Барон бросил на Анжелику озадаченный взгляд.
— Вы очень складно рассуждаете, дитя мое! Я удивлен тем, что юная девушка, которая только что покинула стены монастыря, способна так здраво и практично мыслить.
Анжелика рассмеялась.
— Я знаю, что в Париже есть женщины, которые интересуются всем: политикой, религией, литературой, даже науками. Их называют «жеманницами». Каждый день в салоне у одной из них собирается весь свет Парижа, включая острословов и ученых. Хозяйка салона полулежит на кровати, а вокруг алькова размещаются гости, и они беседуют. Если я когда-либо буду жить в Париже, то обязательно создам такой же салон, в котором будут беседовать о науке и коммерции.
— Какой кошмар! — воскликнул возмущенный словами дочери барон. — Анжелика! Надеюсь, не урсулинки в Пуатье внушили вам подобные мысли?
— Они лишь находили, что я хорошо считаю и рассуждаю. Даже слишком хорошо… Но были весьма огорчены тем, что им не удалось сделать из меня благочестивую богомолку… и такую же лицемерку, как сестрица Ортанс. Они очень надеялись на то, что однажды она пострижется в монахини. Но, видимо, предложение прокурора показалось ей более заманчивым.
— Девочка моя, не стоит быть столь завистливой, ведь Молин, о котором вы судите так строго, нашел вам куда более завидного жениха, чем муж Ортанс.
Девушка нетерпеливо топнула ножкой.
— Молин слишком много на себя берет! Если послушать вас, то можно подумать, что он мой отец, а не вы, так он заботится о моем будущем.
— Вам не стоит сетовать, маленькая упрямица! — смеясь, ответил отец. — Послушайте меня. Граф Жоффрей де Пейрак — прямой потомок графов Тулузских. Их род древнее, чем у нашего короля Людовика XIV. К тому же он самый богатый и влиятельный человек в Лангедоке.
— Возможно, отец, но как я могу выйти замуж за человека, которого совершенно не знаю и которого даже вы сами никогда не видели?
— Почему нет? — удивился барон. — Все девушки из знатных семей именно так и выходят замуж. Они не могут знать, какой союз будет благоприятным для их семьи и рода, и даст невесте знатный титул. В подобном вопросе нельзя полагаться ни на выбор девушки, ни на волю случая.
— А он… он молодой? — неуверенно спросила Анжелика.
— Молодой… Молодой ли он?.. — с досадой буркнул барон. — Что за праздный вопрос для такой практичной особы. Честно говоря, ваш будущий муж на двенадцать лет старше вас. Но в тридцать лет мужчина в полном расцвете сил, он особенно привлекателен. Бог может послать вам много детей. У вас будет дворец в Тулузе, замки в Альби и в Беарне, экипажи, туалеты…
Барон де Сансе запнулся, видимо на этом его воображение иссякло.
— Со своей стороны я полагаю, что предложение вступить в брак от человека, который вас также никогда не видел, — исключительный и невероятный шанс.
Несколько шагов они прошли молча.
— Вы правы, — прошептала Анжелика, — но именно такая удача и кажется мне странной. Почему граф, у которого есть все возможности найти себе богатую и титулованную невесту, выбрал меня — бесприданницу из самого глухого уголка Пуату?
— Бесприданницу? — переспросил барон Арман де Сансе, и его лицо неожиданно просияло. — Возвратимся в замок, Анжелика, ты переоденешься, мы сядем на лошадей, и я тебе кое-что покажу.
По распоряжению барона конюх вывел во двор замка двух лошадей и оседлал их. Заинтригованная словами отца, девушка молчала. Садясь в седло, она успокаивала себя мыслями о том, что брак, в конце концов, ее удел, и что именно так большинство ее подруг вышли замуж — за тех, кого им выбрали родители. Но тогда почему предложение так возмутило ее? Мужчина, за которого она выйдет замуж, не стар… Она будет богата…
Внезапно какое-то сладостное чувство охватило ее. Сначала она не поняла его причину, но тут Анжелика заметила, что рука слуги, который помогал ей сесть в седло, скользнула по ее ноге, задержалась там на несколько секунд и погладила. Жест никак нельзя было назвать нечаянным. Барон ушел в замок сменить сапоги и надеть чистый воротник. Анжелика нервным жестом отдернула ногу, и лошадь сделала несколько шагов.
— Что ты себе позволяешь, мужлан?
Яркий румянец залил ее щеки, она разозлилась на саму себя за то, что мимолетная ласка так взволновала ее. Конюх, здоровенный широкоплечий детина, посмотрел на нее; пряди каштановых волос падали на темные глаза, в которых светилась давно знакомая, лукавая улыбка.
— Николя! — воскликнула Анжелика. Теперь она испытывала двоякое чувство: радость встречи со старым приятелем по детским играм, и смущение, вызванное его дерзостью.
— А-а! Ты наконец-то узнала Николя! — воскликнул барон де Сансе, широким шагом подходя к ним. — Это сущий дьявол, никто не может совладать с ним. Он не желает работать ни на земле, ни с мулами. Лентяй и бабник, вот каков твой бывший дружок, Анжелика!
Но Николя, казалось, ничуть не смутили слова барона. Он по-прежнему смотрел на Анжелику и смеялся, дерзко, почти нагло обнажая в улыбке белоснежные зубы. Из-под расстегнутой рубашки виднелась мускулистая и загорелая грудь.
— Эй, парень, садись на мула и поезжай за нами, — сказал барон, ничего не заметив.
— Слушаюсь, хозяин.
Они проехали по подвесному мосту и свернули влево от Монтелу.
— Куда мы едем, отец?
— К старому свинцовому руднику.
— К развалинам недалеко от Ньельского монастыря?
— Именно так.
Анжелика вспомнила обитель распутных монахов, свою безумную детскую затею бежать в Америки и рассказ брата Ансельма о руднике и о том, как когда-то давно в нем добывали серебро и свинец.
— Но я не могу понять, какое отношение имеет этот заброшенный кусочек земли к…
— Ну, теперь уж он не такой заброшенный, и называется Аржантьер. Он и есть твое приданое. Если ты помнишь, Молин в свое время уговорил меня возобновить права нашей семьи на разработку рудника, а также ходатайствовать об освобождении от налогов на четверть добытого свинца. Затем он привез сюда рабочих-саксонцев. Видя его особый интерес к этой нашей земле, я ему сказал, что предназначил рудник тебе в приданое. Думаю, именно тогда в его хитроумной голове и зародилась мысль о твоем браке с графом де Пейраком, ведь тулузский сеньор однажды хотел купить у нас рудник. Я мало что знаю о делах, которые связывают мессира де Пейрака с Молином, но сдается мне, что граф играет не последнюю роль в нашей торговле мулами и свинцом с Испанией. Стало быть, дворян, занимающихся коммерцией, намного больше, чем принято думать. Хотя земельные владения графа очень обширны и ему нет нужды прибегать к таким неаристократическим занятиям, но возможно, это его забавляет. Говорят, он большой оригинал.
