— Вот он… Кстати, я попыталась вспомнить все имена, начинающиеся с буквы «А»: Анджелина, Анна-Мария, Антония, Аида, Аллегра, Александра, Анабель, Андреа, Аврелия и даже Аврора. А если та молодая женщина была иностранкой, то надо вспомнить и другие имена.
Эван улыбнулся — его жена оказалась весьма энергичной женщиной.
— И было бы неплохо, если б ты вспомнила знакомых блондинок. Тебя никогда не принимали за другую?
— Мы с мамой очень похожи, и она еще молодая. Но ее зовут Кэтрин, и она счастлива с отцом. Она явно не та женщина, которую мы ищем.
— Сомневаюсь, чтобы Чарльз безоглядно влюбился в замужнюю женщину. Да, я знаю, что и такое нельзя исключать, но давай пока не думать об этом. У нас еще много времени для размышлений. Ты просто вспоминай все, что знаешь, а когда доберемся до Венеции, то решим, с чего начать.
Бьянка потупилась.
— Знаешь, Эван, когда мы доберемся до Венеции, я буду жить у родителей. Я помогу тебе, как смогу, однако мне кажется, что нас не должны видеть вместе.
— Но, Бьянка, ты же моя жена! — воскликнул Эван. — Почему нас не должны видеть вместе?
— Мои родители никогда не признают наш брак, потому что нас не венчал католический священник. И я готова с ними согласиться.
— Готова согласиться?! — изумился Эван. — Но почему же ты не сказала мне об этом? Я бы устроил венчание в церкви — хоть десять раз, если это для тебя так важно.
Бьянка медлила с ответом. Наконец сказала:
— Я никогда не думала об обстоятельствах нашего венчания, Эван. Ведь мне казалось, что я всегда буду твоей женой… Но теперь все изменилось, и ты должен радоваться, что я освободила тебя и ты можешь жениться на другой.
— Что?.. — Эван ушам своим не верил. — Почему я должен жениться на другой женщине? Ведь я люблю тебя!
— Ну, видишь ли… Если все так скверно обернулось, то нам, возможно, лучше забыть о нашем браке.
Бьянка поднялась из-за стола и направилась к двери. Эван не стал ее удерживать. Мысленно усмехнувшись, он подумал о том, что не зря взял с собой в плавание изрядный запас бренди — было очевидно, что ему потребуется все до последней капли. Впрочем, он не сомневался, что сумеет завоевать доверие Бьянки.
На следующее утро Эван взял поднос с завтраком и сам понес его Бьянке. Постучав в дверь ее каюты, он прокричал:
— Бьянка, можно поговорить с тобой!?
— Нет, я еще не одета! — отозвалась она.
— Тем лучше, — ответил Эван со смешком. Несколько секунд спустя дверь распахнулась.
— Эван, к чему такая спешка? Я еще не успела привести себя в порядок.
Эван внес в каюту поднос и опустил его на неубранную постель.
— Бьянка, мне бы хотелось, чтобы ты описала всех, кого знаешь в Венеции. Нарисуй карту каналов, если тебе это поможет вспомнить. Мне нужны имена, нужны семьи, в которых есть дочери. И мне надо знать, где находятся их дома.
— Тебе нужны не только блондинки?
— Не только. Мне бы хотелось знать имена всех женщин, с которыми ты знакома. Возможно, и у них удастся что-нибудь узнать. Но у тебя в каюте слишком тесно для такой работы. Я хочу, чтобы ты воспользовалась моей. Я редко бываю в ней днем, а тебе понадобится стол, чтобы разложить карту. У меня есть старая карта, и ты можешь использовать ее обратную сторону.
— Что ж, я попробую, — сказала Бьянка. — Я начну сразу после завтрака. Оставь карту на столе. И еще перо и чернила.
— Ты получишь все, что тебе потребуется. — Эван отвернулся, скрывая торжествующую улыбку. Он собирался сделать Бьянку своей сообщницей — хотел вовлечь ее в свои планы, так чтобы она уже не смогла и не захотела покидать его.
Бьянка не знала, огорчаться или радоваться тому, что Эван сдержал слово и не мешал ей, когда она оставалась в его каюте. Она принялась чертить карту Венеции, и это занятие оказалось на удивление интересным. Извивающаяся лента Большого канала напоминала перевернутую букву «S». По обе стороны канала стояли прекрасные палаццо, и Бьянка пометила те из них, которые принадлежали друзьям их семьи. Через несколько дней ее карта превратилась в настоящее произведение искусства. Она начертила также несколько боковых каналов — один из них вел к ее дому — и нарисовала площадь Святого Марка и еще несколько известных мест. Бьянка трудилась с увлечением, и время пролетало незаметно. Когда вечером появлялся Эван, она откладывала свои бумаги и уходила к себе, хотя муж не раз предлагал ей остаться. Он не ожидал, что Бьянка с таким рвением возьмется за составление карты Венеции, но был рад, что это занятие пришлось ей по душе.
— Когда я вернусь домой, вставлю твою карту в рамку и повешу на стену, — сказал он как-то раз с искренним восхищением. — А ты помнишь, куда отправилась в то утро, когда мы встретились с тобой у собора? Это был довольно скромный дом, вероятно, когда-то он был ярко-желтый. — Эван нашел на карте место, где, по его представлениям, мог находиться этот дом. — По-моему, где-то здесь, рядом с Арсеналом.
— Ты следил за мной?! — возмутилась Бьянка. — Ты посмел следить за мной?
— Бьянка, не надо так сердиться. Мне просто было любопытно узнать, как ты проводишь время. Скажи, а кто живет в том доме?
Бьянка свернула в рулон карту и поставила ее рядом с картами Эвана.
— Чтобы ты не досаждал ему, я скажу тебе…
— Вы с Рафаэллой посещали мужчину? — изумился Эван.
— Да, мужчину, художника, — с невозмутимым видом ответила Бьянка. — Его зовут Стефано Томмази. Он заканчивал мой портрет и собирался начать портрет Рафаэллы.
— Он хороший художник? — поинтересовался Эван.
— О да, он прекрасный мастер. Стефано выполнял заказы многих богатых семей. Его услуги дороги, но портреты стоят затраченных денег.
Эван кивнул и постарался запомнить имя художника, чтобы посоветоваться с ним, если ему понадобится помощь.
— Уверен, что твой портрет — один из лучших. Надеюсь, я смогу увидеть его.
— Не рассчитывай на то, что мои родители примут тебя, Эван. Так что вряд ли ты когда-нибудь увидишь портрет.
— Я никогда не встречался с твоими родителями, и они не узнают меня. Кстати, я отращу бороду. Прекрасная мысль, не так ли? Возможно, ты не раз увидишь меня за столом у своих родителей.
Бьянка в изумлении уставилась на мужа.
— Не смей встречаться с моим отцом, Эван, не смей… Эван оставил слова Бьянки без ответа, надеясь, что в конце концов она образумится.
Закончив карту, Бьянка пронумеровала каждый дом и начала на отдельных листах составлять списки имен. Вспомнив блондинку или же женщину, имя которой начиналось с буквы «А», она обводила ее имя кружочком, но в какой-то момент вдруг обнаружила, что в ее списках нет ни одного двойного кружочка. Сообразив, что где-то допустила ошибку, Бьянка встревожилась и решила поговорить об этом с Эваном.
