— Да, я Энн! — повторила она, улыбаясь красивой женщине.
Однако ее улыбка сразу исчезла, когда она заметила, как недоброжелательно смотрят на нее большие карие глаза незнакомки.
— Знаете, а ведь вам не удастся его удержать! — выпалила та. — Не думаете же вы, что скучная Hausfrau note 1 средних лет вроде вас сможет надолго приковать к себе такого мужчину, как Алекс?
Почувствовав, что краснеет, Энн невольно поднесла руку к щеке, будто ее ударили.
— Я уверена, что вы неспособны возбуждать его в постели, во всяком случае, не так, как я. Да посмотрите же на себя, черт побери! Ему и раньше случалось покидать меня, даже довольно часто. Но он вернется ко мне, он всегда возвращается! — прошипела незнакомка.
Она покачивалась уже гораздо заметнее, придвигаясь к Энн, и та испуганно отступила, вглядываясь в лицо, показавшееся ей сперва таким красивым. Теперь оно было обезображено ненавистью. Энн тревожно оглядывалась, ища глазами Алекса.
— Могу я помочь вам, миссис Вилла? — услышала она вежливый голос Найджела.
— Катись отсюда, Солсбери! — огрызнулась женщина, неразборчиво выговаривая слова.
— Перестаньте, мисс Вилла!
— Подлизываешься к новой пассии, да, Солсбери? Все еще мочишься в штаны от страха перед стариком? Стараешься залучить эту бабу к себе в постель, как и меня в свое время? — Она уже кричала резким, пронзительным голосом.
— Мне кажется, вам лучше уйти, мисс Вилла! — снова проговорил Найджел тем же вежливым тоном.
— Отстань! Я хочу сказать пару слов смущенной, хотя и перезрелой невесте.
Энн не могла двинуться с места. Мисс Вилла размахнулась, как будто собиралась ударить Найджела.
— Кто тебя впустил?
Женщина опустила руку и, круто повернувшись, оказалась лицом к лицу с Алексом.
— Алекс, дорогой! — проворковала она и каким-то чудом опять похорошела. Нежно погладив пластрон его рубашки, она продолжала: — Соскучился по мне, да? По-прежнему меня хочешь, как и я тебя? — Она говорила низким, хриплым голосом и ласкала его обеими руками, стараясь прижаться к нему.
— Найджел! Как, черт возьми, она прошла? Я же ясно приказал, чтобы ее не впускали!
— Сожалею, сэр. Я тоже предупредил об этом у входа. Понятия не имею, откуда она взялась. Я увидел ее, когда она уже разговаривала с миссис Грейндж…
— Так выведи ее отсюда! — закричал Алекс.
Энн заметила, что шум начал привлекать внимание гостей.
— Алекс! — захныкала женщина и взяла его под руку.
Он сердито освободился и холодно взглянул на нее.
— Уходи, Софи! Сию же минуту и без шума! — сказал он угрожающе тихим голосом.
— Я зашла только познакомиться с твоей невестой, дорогой. Из вежливости, как говорится. Я решила, что приглашение мне не прислали по недосмотру.
— Разве я тебе не сказал, что между нами все кончено? Не желаю тебя больше видеть! Я прекратил с тобой всякое знакомство, откупился!
При этих словах женщина отшатнулась. Холодный тон подчеркивал их резкость. Она перевела взгляд с Алекса на Энн. Потом долго, так долго, что Энн покраснела от смущения, смотрела на нее в упор.
— А мне-то казалось, Алекс, что ты во всем ищешь совершенство. Боюсь, что на этот раз ты поступился принципами.
Рука Алекса взлетела. «Неужели он ударит ее?» — с ужасом подумала Энн. Софи испуганно откинула голову назад. Рука Алекса повисла в воздухе, потом он медленно опустил ее. Лицо его было мрачно.
— Вон отсюда, шлюха! — процедил он сквозь зубы. — Избавь меня от этой девки, Найджел!
Энн показалось, что на несколько минут она перестала дышать. Ей удалось снова вздохнуть только после того, как Найджел силой вывел упирающуюся женщину. Алекс повернулся к гостям, с интересом наблюдавшим эту сцену.
— Цирк закончен! — объявил он смеясь, и на лице у него не осталось ни тени гнева. Он повернулся к Энн: — Радость моя, я страшно огорчен, что произошел такой безобразный инцидент. А что она тебе сказала?
— Ничего, — солгала Энн.
— Но говорила же она что-нибудь? Приставала к тебе? Она мне за это заплатит!
— Нет-нет. Она была так пьяна — я даже не понимала, что она бормочет, — продолжала лгать Энн, но на душе у нее было скверно. — Это твоя бывшая любовница, как я понимаю?
— Да. Ума не приложу, зачем ей понадобилось являться сюда!
— Может быть, она все еще любит тебя?
— Вероятно, во всем виновато мое неотразимое обаяние! — насмешливо рассмеялся Алекс.
— Она очень хороша и так молода, — сказала Энн почти с сожалением.
— Ты уверена, что она тебя не расстроила?
— Нет, нет, но нельзя допустить, чтобы она испортила нам вечер. Посмотри, люди все еще кажутся смущенными.
Алекс что-то крикнул оркестру, и тот заиграл новую мелодию, а Алекс выбежал на середину зала и начал танцевать. К нему присоединилось несколько гостей-греков. Остальные образовали круг, хлопая в ладоши, одобряя и подбадривая танцоров, которые то плавно двигались в такт музыке, то подпрыгивали, то вертелись на месте. Энн как зачарованная смотрела на замысловатый танец — каждое движение в нем прославляло мужскую силу и ловкость. Кто-то разбил первую тарелку, бросив ее на пол, потом бросали еще и еще. Слышался стук бьющейся посуды, а ноги мужчин все быстрее мелькали среди осколков. В круг вступили новые танцоры, а зрители аплодировали и криками подстегивали танцующих. Веселье не прекращалось ни на минуту, никому не хотелось уходить, и было уже больше пяти часов утра, когда Энн добралась наконец до постели.
— Вечер прошел замечательно, дорогая, я тебе очень благодарен, — сказал Алекс, ложась рядом и обнимая ее.
— Сейчас не нужно, милый, я слишком устала.
— Никогда не говори мне «нет». Я предупреждал тебя, что буду предъявлять бесконечные требования.
И, не обращая внимания на ее протесты, он крепче прижал ее к себе.
Позже, лежа в его объятиях, она вздохнула.
— О чем ты, дорогая? — сразу спросил Алекс.
— Эта Софи Вилла… Она сказала, что я потеряю тебя, что мне недолго удастся сохранять для тебя привлекательность в постели и ты вернешься к ней.
— Мерзавка! Я знал, что она расстроила тебя. Я ей покажу где раки зимуют! — пригрозил он.
— Нет, оставь, прошу тебя. Она просто ревнивая женщина. Я могу это понять… Но то, что она сказала… Ведь мы много занимаемся любовью, правда? Для тебя это важно.
— О да! — усмехнулся он.
— В общем, она права. Я могу тебе надоесть.
— Но и я могу надоесть тебе.
— Никогда! — Полная негодования, она села на постели.
— Выходит, ты уверена в нашей взаимной любви, а я нет?
