Боль исказила его лицо, когда он взял руку Аллегры и приник к ней в долгом поцелуе.
— Я хотел бы сделать тебя своей женой, но не могу.
Она улыбнулась:
— В моем сердце я твоя жена, и этого мне достаточно.
— Дорогая! — Он притянул ее снова к себе. — Никогда не отпускай меня.
— Никогда, — прошептала она, еще крепче обнимая его.
Они прижимались друг к другу, как двое осиротевших детей. Некоторое время они молчали, потрясенные событиями этой ночи, Аллегра несколько раз нежно коснулась пальцами его шеи.
— Мне невыносима мысль о том, что я едва не потеряла тебя. Но ты сказал, что вернешься ко мне, и вернулся.
— Я сделал бы для тебя все, что угодно. Знай же, Аллегра, весь этот ад… я бы снова прошел через него, лишь бы наступило это мгновение, которое я сейчас разделяю с тобой. Никогда я не говорил никому таких слов… Я люблю тебя.
— Ты мне дороже всего на свете! — радостно воскликнула она, притягивая его к себе. — Я тоже люблю тебя.
— Поцелуй меня, дорогая.
Очень нежно она прикоснулась к его губам. Он жадно приник к ней, но тут же поморщился и отстранился.
— О! — смущенно воскликнул Лазар, касаясь распухшей скулы.
Аллегра улыбнулась и покачала головой:
— Ну и вид у тебя, Фиори.
— И это говорит женщина, на которой мужская одежда. Аллегра рассматривала рану над его правой бровью.
— Бедняжка, думаю, сегодня тебе будет не до поцелуев.
— Они стоят боли. — Лазар наклонился к ней. Аллегра мягко остановила его:
— Любовь моя, если мы начнем, то едва ли удовлетворимся поцелуями. Ты уверен, что готов, после всего случившегося сегодня?
Лазар молчал и очень серьезно смотрел ей в глаза.
— Ты не должен себя винить ни в чем, — сказала Аллегра. — Я видела его. Этот человек — ничтожество, и я рада, что заколола его.
К удивлению Аллегры, Лазар рассмеялся:
— Что такое? Мой котенок превратился в львицу?
Она улыбнулась:
— Совершенно верно, Лео.
Лазар коснулся пальцами ее щеки.
— Если ты все еще способна выносить меня, тогда, думаю, это действительно в прошлом.
— Вот что я скажу тебе, друг мой: сегодня я хотела бы насладиться не только одним твоим видом.
Дрожь пробежала по его телу.
— Это правда?
— Сегодня, мой воин, ты покажешь мне места, где тебя мучает боль, и я все их перецелую.
— Это займет много времени. — Лазар приподнял бровь.
— На это я и надеюсь.
Их неторопливая, полная томительного предвкушения игра была прервана, когда матросы, принесшие лохань и горячую воду, постучали в дверь. Аллегра слегка отстранилась от Лазара.
— Ты позволишь мне сегодня позаботиться о тебе, хорошо?
— Я в полном твоем распоряжении, — прошептал он.
Аллегра соскользнула с его колен и впустила двух матросов в каюту. Лазар неотступно следил за каждым ее шагом.
Матросы наполнили водой огромную деревянную лохань. Аллегра зажгла три свечи и налила себе и Лазару вина.
Когда матросы ушли, она заперла дверь и бросила в воду лепестки роз. Подойдя к креслу, в котором полулежал Лазар, она ласково провела рукой по его животу.
— Дорогой!
Поцеловав руку Аллегры, Лазар прижал ее к груди, там, где билось его сердце.
Время для них словно остановилось.
Аллегра начала осторожно раздевать Лазара. Он усмехнулся, когда она отважно протянула руку к его ремню.
— У тебя хорошо получается, — заметил он, и его глаза вспыхнули огнем.
Когда Аллегре открылось в полной красе его золотистое тело, она обвела взглядом мощную грудь, плоский живот, длинные ноги и задержала глаза под темным треугольником волос. «Это убьет меня», — подумала Аллегра.
Лазар засмеялся, словно угадал ее мысли, и пошел к лохани.
— Вы собираетесь мыть меня, сеньорита Монтеверди?
— Да, и очень тщательно, — ответила, покраснев, Аллегра. Со вздохом наслаждения Лазар опустился в горячую воду.
— Я весь твой, дорогая. Делай со мной все, что захочешь. Аллегра остановилась, не дойдя до лохани.
— Тебе удобно?
— М-м-м… — Его темные ресницы затрепетали, и он прислонился к краю лохани.
— Очень хорошо. — Встав перед Лазаром, Аллегра начала раздеваться, как он просил ее в ту ночь, когда она отказала ему.
Вцепившись руками в края лохани, Лазар жадно следил за каждым ее движением.
Раздевшись, Аллегра распустила волосы, и они упали на плечи.
Аллегра, дрожа, стояла перед ним и смотрела на него с такой щемящей нежностью, что у Лазара перехватило дыхание. В каюте воцарилась тишина, нарушаемая лишь рокотом моря и легким поскрипыванием оснастки корабля.
— Иди ко мне, моя Аллегра! — наконец выдохнул Лазар.
Она подошла, взяла протянутую руку и погрузилась в лохань. Он обвил ее руками и прижал к себе.
Тепло его тела завораживало Аллегру. Она обняла Лазара, провела руками по его спине, по бугристой от шрамов коже.
Руки Лазара скользнули по бедрам Аллегры, и он зарылся лицом в ее волосы.
— Я так долго ждал этого, — прошептал Лазар.
— Знаю, милый. И я тоже.
— Я люблю тебя, — сказал Лазар, целуя ее.
Приподнявшись, Аллегра оседлала его и остро ощутила, как возбужденная плоть прижалась к ее животу. Лазар затаил дыхание и закрыл глаза, когда ее пальцы обхватили его напрягшуюся плоть.
— Тебе это нравится? — спросила она.
Лазар мечтательно кивнул.
Аллегра чувствовала, что ее прикосновения доставляют ему наслаждение. Через несколько мгновений он взял руку Аллегры, направляя ее и молча выражая свои тайные желания.
Поняв его, она вложила в ласки весь свой пыл. Стоны Лазара завораживали ее, пробуждая первобытные инстинкты. Его лицо, выражавшее страсть, было прекрасно. Внезапно Лазар остановил ее:
— Хватит! — Грудь его бурно вздымалась. Он провел дрожащими пальцами по волосам.
— Ну тогда я сейчас будут мыть тебя, мой Лазар. И когда я закончу, пыль этого страшного места навсегда будет смыта с тебя.
Вымыв Лазара, Аллегра горячо прильнула к его губам.
Распаленный страстью, Лазар целовал ее шею, плечи, грудь. Он дразнил Аллегру до тех пор, , пока ей не показалось, что она вот-вот потеряет сознание от восторга.
Проникнув между ее ног, кончик его пальца нашел чувствительный бутон, твердый и гладкий, но Аллегра остановила Лазара, твердо решив, что этой ночью он должен не столько дарить наслаждение, сколько получать его сам.
— Терпение, любовь моя. Я еще не вымыла тебя. Нежно улыбнувшись, Лазар снова откинулся в лохани.
— Я хочу кое-что рассказать тебе, — проговорил он. — Ты уже знаешь худшее, так что можешь узнать и остальное. Лазар обнял ее.
— В ту ночь — в ночь бури — мой отец велел мне бежать. И я побежал. Убийцы гнались за мной до самого края скалы, где я мог либо умереть от их рук, либо прыгнуть в море. Последнее отражено в твоей легенде. Когда они начали окружать меня, я прыгнул со скалы. Они не ожидали этого. Но мой отец велел мне выжить любой ценой ради острова Вознесения, а я никогда не осмеливался ослушаться его. — Лазар отпил глоток вина. — Каким-то чудом я не разбился о скалы. Волны отнесли меня далеко в море. Я провел в воде, наверное, часов двадцать.
