Мейберн упал лицом на камень. Поделом ему, подумал Ник, сам навлек на себя несчастье, пожелав отнять у брата женщину.
Светлые волосы Мейберна разметались, из горла вырвалось рыдание.
– Он обвел меня вокруг пальца, сделал из меня дурака.
Из дома выбежал Хикс.
– Пошлите Гиллмана на Боу-стрит, Хикс, – распорядился Ник. – Мне нужны здесь Ким и Келли, и поспешите!
– Да, сэр! – Дворецкий побежал в дом.
Пытаясь сдержать слезы, Мейберн со стоном произнес:
– Я ничего такого не хотел… Я никогда не собирался делать ничего подобного… Я никогда не ожидал… я никогда не предполагал.
Ник повернулся к Лилиан, стараясь обуздать бушевавшую в нем жажду насилия.
– Я ведь сказал тебе, Лилиан, чтобы ты шла в дом.
– Но я не могла допустить, чтобы он убил тебя. – Лилиан подошла к нему и взяла его под руку.
Ник прижал ее к себе. Теперь, когда опасность миновала, он с трудом сдерживался, чтобы не выдать свой ужас. Когда он увидел Мейберна, целящегося ей в грудь, ему показалось, что он видит кошмарный сон. Во рту до сих пор оставался привкус страха.
В этот ужасный момент выкристаллизовалось все то, что он испытывал к Лилиан, будто яркий луч света высветил его чувство. Лилиан – само совершенство. Она прекрасна. Она создана для него самим Господом Богом. Его любовь к ней невозможно измерить.
– Ты чертовски испугала меня, – только и мог вымолвить он.
– Все хорошо, – улыбнулась она через силу. – Ведь ты рядом со мной.
Она обняла Ника. Он нехотя выпустил ее из объятий и повернулся к Мейберну:
– Когда придут полицейские, вы все им расскажете. Все, что заставил вас сделать Кейн.
– Почему ты решил прийти? – спросила Лилиан.
– У меня в голове засело кое-что, сказанное Мейберном в клубе. Только тот, кто поджег пансион, мог знать о миссис Берс. Но до меня это не сразу дошло. И еще кое-что меня мучило.
Он был так поглощен мыслью о Кейне, его гнев был так велик, что некоторые вещи он упустил. Но, когда наступило прозрение, бросился бежать из клуба, как заяц, преследуемый охотником. Если бы он не сделал этого, если бы потерял Лилиан… Об этом лучше не думать. Потому что он не мыслил себе жизни без нее.
– Что же тебя мучило?
Ник постарался сосредоточиться.
– Его одеколон. Бомон тоже им пользуется. И в этом есть смысл. Ведь Мейберн был вхож в дом, он имел доступ ко всему.
– Он сказал мне, что лорд Лэнгем убил свою жену. – Вытирая слезы, Мейберн покачал головой. – Он сказал, что этот человек в отчаянии, что он убит и что наш долг его спасти.
– И вы ему поверили? – фыркнул Ник.
– Ты собирался на мне жениться? – спросила Лилиан. – И отписать ему мое приданое?
Мейберн вспыхнул.
– Да, – только и смог он прошептать.
Лилиан прижалась лицом к груди Ника. Ему была ненавистна мысль о том, что ей пришлось выстрадать, и омерзительно видеть всю эту грязь, в которую втянул их этот человек. Ему бы хотелось защитить ее от этого, защищать всегда. И сегодня, решил он, этому будет положено начало.
– Это вы отдали Кейну носовой платок брата?
– Да, – прошептал Рассел.
– И письма?
– Да.
– Но в этом нет смысла, – пробормотала Лилиан. – Рассел оказался достаточно безумен, чтобы совершить все эти мерзости, но он достаточно разумен, чтобы понимать, что совершает. Должно быть, он болен.
– Так и есть. Но в его безумии присутствует логика, – признал Ник. – Он убийца.
Повернувшись к Расселу, Лилиан спросила:
– А как же насчет девиза Мейбернов? Как насчет того, чтобы защищать родных по крови? Ты ведь знал, что творишь зло?
– Знал, – ответил он едва слышно, слезы текли по его бледным щекам. – Думаю, в глубине души я все понимал.
– Интересно знать, понравятся ли Кейну хоромы Джона Ньюмена, – проворчал Ник.
– Думаешь, улик достаточно, чтобы засадить его? – спросила Лилиан с надеждой в голосе. И вновь Ника охватил гнев при мысли о том, что заставил ее выстрадать этот выродок. Но теперь с ним будет покончено.
Ник нежно поцеловал Лилиан. Он защитит ее от Кейна, да и от кого угодно, даже ценой собственной жизни.
– Кейн никогда больше не причинит тебе вреда, – заверил он Лилиан.
Ее взгляд скользнул по Мейберну.
– Его повесят?
Николас кивнул:
– Учитывая то, что рассказал Рассел и что удалось собрать мне, материала хватит на то, чтобы заставить болтаться в петле обоих.
Глаза Лилиан были полны печали: она все-таки испытывала сострадание к этому несчастному. Но Ник не был таким всепрощающим.
– К вечеру Бомон будет на свободе, – сказал Ник.
– Благодарю тебя, Ник. – Она прижалась к нему. – Не знаю, что бы я без тебя делала.
Лилиан перекатилась на другой бок и потянулась к Нику, но его рядом не оказалось. Она попыталась сбросить паутину сна. Внезапно ее охватил страх. Она села на постели.
– Ник!
– О, ты проснулась.
Он вышел из гардеробной, одетый в льняную рубашку цвета слоновой кости и подштанники.
Лилиан прижала руку к груди, пытаясь унять сердцебиение.
– С тобой все в порядке? – спросил он с беспокойством, и на лбу его обозначились морщинки.
Она кивнула:
– Не могла тебя найти.
Ник присел на край кровати.
Лилиан выбрала удобное положение и прижалась щекой к его мощному мускулистому бедру. Он провел рукой по ее волосам.
– Нельзя ли нам сегодня остаться в постели? – спросила она с мольбой в голосе.
Ник погладил ее по спине:
– Не могу, Лилиан. У меня еще полно работы. Надо обсудить с Дэгвудом вопрос о возбуждении дела против Кейна и Мейберна. Вероятно, Грейстоун напуган тем, что натворил его младший сын. Он нанял для него хороших адвокатов и делает все возможное, чтобы всю вину переложить на Кейна.
– Грейстоун всего лишь видит то, что ему хочется видеть. Если Кейн – мерзавец, то Рассела винить не в чем.
– Нанятый им адвокат будет зубами и когтями защищать Мейберна.
– Но Рассел признался.
Он усмехнулся:
– Есть защитник и для тебя.
– Останься, – не унималась Лилиан. – Ты ведь работал без передышки с момента ареста Рассела и заслужил хотя бы короткий отдых.
– Есть еще дела в Андерсен-Холле.
– Они тоже не могут подождать?
– Сегодня собрание попечительского совета, и я не вправе его пропустить.
– А Маркус там будет?
– Не знаю. Он бездельник.
– Мне он не внушает симпатии, – пробормотала Лилиан.
– Ты же его совсем не знаешь.
– Но тебе он не нравится.
– В детстве я его недолюбливал. Интересно, какой он теперь. Ведь он стал героем войны. Этого, признаться, я никак не ожидал.
– Так ты дашь ему возможность показать себя?
