Белл ободряюще похлопала Эмму по плечу:
– Сочувствую, но… В конце концов, у тебя есть мы, а семья Эшборна тебя просто обожает.
Послышался стук в дверь, и в комнату вошла Софи.
– Я велела горничной принести еще одну порцию шоколада, – сказала она. – Надеюсь, вы не возражаете?
– Конечно, нет, – ответила Эмма с улыбкой.
– Не могу поверить, что в доме такая суматоха, – продолжала Софи. – Кто-нибудь из вас спускался вниз?
– Никто.
– И правильно: это просто сумасшедший дом. Меня чуть не сбил с ног лакей, а между тем гости уже начинают прибывать.
– Ты шутишь! – недоверчиво воскликнула Белл. – Чтобы приехать к этому часу, они должны были подняться в четыре утра.
– Мама предложила переночевать здесь всем желающим, но к завтрашнему дню все должны уехать.
– Ты уже видела Алекса? – поинтересовалась Эмма.
– Нет, – Софи приняла чашку шоколада от бесшумно появившейся в комнате горничной, – но Данфорд сказал, что Алекс уже лезет на стену. Полагаю, он мечтает только о том, чтобы все кончилось поскорее.
– Не он один, – пробормотала Эмма и незаметно вздохнула.
Свадьба была назначена на полдень, и в половине двенадцатого Эмма выглянула из окна, чтобы увидеть, что происходит на южной лужайке Уэстонберта.
– Господи! – Она чуть не задохнулась от волнения. – По-моему, там собралось не менее двухсот человек!
– Четырехсот, я полагаю. – Белл усмехнулась. – Мама составила список из шестисот, но…
– Знаю-знаю. У нее не хватило времени пригласить всех.
Праздник и в самом деле обещал быть грандиозным событием. Веселого вида полосатые тенты разбежались по лужайке яркими пятнами, готовясь защитить гостей от раннего июльского солнца. Как и обещал Алекс, повсюду колыхалось море цветов. Эмма даже затруднялась сосчитать количество букетов.
– Боже! – выдохнула она. – Я бы ни за что не позволила тете Кэролайн так размахнуться. Больше половины этих людей мне неизвестны.
– Но они-то тебя знают! – примирительно заметила Софи.
– Да и какое все это имеет значение. Лучше скажи, можешь поверить, что скоро станешь герцогиней? – Белл прищурилась.
– По правде говоря, нет, – откровенно призналась Эмма, и это была чистая правда.
Когда незаметно подошел полдень, Эмма стояла у входа в шатер и так волновалась, что с трудом слышала звуки струнного квартета, игравшего пьесу Моцарта.
Белл ободряюще сжала руку Эммы:
– Я люблю тебя, Эмма Данстер.
– Последний раз меня называют этим именем, – ответила Эмма шепотом.
– Имя Эмма Риджли, по-моему, звучит ничуть не хуже, – со значением произнес Генри и взял племянницу за руку. – Особенно если речь идет о герцогине Эшборн.
Кивнув, Эмма смахнула навернувшиеся слезы.
– Благодарю, дядя Генри. И знайте, я вас очень люблю.
– Я тебя тоже, племянница. – Генри быстро огляделся. – Не пора ли нам отправляться? Думаю, твой герцог сейчас приедет сюда и потащит тебя силой к алтарю, если мы не поспешим.
Глубоко вздохнув, Эмма с трепетом сделала первый шаг. Однако когда она увидела Алекса, ожидающего ее у алтаря, все ее страхи начали рассеиваться. Радость росла в ней по мере того, как она, не замечая сотен устремленных на нее глаз, приближалась к алтарю.
Когда Алекс увидел Эмму в роскошном подвенечном платье, у него перехватило горло от волнения. Его будущая жена выглядела такой красивой, что он был не в силах описать ее: вся она словно светилась, начиная от атласной кремовой кожи до нежных фиалковых глаз и ослепительно огненных волос под полупрозрачной фатой.
Генри и Эмма приблизились, и Эмма не смогла удержаться от улыбки, когда дядя вложил ее руку в руку Алекса. Глядя в зеленые глаза Алекса, она видела в них теплоту, нежность, страсть, властность и жажду обладания. И еще она видела в них… любовь! Возможно, Алекс ни разу не произнес этих слов, но Эмма читала их в его глазах: он, без сомнения, любил ее.
Оставшаяся часть церемонии прошла на удивление быстро, и позже Эмма могла припомнить только отдельные ее моменты. Маленький Чарли гордо держал кольца на маленькой подушечке, а затем Алекс надел кольцо ей на палец и крепко поцеловал ее, когда викарий провозгласил их мужем и женой.
Праздник длился весь день и большую часть вечера. Эмму поздравляли сотни людей, как знакомые, так и те, кого она не знала. Алекс старался все время быть рядом с ней, но даже когда в силу светских обязанностей отходил от нее, Эмма чувствовала на себе его взгляд.
Наконец после долгих часов веселья Алекс проскользнул к Эмме и прошептал ей на ухо:
– Еще рано, но… Не могли бы мы улизнуть отсюда? Я хочу, чтобы ты принадлежала мне одному.
– Наконец-то! А я думала, ты никогда не попросишь об этом. – Эмма счастливо улыбнулась.
Новобрачные остановились возле Юджинии, и Алекс твердо произнес:
– Я хочу, чтобы все уехали сегодня же вечером, и мне плевать, если они доберутся домой лишь к рассвету. В конце концов, это прежде всего наш праздник, а не их.
– Могу я надеяться, что это не относится к членам твоей семьи и ближайшим родственникам? – спросила Юджиния насмешливо.
– Конечно. Но все же я хочу, чтобы к завтрашнему утру большинство гостей уехали. – Алекс поцеловал мать в щеку.
– Можешь быть спокоен, никого из нас не останется здесь к полудню завтрашнего дня, – все так же насмешливо ответила Юджиния. – Думаю, до этого времени ты едва ли появишься из спальни.
При этих словах Эмма покраснела до корней волос.
– Разумеется, не появлюсь, – не моргнув глазом заявил Алекс. – Однако я не стану возражать, если нам утром принесут завтрак.
– Об этом можешь не волноваться, я уже обо всем позаботилась. – Глаза Юджинии потеплели. – Я так счастлива за тебя, мой любезный сын!
Улыбнувшись Юджинии на прощание, Алекс взял жену под руку, и они двинулись к хозяйской спальне. Эмме приходилось почти бежать, чтобы не отстать от Алекса, размашисто шагавшего по длинному коридору.
– Пожалуйста, – взмолилась она смеясь. – Подожди минутку!
– Не могу, – ответил Алекс безжалостно и тут же сгреб ее в охапку, так что остальную часть пути Эмма проделала на его руках.
– Наконец-то мы одни! – воскликнул Алекс, захлопывая дверь ногой и не выпуская ее из объятий. – Не возражаешь, если я тебя поцелую?
– Разумеется, нет.
К моменту, когда он оторвался от нее, Эмма едва могла дышать, поэтому Алекс сперва выждал несколько мгновений, а затем взял ее за руку, и они прошли в спальню.
– Это твоя новая комната, – сказал он, обводя спальню широким жестом.
Эмма с любопытством огляделась: вся обстановка говорила о том, что комната принадлежит мужчине.
