Она проплыла по комнате белым облаком, казалось, не касаясь даже пола. Подплыла и опустилась на колени Джоша.
— Почему бы и нет, если это правда!
— Элизабет! — удивленно воскликнул Джош.
Она обняла его за шею своими чудесными, мягкими руками. До ноздрей Джоша долетел тонкий, свежий аромат ее духов.
— Это правда? — шепнула она. — Ты действительно дерешься завтра на дуэли с Домиником Сент-Джоном?
— Д-да, — растерянно подтвердил Джош, прислушиваясь к своему сердцу, которое готово было выпрыгнуть у него из груди, не дожидаясь завтрашнего поединка.
— Он убьет тебя, — замогильным голосом сказала Элизабет.
— Н-наверное…
Серые глаза потемнели и превратились в угольно-черные, бездонные пропасти.
— Поцелуй меня.
— Ч-что? — напряженно выдохнул Джош.
— Поцелуй меня, — повторила Элизабет и протянула навстречу Джошу свои нежные розовые губы.
— А-а-а… Э-э-э… — оторопел Джош. — Е… если т-ты сама х-хочешь…
— Да, — жарко сказала Элизабет. — Да!
У Джоша пошла кругом голова. Он прижался губами к губам Элизабет, и она ответила ему — страстно, горячо, отчаянно. Джош тихонько опустил на пол бутылку, освобождая руку, и нежно обнял Элизабет.
Он не смог сдержать стона, когда прильнул к ее медовым губам и зарылся пальцами в чудесные шелковистые волосы. Дыхание его стало частым, прерывистым. На какой-то миг он оторвался от восхитительных, пахнущих земляникой губ и прошептал:
— Элизабет!
— Не делай этого, — попросила она, теснее прижимаясь к Джошу своим упругим телом. — Не встречайся с Сент-Джоном. Он убьет тебя! А я не хочу, чтобы тебя убили!
Джош почувствовал, как трепещет у него в руках роскошное женское тело. Божественное тело. «О господи, продли еще хоть ненадолго мои земные дни, чтобы я мог наслаждаться ими вместе с этим ангелом! Ангелом во плоти. И в какой плоти!» — мысленно взмолился Джош, но в тишине комнаты раздалось его решительное:
— Нет!
Он нежно поцеловал завиток волос на шее Элизабет и добавил:
— Я не хочу!
Джош почувствовал, как сразу расслабилось ее тело.
— Не хочешь?
— Нет. Не хочу. Умирать не хочу. Хочу убить его и вернуться к тебе.
— Что? — снова напряглась Элизабет и откинулась назад.
Джош моргнул и, растерянно опустив руки, непонимающим взглядом уставился на нее.
— Ты мерзавец! — вскочила с его коленей Элизабет. — И ты еще смел целовать меня!
— Но ты же сама… — обескураженно сказал Джош. — Ты же сама села на колени ко мне…
— Смеешь целовать меня, а потом говоришь, что убьешь человека на дуэли и вернешься ко мне?
— А как ты хочешь? — моргнул Джош. — Чтобы он убил меня?
— Нет! — гневно топнула ножкой Элизабет. — Я хочу, чтобы этой проклятой дуэли вообще не было!
— Э-э-э, — покраснел Джош. — Что-то я тебя не понимаю.
— Если ты решил пойти на встречу с Сент-Джоном, значит, ты можешь не беспокоиться о своем возвращении, — блеснула женской логикой Элизабет. — Ты мне больше не нужен.
Джош успел рассмотреть туманную дымку, появившуюся в ее глазах, но не более того. Элизабет молнией метнулась к двери и исчезла.
— Проклятие, — пробормотал Джош. — Гром и молния!
Он оглянулся в поисках спасительной бутылки. Увы, она опрокинулась и лежала теперь на ковре — сухая, как пустыня Сахара. Джош огорченно повертел ее в руках.
— Гром и молния!
Терренс стоял возле окна своей спальни, уставившись невидящими глазами в ночную темноту. В мозгу у него бесконечно мелькала одна и та же картина: Доминик Сент-Джон, целующий Изабель так, словно та была публичной девкой. И при каждом повторе в душе Терренса все сильнее вспыхивал гнев. Но не только. Кроме гнева, обжигавшего мозг, в нем росло и чувство вины, обжигавшее сердце. Да, он сам виноват. Нельзя, нельзя ему было ни на минуту терять бдительность. Нельзя было допускать, чтобы кто-нибудь не только посмел дотронуться до Изабель — посмел бы подумать, что может безнаказанно прикоснуться к этой женщине!
Он крепко стиснул зубы. Ладно! Завтра он убьет Доминика Сент-Джона, и больше никому и в голову не придет приблизиться к Изабель. Безнаказанно такие штучки не пройдут! Он покровитель Изабель и будет им всегда.
За своей спиной он услышал негромкий стук, а затем — звук открывающейся двери. Терренс обернулся и увидел Изабель. Она стояла, прислонившись к косяку, и грустно смотрела своими фиалковыми глазами.
— Вот и ты навестила меня в моей спальне, — натянуто улыбнулся Терренс. — Мы квиты.
Изабель не покраснела и не потупилась, как обычно. Вместо этого она подошла вплотную к Терренсу и заглянула ему в глаза.
— Ты пойдешь на дуэль?
— Лобовая атака, — усмехнулся он. — Да, конечно, пойду.
— Но почему?
— Потому, что Сент-Джон посмел поцеловать тебя, — сердито сказал Терренс. — Потому, что он вел себя с тобой как с легкодоступной женщиной.
— А что же в том удивительного? — спросила Изабель. — Ведь я пела и танцевала в таверне. Вполне простительная ошибка с его стороны.
— Знаю, черт побери, — отвернулся от нее Терренс. — Знаю.
— Тогда зачем же ты будешь драться с этим человеком?
— Потому что я — твой покровитель. Защитник. — Терренс вновь повернулся к девушке. — Он принял тебя за шлюху по моей вине. Моя это была ошибка. А ошибки нужно исправлять. Никому не позволено приближаться к тебе!
— Ну а если он тебя убьет?
— Тогда тебя будет защищать Джош, — буркнул Терренс.
— А если и его убьют?
— Черт! Вот об этом я как-то не подумал!
— Не делай этого, — дрогнувшим голосом попросила Изабель. — Я не хочу, чтобы тебя убили. И чтобы Джоша убили — тоже не хочу! Не разбивай мне жизнь!
— Боюсь, я уже сделал это, — огорченно сказал Терренс.
Изабель отвела взгляд, покачала головой и пошла прочь.
— Изабель! — негромко окликнул ее Терренс. Она обернулась. — Не оставляй меня в таком расстройстве!
Изабель обернулась — прямая, с высоко поднятой головой — ну просто принцесса!
— Чего ты хочешь? Чтобы я была с тобой ласковой и нежной? Чтобы поцеловала тебя на прощание и помахала платочком, когда ты отправишься за своей смертью?
— Нет, — ответил Терренс.
Он быстро подошел к девушке, заглянул ей в глаза — глубокие, мерцающие, таинственные. Увидел, как она дрожит, и понял, что и сам дрожит тоже.
— Да, — хрипло простонал он. — Да, черт побери!
Терренс обхватил руками плечи Изабель, притянул ее к себе. Как ему нужна была сейчас ее нежность!
Их губы осторожно встретились.
Изабель не отвернулась, не отодвинулась, только напряглась всем телом. Еще миг — и она стала отвечать Терренсу поцелуем на поцелуй со все возрастающей силой и страстью. Их объятия становились все крепче, все жарче…
