– Лорд Кейн, – обратился он к сидевшему за столом.
– Не докучайте мне, Мейберн, – ответил Кейн, не оборачиваясь.
Рассел созерцал широкую спину Кейна, чувствуя, как в желудке у него зарождается крайне неприятное ощущение. Кейн нагрубил ему в присутствии человека столь низкого происхождения, как Редфорд. Это уж слишком.
– Милорд…
– Я же сказал вам – не беспокойте меня, когда я читаю газету! Сколько раз можно повторять?
У Рассела не хватило духа посмотреть в лицо Редфорду. Кейн с ворчанием перевернул страницу газеты.
– Перестаньте маячить у меня за спиной и раскачиваться, как маятник. Уходите!
– Хорошая мысль, Мейберн, – обратился к нему Редфорд, выступив вперед. – Отныне я беру все в свои руки.
Кейн стремительно обернулся.
– Кто, черт возьми, впустил вас сюда?
– Мейберн оказал мне эту честь, – ответил Редфорд и, обойдя стол, уселся напротив Кейна.
– О, неужели?
Кейн свирепо уставился на Рассела, и тот с трудом поборол желание бежать.
Рассел выпятил грудь и открыл рот, чтобы изложить свои резоны, но Кейн повернулся к нему спиной. Расселу пришлось закрыть рот. Он испытал облегчение. Теперь все внимание Кейна было обращено на Редфорда.
– Обычно сюда не пускают ублюдков, – язвительно заметил Кейн. – Наверное, потому, что они смердят.
Глаза у Рассела полезли на лоб.
– А я полагал, что сюда не пускают также вымогателей и паразитов, – возразил Ник. – Скажите мне, Кейн, с кем труднее справиться – с кредиторами или с констеблями?
Спина Кейна, казалось, окаменела.
– Я… я ухожу… – проговорил Рассел.
Занятые друг другом, они не обратили на него ни малейшего внимания.
Рассел медленно попятился к двери. Возможно, теперь он мог облегчиться и вернуться к Лилиан. Редфорда нет дома, и она будет рада его обществу. Он расскажет ей, что выполнил свое обещание, он, ее рыцарь.
– И каково это – пользоваться чужими объедками? – хмыкнул Кейн.
Рассел остановился как вкопанный.
– Впрочем, чему удивляться? Она такая же похотливая шлюха, как и ее мамаша.
Мочевой пузырь Рассела напоминал о себе все настойчивее. Неужели Кейн прав насчет Лилиан и Редфорда? Неужели все зашло так далеко? Не может быть! Лилиан слишком чистая, слишком… «Похотливая шлюха, как и ее мамаша?..» Рассел выпрямился, как тетива после выстрела из лука.
Редфорд был темнее тучи. Он казался способным на насилие.
Рассел задрожал.
– И точно так же, как ее мамаша, готова пресмыкаться передо мной, – заявил Кейн. – Бомон не смог ее защитить, и вы не сможете. – Кейн повернулся на стуле и скрестил ноги. – Вы никто, вы недостойны даже, чтобы с вами беседовали. Недостойны лизать мои башмаки. А теперь убирайтесь отсюда.
Он поднял газету и с громким шелестом раскрыл ее, отгородившись от Редфорда.
Редфорд поднялся с места и вырвал газету у него из рук.
– Как вы смеете! – закричал Кейн.
Редфорд не спеша разорвал газету надвое.
– Я знаю, что это вы убили леди Лэнгем.
Наступившая тишина показалась такой оглушительной, что Рассел услышал собственное дыхание.
– Попробуйте это доказать! – проскрежетал Кейн.
Редфорд уронил обрывок газеты, и тот стал медленно опускаться на пол.
– Многим уже ясен весь смысл вашего плана капиталовложений. Теперь заговорили и акционеры. И Стейн тоже.
С громким треском Редфорд разорвал еще один кусок газеты.
– Деньги пропали.
Еще один обрывок газеты полетел на пол.
– Теперь лишь вопрос времени собрать против вас улики, достаточные, чтобы вас повесили.
Он разбрасывал обрывки газеты, как конфетти, ими уже был усыпан весь пол.
– Ну, вы не располагаете такой роскошью, как время, – протянул Кейн.
По звуку его голоса Рассел понял, что он улыбается.
– Через несколько дней Бомон будет болтаться на виселице. А если Дэгвуд захочет притянуть к ответу меня, это будет означать… О нет! Он театрально закрыл лицо руками. – Он ведь не мог ошибиться и повесить невинного человека! Так что я выйду сухим из воды!
– Как бы не так! Бомона повесят только через мой труп! – проворчал Редфорд.
– Ну, это можно организовать без особого труда. Кстати, где вы теперь квартируете? Кажется, в пансионе на Прайор-стрит? Какой ужас, ведь там произошел этот пожар!
– Не все остались живы, вы, гнусный убийца! – выпалил Редфорд, наступая на него.
Лицо его было искажено яростью.
Сердце Рассела едва не выскочило из груди.
– Старуха! – пробормотал он.
Редфорд метнул в него пристальный взгляд:
– Что вы сказали?
– Ничего. – Рассел попятился к двери.
– Какая жалость, что вас там не было, когда загорелся дом, – посетовал Кейн. – Совсем забыл, ведь вы в это время ублажали в постели любовницу своего клиента.
Полный ненависти взгляд Редфорда впился в Кейна.
– И чего вы надеетесь достичь? Я ни за что не оставлю Бомона, что бы вы ни предпринимали.
– Не угодно ли вам узнать…
Этих слов Рассел уже не слышал – гневные голоса двух противников не доходили до его сознания. Рассел ринулся вон из комнаты, не в силах вынести услышанное. Ему было плохо, страшно, его тошнило. Намек на связь Лилиан и Редфорда обескуражил его. Неужели Лилиан способна на такое? Неужели изменила его брату с Редфордом? Ее любовник в тюрьме, а она и двух недель не хранила ему верности и приняла другого мужчину в свою постель? Этого мужлана без роду и племени, зарабатывающего на жизнь собственным трудом?
А старуха! Неужели она погибла во время пожара? Сгорела в этом адском пламени? До сих пор отвратительный запах гари преследовал Рассела. Неужели он будет сопровождать его до конца жизни? Ревность, гнев, страх и чувство вины вызывали тошноту. Рассел вцепился в перила лестницы, и его вырвало. И рвало не переставая, пока он спускался.
Он задыхался. Во рту было мерзко. Все тело покрылось потом.
– Милорд! – встревожился один из лакеев, появившийся на площадке лестницы.
– Убери это, – распорядился Рассел.
Отерев лоб платком, он вдруг осознал, что должен сделать. Хорошо, что он захватил с собой пистолет. Рассел шагнул к двери.
Лилиан брела по саду с тарелкой кошачьей еды, словно в этот безумный день все могло быть так, как всегда. Она устала от ожидания. Хорошо, что она обещала Нику не выходить из дома. Иначе, поддавшись искушению, отправилась бы куда-нибудь. Она готова была рвать на себе волосы от сознания собственного бессилия. Страх за Ника терзал ее душу. Он был как кровоточащая рана.
К ней подошел ее черно-белый друг и потерся своей блестящей шубкой о ее юбки.
– Привет, Джек, – вздохнула Лилиан, – надеюсь, сегодня ты чувствуешь себя лучше, чем я.
