— Мопси! — шепнул Фредди.
— Не называй, меня так. Мы больше не дети. — Кроме того, Мария помнила, как Натан говорил, что леди не подобает такое имя. Он очень следил за приличиями. Натан вырос в высших кругах балтиморского общества. Он перебрался в маленький Дартмут всего шесть лет назад, где стал партнером отца.
— Прости, Моп… Мария, — пробормотал Фредди. — Все время забываю. — Он придвинулся ближе. — Но, честно говоря, не думаю, что нам следует оставаться здесь после захода солнца. Эта часть города не слишком безопасна, а те дамы выглядят слегка… э-э-э… неодетыми.
Мария так старалась не упустить свою цель, что совсем не смотрела по сторонам. Оглядевшись, она вся сжалась от страха. Из окон на них смотрели полуобнаженные женщины, чьи груди едва помещались в корсетах. Наверное, они мерзли, но это, видимо, не имело для них значения.
Девушка тут же вспомнила, как ей приходилось забирать отца из подобных мест, когда больше никто не мог этого сделать.
— Добрый сэр, — обратилась к Фредди одна из женщин, — вы только взгляните на меня, у вас сразу встанет.
— Моя киска обойдется вам всего в фунт, красавчик, — добавила другая.
Мария не до конца понимала их речи, но, судя по тому, какой густой румянец залил веснушчатые щеки Фредди, они были… довольно непристойны.
— Давай вернемся, — предложил кузен.
— Рано. Тот человек где-то остановится. Нам нужно только поближе взглянуть на сумку. Другого шанса может не быть.
Они шли за незнакомцем, пока тот не вошел в здание. Изнутри доносились раскатистый смех и веселые звуки джиги. Сквозь распахнутое окно виднелись танцующие пары. Многие вели себя весьма фривольно. Фредди нахмурился.
— Тебе нельзя входить внутрь. Здесь не место приличной женщине.
— Вижу, — ответила Мария, кутаясь от пронизывающего ветра в черный редингот. — Похоже, это бордель.
— Мопси! — воскликнул Фредди и покраснел. — Тебе не следует рассуждать о подобных вещах.
— Почему? Мы оба знаем, что отец ходил туда каждый субботний вечер. — Мария посмотрела прямо в лицо кузену. — Почему бы тебе не зайти? Никто не обратит внимания на еще одного мужчину. Найди сумку и рассмотри ее. Вдруг она принадлежит Натану.
— А если так и есть? Тогда что?
— Вымани того человека сюда. Я поговорю с ним. Скажи, что за дверью его мать и что она войдет внутрь, если он не выйдет. Ни один молодой человек этого не захочет.
На лице Фредди отразилось сомнение. Мария вздохнула.
— Если сделаешь, как я сказала, получишь столько пирогов, сколько сможешь съесть.
— Ну ладно. — Фредди отдал ей шпагу. — Возьми. Тебе нельзя оставаться на улице без защиты.
Мария была тронута — ради нее Фредди решился выпустить из рук свою драгоценную шпагу.
— Благодарю. А теперь иди. — Она подтолкнула его к дверям.
Тяжко вздыхая, молодой человек стал подниматься по ступеням. Мария скользнула в тень, с улыбкой наблюдая за тощей фигурой кузена. Фредди ел, как бегемот, но оставался стройным, как тростинка, а если Мария позволяла себе ложку сахара в чае, то сразу начинала полнеть. Как это несправедливо! Однако жизнь вообще несправедлива к женщинам. Будь Мария мужчиной, она сама унаследовала бы дело отца, никакой чужак отцу бы не потребовался.
Конечно, Натан ей нравится. Он умный, привлекательный. Любая женщина может только мечтать о таком муже. К тому же в Дартмуте выбор не так уж велик. Едва ли Марии удалось бы найти лучшего претендента на ее руку. Бурное прошлое отца не позволило бы ей выйти замуж за настоящего джентльмена. Иногда она сомневалась, что Натан выбрал бы ее в жены, если бы не ее связь с «Нью Бедфорд шипс».
Нет, нельзя так думать. Натан всегда прекрасно к ней относился. Не его вина, что несколько поцелуев, которыми они обменялись, не произвели на нее никакого впечатления. Должно быть, она сделала что-то не так.
Возможно, отец прав. Вероятно, она действительно читает слишком много готических романов Минервы Шарп. В конце концов, ни один мужчина не может быть столь решителен, как виконт Черчгроув, и так храбр, как герцог Вулфплейн, и так обольстителен, как порочный маркиз Роктон.
Мария нахмурилась. Как можно в такой момент думать о Роктоне? Дурно уже то, что она тайно радовалась, когда он в конце романа сумел избежать справедливого наказания. Может быть, она ненормальная женщина? Мария давно замечала, что отличается от знакомых дам большей откровенностью и самостоятельностью. Ей нравится читать об убийствах, о преступниках, а отец говорил, что это противоестественно.
Мария вздохнула. Другие леди действительно не в состоянии слушать рассказы мужчин о сражениях времен революции или с жадным интересом читать в газетах о страшных преступлениях.
Внезапно из дома донесся крик:
— Держите вора! Держите вора!
О Боже! Неужели Фредди решился… Невозможно! Но он ведь никогда ни о чем не думает!
Со шпагой в руке Мария бросилась в дом, как раз вовремя, чтобы увидеть, как какой-то мужчина преграждал стоящему на лестнице Фредди дорогу к свободе. Кузен прижимал к груди злополучную сумку.
— Ага! Попался! — кричал мужчина.
У Марии сердце едва не выскочило из груди. За спиной Фредди, несколькими ступеньками выше, стоял полуодетый хозяин сумки. Лицо его пылало от гнева. У подножия лестницы собралась небольшая толпа из мужчин и женщин в разной степени обнаженности.
— Полли, беги за констеблем, — распорядился пострадавший.
О нет! Только не это!
Двое мужчин приближались к Фредди с обеих сторон, а тот беспомощно бормотал, что «просто хотел взглянуть, и все».
Подняв шпагу, Мария кинулась на ближайшего посетителя.
— Отпустите его сейчас же! Или, клянусь, я проткну тебя, как апельсин!
Голос справа насмешливо протянул:
— Апельсин? Вы нас пугаете, дорогая.
Марию охватил ужас. Она быстро взглянула на высокого мужчину, появившегося из гостиной. На нем не было ни сюртука, ни жилета, ни галстука. В вороте расстегнутой рубашки виднелась мощная грудь. Несмотря на дезабилье, он говорил столь решительным голосом, что было понятно: такой справится с любым положением. К тому же он был уже слишком близко.
— Ни шагу больше! — крикнула Мария и направила шпагу в грудь незнакомца. Ее рука дрогнула. Девушка понятия не имела, что шпага такая тяжелая. — Я просто хочу забрать своего кузена. Потом мы уйдем.
— Ее кузен хотел украсть мою сумку, милорд, — стал объяснять пострадавший.
Милорд? Мария вздрогнула. Высокий незнакомец вовсе не выглядел столь элегантно, как аристократы из романов мисс Шарп. Хотя высокомерия у него хватало, но его кожа была чуть более смуглой, чем могла ожидать Мария, а глаза смотрели так холодно, что у нее по спине побежали мурашки.
