мгновений он скрылся из глаз, даже не помахав ей рукой. «Как странно!» — подумала она.
Джек находился в коридоре, собираясь выйти из дома через заднюю дверь, когда Эбби вошла через парадный вход.
— А где Хит? — спросил Джек, увидев Эбби одну с корзиной для пикника.
— Только что уехал.
— Уехал? — Джек несколько минут разговаривал с Элиасом у задней двери и не слышал, как уехал экипаж. — Так скоро?
— Он сказал, что неважно себя чувствует, и решил поехать домой.
Его поведение все еще казалось Эбби довольно странным.
— Что же с ним случилось? — допытывался Джек. — Может, надо было пригласить его в дом, раз уж он занемог?
— Точно не скажу, но я его приглашала, потому как снаружи жарковато, а он отказался и заторопился восвояси. — Эбби думала, уж не она ли была в том виновата.
— Надеюсь, с ним все в порядке, — нахмурившись, сказал Джек.
— Я тоже надеюсь, — сказала она, подходя к нему ближе и собираясь оставить корзину на кухне. Минуя дверь в гостиную, она краем глаза заметила сидевшую на диване Клементину. — Добрый день, мисс Фибл! — приветствовала она гостью.
— Добрый день, Эбби! Только, пожалуйста, зови меня Клементиной, — весело сказала она.
Клементина слышала слова Эбби и вздохнула с облегчением, узнав, что Хит отказался пройти в дом. В последний раз она виделась с ним несколько месяцев назад и вела себя на редкость вздорно. Выпив несколько бокалов вина на
