16.
Близ селения с покосившейся каменной церковью Филип осадил коня.
– Не имеет смысла двигаться тем же путем, по которому мы приехали. Нам следует свернуть на юг. Ну а тебе, Патрик, придется возвратиться. Бери письмо и не мешкай. И да хранит тебя Господь, дружище!
Патрик коротко поклонился, затем развернул коня и, пустив его рысью, исчез в темноте. Расставание прошло быстро и сухо, и у Анны невольно сжалось сердце, когда она подумала о том, что Патрику Лейдену в одиночку придется проделать весь тот опасный путь, который им довелось одолеть вместе.
Между тем небольшой отряд Филипа повернул на юг. Время от времени Анна поглядывала на Мармадьюка Шенли, перекинутого через седло коня Фрэнка, тяжело ступавшего под двойной тяжестью. Путники миновали осиновую рощу, потом дорога неожиданно кончилась, и перед ними открылось обширное голое пространство.
В предрассветных сумерках слабо мерцала вода. Ветер раскачивал камыш. Болота! Бездонные топкие болота Нортгемптоншира, сплошь покрытые мхом и осокой, где озера перемежались с гиблыми торфяными трясинами.
– Проклятье! – пробормотал Филип. Он повернул коня вдоль края болот, надеясь отыскать какую-нибудь тропу через топи.
Ехать пришлось долго. Коней не торопили – всадники приглядывались к дороге. Стало светать. Куда ни глянь, везде простирались серовато-коричневые пустоши, перемежающиеся зыбкими зелеными лужайками. Кое-где темными пятнами выделялись купы деревьев. Обнаружив, что его враги оказались в затруднительном положении, Мармадьюк Шенли не мог скрыть своей радости. Заметив это, Майсгрейв подъехал к барону.
– Не рано ли праздновать, барон? Я дал слово, что отпущу тебя, и я так и сделаю, но при условии, что ты укажешь нам путь через болота.
– А если я этого не смогу? Если мне неведом этот путь?
– Не лги, сэр Мармадьюк. Эти болота находятся на твоей земле, и ты должен знать здесь каждую пядь.
– Вы дали слово, Майсгрейв, что, как только окажетесь в безопасности, вернете мне свободу. Вы клялись рыцарской честью, милорд!
– Да, но я пока не чувствую, что нахожусь в безопасности.
– А если я укажу верный путь через трясины, тогда вы отпустите меня?
– Да.
Мармадьюк Шенли кивнул:
– Продолжайте ехать в том же направлении. Скоро вы наткнетесь на тропу через болота.
Действительно, меньше чем через милю они увидели извивавшуюся между темных кочек заброшенную дорогу. Она была очень древней, и столетиями никто не заботился о ее состоянии. Когда-то широкая и надежная, теперь она представляла собой узкую затравеневшую тропу, во многих местах залитую темной болотной водой.
– Это и есть тот путь, о котором вы говорили? – спросил Майсгрейв.
– Как видите. Другого нет. Местные жители нередко пользуются этой дорогой, чтобы не пускаться на десятки миль в объезд.
Филип покачал головой. Не нравились ему эти заводи на Дороге.
– Слово! Вы дали слово! – потребовал сэр Мармадьюк.
Филип кивнул.
– Хорошо. Фрэнк, отпусти его, но веревок не режь. Эта тропа не так уж и надежна, поэтому и слово я сдержу лишь наполовину.
Фрэнк, не долго думая, ухватил барона за бархатные штаны и рывком сбросил с лошади. Мармадьюк Шенли упал на землю и тут же стал извиваться, пытаясь встать, но его руки были туго скручены за спиной, а ноги спутаны в лодыжках.
– Гром и молния! Вы не можете бросить меня, сэр! Филип криво усмехнулся.
– Может, вам портшез предоставить, милорд? – помрачнев, он добавил: – Вы останетесь связанным, ибо иначе тотчас поспешите за подмогой. А насколько я могу судить, мы не сможем передвигаться по этой дороге так, чтобы уйти от погони. Не думаю, чтобы вы, сэр, умерли с голоду. Крестьяне, собирающие хворост, или ребятишки, охотящиеся за выдрами, вскоре наткнутся на вас.
Не произнеся более ни слова, он развернул Кумира и повел свой маленький отряд по тропе. Анна ехала последней. Через некоторое время она оглянулась и увидела, что Мармадьюку Шенли удалось подняться и он короткими скачками продвигается в сторону замка.
«Далеко он, конечно, не ускачет. Но я бы все-таки не торопилась отпускать его на волю», – подумала девушка.
День вступал в свои права. Тучи насекомых плясали в воздухе. С болот поднимался сероватый туман. Легкий ветерок морщил воду. Дорога местами была вполне сносной, но порой они могли передвигаться лишь пешком, ведя лошадей в поводу, потому что темная вода покрывала обширный участок дороги и приходилось двигаться по илистому зыбкому дну, чувствуя, как под ногами подается почва. Лошади прижимали уши, приседали и беспокойно ржали. Временами то один, то другой всадник тревожно оглядывался.
Анна с трудом взобралась на лошадь, и малое время, которое она провела в седле, показалось ей блаженным покоем по сравнению с тем, когда приходилось брести по пояс в болотной жиже, таща за собой испуганно рвущееся и упирающееся животное. Девушку шатало от усталости, в конце концов она оступилась и по грудь провалилась в болото. По счастью, рядом оказался Гарри, который схватил ее за шиворот и вытащил на гать.
– Ну и хорош же ты, мастер Алан! Нипочем бы не узнал в тебе того щеголя, что так лихо въехал в наш двор в Йорке.
Он еще мог шутить. И Анна нашла в себе силы улыбнуться, хотя больше всего сейчас ей хотелось плакать. Она была несчастна и голодна, ее одежда насквозь промокла, в сапогах хлюпала вонючая вода.
Гарри придержал стремя, и она тяжело плюхнулась в седло. Лошадь, напуганная вынырнувшей водяной крысой, заупрямилась. Анна едва сдержала ее.
Породистая андалузка не привыкла блуждать по топким болотам, и девушке приходилось прилагать все силы, чтобы укротить ее и благополучно провести по узкой тропе. От напряжения у нее ныли спина и руки, повод сделался горячим и влажным.
Впереди возвышался небольшой, заросший лозняком островок. Тропа вела прямо к нему. Внезапно Майсгрейв зло чертыхнулся. В тот же миг Анна увидела, что к островку ведет еще одна дорога – новая, построенная из крепких бревен гать, лишь кое-где притопленная весенним паводком.
Путники выехали на твердый берег и остановились. Филип не сводил глаз с другой тропы.
– Дьявол! Барон намеренно направил нас окружным путем. И я не удивлюсь, если его люди окажутся здесь с минуты на минуту.
Малый Том, продравшись через кустарник, выбрался на дальний конец островка и крикнул:
– Милорд! Дальше тоже ведет довольно хорошая гать. Может, нам стоит поторопиться?
Филип промолчал, вслушиваясь в тишину. Вскоре и его спутники отчетливо различили плеск воды, лязг металла, голоса. Из зарослей камыша показался большой вооруженный отряд. Впереди на великолепной пегой лошади ехал рыцарь в тяжелых доспехах. На его щите виднелась бычья голова. Мармадьюк Шенли!
