Беда в том, что время идет и остановить его невозможно. Холлис не просто стар, а дряхл, и, значит, ему немного осталось.
Дуглас покачал головой.
Он не хотел думать о смерти Холдиса.
— Холлис! — позвал он.
Статный старик медленно повернулся, слегка удивленный сдавленным голосом хозяина.
— Милорд?
— Э… как вы себя чувствуете?
— Я, милорд?
— Разумеется, вы, если только за вашей спиной не прячется очередной лакей!
— Ничего такого, чего не могла бы излечить прелестная молодая жена, милорд.
Дворецкий раздвинул в улыбке губы, показав два ряда превосходных зубов, при виде которых у Дугласа стало легче на душе. И прежде чем он смог спросить, какого черта тот имеет в виду, Холлис неспешно удалился.
Прелестная молодая жена?
Насколько было известно Дугласу, Холлис в жизни не смотрел на женщин с матримониальными целями. С самой трагической гибели его возлюбленной мисс Плимптон в конце прошлого века.
Прелестная молодая жена?!
Килдрамми-Касл, шотландская резиденция преподобного Тайсона Шербрука, барона Бартуика
Благородному Джейсону Эдварду Чарлзу Шербруку все это очень не нравилось. Он не желал смириться с увиденным, но и игнорировать тоже не мог.
Все это сон, не что иное, как результат огромного количества шахматных партий, проигранных тетке Мэри Роуз, или каждодневной гусиной охоты под бесконечным дождем в компании дяди Тайсона и кузена Рори. Или просто естественные последствия неумеренного потребления бренди и ночных забав с Элинор Диллингем.
Нет, даже все эти чудесные, незабываемые минуты не объясняют происходящего. Он наконец дождался первого визита Непорочной невесты. Привидения, над которым подшучивал отец, говоря:
— Можешь себе представить белое нечто, слоняющееся по дому вот уже три века? Учти, это только для дам, так что ты в полной безопасности.
И что теперь? Джейсон — мужчина, а она явилась как ни в чем не бывало.
Он ясно помнил, что проснулся перед рассветом, когда Элинор встала, чтобы воспользоваться ночным горшком в гардеробной. Джейсон лежал в полудреме, ожидая ее возвращения, и внезапно перед ним возникла ослепительно красивая молодая дама с длинными распущенными волосами, в белом одеянии до пят. Она неподвижно стояла у изножья кровати, глядя на него, и он ясно слышал каждое слово:
— Несчастье, Джейсон. Возвращайся домой. Возвращайся.
Мало того, перед ним появилось отцовское лицо.
Так же отчетливо, словно он был рядом.
В спальню вошла зевающая Элинор в костюме Евы, приглаживая роскошную черную гриву, и видение мгновенно исчезло. Беззвучно растворилось в воздухе. Только сейчас белело в полумраке, и вот — ничего. Ошеломленный Джейсон продолжал лежать. Как ни претило ему верить в подобные чудеса, все же он вырос на сказках о Непорочной невесте. Почему она пришла к нему? Потому что дома стряслась беда?
— У меня не было времени спросить тебя, на ком я женюсь, — прошептал он, глядя туда, где только что видел призрак.
Элинор пришла в игривое настроение, и хотя Джейсон был молод и силен, все же ограничился небрежным поцелуем и вылез из постели. Он встретил Элинор всего месяц назад, резвясь в водах Северного моря. К несчастью, ногу свело судорогой, и он едва сумел выбраться на берег, туда, где стояла она, кокетливо вертя зонтик. Прохладный ветерок прижимал платье к прелестным ногам. Несмотря на то что он был абсолютно голым, она не спешила удалиться. Наоборот, вволю насмотрелась на то, что выплеснуло море, и, очевидно, осталась довольна.
Элинор была вдовой, мачехой троих пасынков, каждый из которых был старше Джейсона. И все обожали и осыпали подарками свою дорогую мачеху. Джейсону она нравилась, ибо была умна, мало того, любила лошадей так же, как он сам.
Обычно он покидал дом Элинор, чудесный особняк в георгианском стиле, располагавшийся на побережье, еще до рассвета, чтобы успеть вернуться в Килдрамми-Касл и позавтракать с тетушкой Мэри Роуз и дядюшкой Тайсоном. Если кто-то из них и понял, что он проводит ночи в чужой постели, замечаний и упреков не последовало.
Правда, несколько дней назад кузен Рори заметил:
— Должно быть, папа, Джейсон так любит охотиться на дичь, что выезжает не только днем, с тобой, но и по ночам, а иногда носится по пустошам до самого рассвета.
Слава Богу, никто не стал допытываться, правда ли это.
Утром за копченой сельдью, овсянкой и яичницей с беконом Джейсон рассказал домочадцам о визите Непорочной невесты. Дядюшка-священник промолчал, задумчиво жуя кусочек тоста. Тетушка Мэри Роуз, тряхнув роскошными рыжими волосами, вечно выбивавшимися из прически, нахмурилась.
— Тайсон, как по-твоему, Господь знает Непорочную невесту?
Муж не засмеялся. Наоборот, выглядел на редкость серьезным.
— Понимаешь, я ни за что не сказал бы этого Дугласу или Райдеру, но иногда мне кажется, что между нашими мирами есть нечто вроде приоткрытого окна, через которое проникают духи. Знает ли ее Господь? Возможно. Если она когда-нибудь посетит меня, обязательно спрошу.
— А вот ко мне она тоже никогда не приходила, — пожаловалась Мэри Роуз. — Это так несправедливо! А ведь ты, Джейсон, даже не женщина! И все же она явилась к тебе. И ничего не сказала?
— Сказала. Что в нашем доме беда. Больше ничего, только это, если не считать, что я видел лицо отца. Ясно как день — я немедленно должен вернуться.
К восьми утра он уже был в пути, довольный, что отговорил тетку и дядю ехать с ним. Сейчас он был способен думать только о том, что могло случиться и при чем тут отец. Как странно выразился дядя насчет приоткрытого окна в другой мир! Даже не по себе становится.
«Жизнь, — думал он, пришпоривая каблуками гладкие бока Ловкача, — может катиться как по маслу. Но дорога вдруг обрывается, и приходится выбирать другое направление».
Интересно, посещала ли Непорочная невеста его мать? Вполне вероятно. А Джеймса? Что же, скоро он узнает.
Джейсон волновался все больше. Подгонял коня, жалея, что не может воспользоваться окном духов: в этом случае обратный путь почти не занял бы времени.
На шестой день измученный Ловкач почти вполз во двор Нортклифф-Холла и, процокав копытами мимо массивных ступеней крыльца, направился к конюшне.
Лавджой, шестнадцатилетний юнец и любимый конюх Ловкача, выбежал из конюшни с радостным воплем.
— Мой золотой малыш! Ты дома! Наконец-то! Ах ты Господи! Взгляни только на свою шкуру! Вся грязная и в колючках!
— Ты говоришь со мной или с жеребцом, Лавджой? Что-то никак не пойму, — ухмыльнулся Джейсон.
