Арабелла вздернула бровь, но ничего не сказала. Чувствуя, как его ладони нежно поглаживают ее бедра, она подумала, будет ли уместным просто сказать «да». Тут его руки сомкнулись у нее на талии.
— И вот еще что, — произнес он, пылко глядя на нее. — Больше никакой Марии Павловской. Никогда.
Арабелла усмехнулась.
— Нет? — томно протянула она с хриплым соблазнительным польским акцентом.
Хьюго призадумался.
— Что ж, — наконец, произнес он, намереваясь проявить снисходительность. — Только со мной. Смею заметить, сам я сумею пережить более тесное знакомство с этой женщиной.
Арабелла засмеялась, и Хьюго тут же этим воспользовался, чтобы снова ее поцеловать. Он не спешил отстраняться, присматривая одновременно и за дверью, и за окном, но не забывая при этом следить за реакцией Арабеллы. Он не переставал ласкать ее тело, заставляя восхитительно краснеть. Наконец, он поднял голову и, обхватив Арабеллу руками за талию, легонько встряхнул ее.
— Ты до сих пор не дала мне ответа.
— Да, — сказала Арабелла, сверкая глазами. — Мне очень нравится время от времени перевоплощаться в Марию Павловскую.
Рассмеявшись, Хьюго снова заключил ее в свои объятия.
— Когда же мы поженимся?
Очерчивая своим маленьким пальчиком его крепкий подбородок, она задумалась на мгновение и ответила:
— Нам нужно долго ждать?
В этом вопросе прозвучало плохо скрываемое томление, и Хьюго немедленно отреагировал:
— Только если тебе того хочется.
Арабелла усмехнулась:
— Сомневаюсь, что нас смогут обвенчать завтра же.
— А почему нет? — удивился Хьюго, подмигивая.
На лице его возлюбленной появилось озадаченное выражение.
— Разве такое возможно? Мне казалось, приготовления занимают целую вечность.
— Только в том случае, если тебе хочется большого торжества. Тогда — предупреждаю — все приготовления могут растянуться на долгие месяцы. У меня большая семья, рассредоточенная по всей стране. С доброй половиной родственников вообще не так-то просто связаться.
Идея длительного ожидания Арабеллу совершенно не прельщала.
— Раз это можно устроить, давай в самом деле поженимся завтра. Сделаем остальным сюрприз — опередим их.
Хьюго усмехнулся:
— Хоть ты и глупышка, временами говоришь удивительно умные вещи.
— В самом деле? — отозвалась Мария Павловска.
* * *
Мартин Ротербридж с легкостью прочел смущение на лице Лиззи, появившееся у нее в тот момент, когда он вошел в малую гостиную. Оно очень, ей шло и было хорошо знакомо Мартину. Усмехнувшись, он прямиком направился к ней, взял ее руку, поцеловал и положил себе на сгиб локтя.
— Давай выйдем в сад. Я хочу поговорить с тобой.
Так как разговаривать с Мартином в саду уже вошло у Лиззи в привычку, она повиновалась, сгорая от любопытства узнать, что же он хочет ей сказать, и удивляясь, отчего это сердце вдруг так тревожно забилось.
Мартин повел ее по дорожке, по периметру опоясывающей главный газон. Наконец, они достигли арки, опутанной плетистыми розами, — это был вход в розарий. Здесь стояла каменная скамья, купающаяся в солнечных лучах. Мартин кивнул, и Лиззи присела, шелестя муслиновыми юбками. Задумавшись на мгновение, он сел подле нее. Их глазам открывался прекрасный вид: старые розовые кусты в окружении ранних летних цветов, над которыми сонно жужжали пчелы, да время от времени стрелой проносилась стрекоза, направляющаяся к пруду у основания газона. Солнце припекало, и пейзаж представлялся тихим и идилличным.
Все утро Лиззи пыталась побороть страх, что, помогая Аманде Кроубридж, она тем самым непреднамеренно навлекла на себя неодобрение Мартина. Она не понимала, отчего это имеет для нее такое большое значение, но, будучи еще очень юной и простодушной, очень из-за этого переживала.
— Что ты хотел мне сказать?
Мартин напустил на себя грозный вид, как обычно поступал, собираясь выбранить молодого лейтенанта за какой-нибудь глупый, но вполне объяснимый поступок. Взяв Лиззи за руку, он стал нежно поглаживать ее тонкие пальцы:
— Лиззи, эти твои интриги, дорогая. Как же это было неумно. — Мартин не поднимал глаз от ее пальцев. — Полагаю, Каролина все тебе объяснила. Не успей она вовремя, Макс с Хьюго уехали бы, и никто не сумел бы их догнать. Ты хоть представляешь, какими жуткими оказались бы последствия, если бы они все же настигли Кейли?
Лиззи, до сих пор прячущая лицо у него на груди, при этих словах вскинула голову:
— Ты думал… Но как ты вообще додумался до такой глупой мысли?
Мартин слегка покраснел.
— Ты права. Знаю, это в самом деле было глупо. Но именно так все и вышло наружу. В какой-то момент мы и сами не были уверены, которая из вас уехала в той треклятой карете. — Помолчав немного, он продолжил еще более серьезным тоном: — Милая, в самом деле, интригами людям не поможешь, особенно теми, которые опасно балансируют на грани порядочности. Узнав об этом, многие просто повернутся к тебе спиной.
Мартин понимал Лиззи гораздо лучше своего брата, поэтому ни секунды не сомневался, что именно из-за ее порывистости все и началось. Арабелла отвечала за осуществление плана, Сара внимательно состыковывала детали, но именно его милая Лиззи привела всю эту машину в действие.
Лиззи покаянно повесила голову, теребя пальцами пуговицы сюртука Мартина. Он обнял ее покрепче, заставив посмотреть себе в лицо:
— Лиззи, если в будущем тебе вдруг снова придет в голову мысль оказать кому-то помощь, я хочу, чтобы прежде ты посоветовалась со мной. Обещаешь?
Понурое выражение исчезло с ее лица, и она улыбнулась солнечной улыбкой:
— Да. Думаю, так будет безопаснее всего. — Тут в голову ей пришла новая мысль, от которой она снова помрачнела. — Но ведь тебя может не быть рядом. Ты теперь… ну, когда ты поправился, ты станешь много бывать на людях, встречаться с л-леди и… всякое такое.
— Всякое такое? — переспросил Мартин, изо всех сил стараясь сохранять строгое выражение лица. — О чем это ты?
— Сам знаешь. То, что ты обычно делаешь с л-леди. — Тут Мартин не выдержал и рассмеялся, а Лиззи упрямо продолжала: — Кроме того, ты, возможно, женишься, и твоей жене не понравится, что я постоянно цепляюсь за твой рукав. — Итак, она это сказала, облекла в слова свой самый главный страх.
Вместо того чтобы разуверить ее, Мартин продолжал весело хохотать. Лиззи бросила на него гневный взгляд, но это не помогло. Тогда она изо всех сил забарабанила кулачками по его груди.
Хватая ртом воздух, Мартин сжал руки Лиззи и, глядя в ее восхитительно разгневанное лицо, усмехнулся точно так же, как его старший брат. Дождавшись, когда в ее глазах отразится смущение, он привлек ее к себе и поцеловал.
