выудила оттуда отглаженное платье мягкого зеленого оттенка с покрытым мелкими белыми цветочками лифом. Простое, почти без украшений, с длинными рукавами, плотно обхватывающими запястья, и не слишком пышной юбкой — то, что надо. Но аккуратно разложив на кровати его, служанка начала одну за другой вытаскивать из шкафа нижние юбки, которых к моему ужасу насчиталось аж целых три, и это помимо смешных кружевных панталончиков. Все белье она, похоже, отгладила и аккуратно развесила заранее — в те отделы шкафа, куда я еще не успела заглянуть.
Я с замиранием сердца ждала, что девчонка вытащит пыточное устройство под названием «корсет», но вместо него она положила на покрывало лишь плотную белую рубашку, и я выдохнула с облегчением. По крайней мере, в повседневной жизни мучиться не придется.
Поражаясь ловкости камеристки, я в отражении зеркала наблюдала за тем, как она быстро, едва заметными движениями пальцев, застегивает многочисленные крючки и пуговицы на юбках, и спустя всего пол часа и пытку расческой я уже была готова наводить порядок в особняке и строить слуг.
Я уверенно вышла в коридор и огляделась. Камеристка, судя по тихим шагам, семенила следом. Коридор производил угнетающее впечатление. Здесь чисто и светло благодаря длинному ряду широких окон, которые тянутся от одной стены до другой, но пустота этого места оглушала.
Я сделала несколько шагов, каблуки удобных ботиночек застучали по выложенному белой каменной плиткой полу. Моя длинная тень скользнула вдоль стены, отделанной темным деревом того же оттенка, что и мебель в моей спальне. Шагая с тенью бок о бок, я спустилась по парадной широкой лестнице вниз и замерла в легкой растерянности: ведь понятия не имею, где здесь кухня.
Из ступора меня вывела горничная, которая, не заметив моего замешательства, скользнула в правый коридор. Я последовала за ней и, миновав еще, кажется, полкилометра белой плитки и очередную маленькую лестницу, оказалась в кухне.
Тут меня уже ждали. Крупная повариха с забранными под серую косынку волосами выпрямилась от очага, над которым висел котелок, молодая румяная девица оставила тарелку, которую начищала, и вытерла руки о белый фартук. Еще одна женщина — высокая, сухая пожилая дама, одетая, как и остальные, в серое платье с белым передником, поднялась со деревянного стула. Она держалась с большим достоинством, чем остальные, и я сразу догадалась, что это и есть экономка.
— Доброе утро, — поприветствовала женщин я, еще раз обводя кухню взглядом.
Шкафы, корзины и бочки, посуда и еда на столе, на котором, видимо, и готовили для господ, и умопомрачительный запах мяса, тушеного со специями. Несмотря на то, что я позавтракала, тут же ощутила легкий голод. Но решила на него не отвлекаться.
— Милая сестрица моего супруга сообщила, что во время моей болезни у вас, — я выразительно посмотрела на экономку и та слегка ссутулила плечи под моим взглядом, — возникли некоторые затруднения. С чем они связаны?
Я в упор посмотрела на пожилую женщину. Она переменилась в лице, даже побледнела, но сумела сохранить некое подобие достоинства.
— Леди Аннет была очень недовольна тем, что мы три дня подряд подавали одно и то же блюдо к обеду. Но таково было требование графа, — развела руками она.
Еще интереснее. Если она не лжет, то я вообще перестаю понимать логику золовки. Какого черта она приперлась с претензиями ко мне?
— Мой муж отдавал какие-то распоряжения на счет сегодняшней трапезы? — уточнила я, краем глаза замечая, что остальные служанки робеют гораздо сильнее, чем их предводительница, хотя вопросы я задаю только ей.
— Нет, леди. Зная вашу любовь к домашним делам, он оставил вам возможность как обычно самой определиться с меню, — на этих словах экономка почтительно склонила голову и протянула мне большую связку ключей, которую сняла с пояса.
То есть леди Даркрайс лично определяла, что и в каких количествах будет подано на стол? Судя по виду горничных, она еще и ими командовала как генеральша. Но я-то не она, и последнее, что мне интересно — это каждый день обсуждать чертово меню с кухаркой. Нет, так не пойдет.
— Напомните мне, дорогая, каковы ваши обязанности в этом доме? — взяв несколько высокомерный тон, я подступила на шаг ближе к экономке. Она замерла с протянутой рукой, но принимать у нее ключи я не спешила.
— Следить за припасами, составлять меню, контролировать горничных при уборке и выдавать им все необходимое, — неспешно начала перечислять она. Я кивнула и остановила ее жестом руки.
— Прекрасно. В таком случае приступайте к своим обязанностям и впредь выполняйте их достойно. Распоряжения на день я буду отдавать вам по утрам, — моя улыбка вышла, пожалуй, слишком ядовитой.
Экономка удивленно приподняла брови, но быстро справилась с эмоциями и повесила ключи за пояс.
— Разумеется, леди Даркрайс, — женщина присела в реверансе и я благосклонно ей кивнула, развернулась и направилась к двери, лопатками чувствуя удивление прислуги. Что ж, пусть сплетничают. Может, моя репутация сумасшедшей поможет получить развод с графом?
Вот так-то лучше — с этой проблемой разобрались. Теперь неплохо бы найти мужа и побеседовать с ним, чтобы…
— Прошу меня простить, леди Даркрайс, но… что подавать к обеду сегодня? — вопрос донесся мне в спину, когда я стояла уже у выхода.
Ну что за непонятливые дамы?! Я уже собиралась сказать им, чтобы сообразили сами, однако вовремя захлопнула рот: появилась идея получше, и я почувствовала, как по губам скользит ехидная усмешка.
— Подайте то же, что и вчера, — бросила я через плечо и вышла, не дав служанкам времени задать новые вопросы.
Возвращаться в спальню не хотелось, а до удовольствия понаблюдать за злостью золовки оставалось еще несколько часов, так что я решила прогулять по замку и пошла наугад в одну из проходных комнат. Очень скоро меня начал раздражать топот камеристки за спиной, и я повернулась к ней. Еще раз оценивающей окинула худенькую фигурку и приблизилась к ней.
Горничная сжалась, будто я собираюсь ее ударить. Да что тут Беатрис вытворяла со слугами, если они так ее боятся? Или выражать страх и подобострастие — это
