– Здравствуйте, – сказал он.
– Добрый вечер, Хью. Я не знала, что вы будете здесь сегодня вечером.
– Я и сам не знал, – смущенно ответил он. – Могли бы вы внести меня в вашу карту на один из последующих танцев? В смысле, если, конечно, у вас еще не все расписано.
Она с любопытством взглянула на него и протянула ему свою бальную карточку.
– Она у меня абсолютно пустая.
Хью непонимающе смотрел на нее, совсем сбитый с толку.
– Видите ли, сегодня я не приняла ни одного приглашения на танец, – пояснила она.
– А, так вы не хотите танцевать?
– Нет, дело не в том, – сказала она, вставая с места. – Если хотите, я свободна и готова танцевать прямо сейчас.
Он заулыбался, кивнул и увел ее на танцевальную площадку, где они закружились в вальсе.
– А все-таки, почему вы не принимали ничьих приглашений на танец? – спросил он.
– Потому что здесь не было никого, кто мог бы заинтересовать меня в достаточной степени, чтобы идти с ним танцевать.
Он покраснел от смущения.
– Но ведь мое приглашение вы приняли?
Она кивнула и улыбнулась ему. Она заметила, что он неотрывно пристально смотрит на нее и, когда он находился так близко, было просто невозможно не встречаться с ним глазами.
– Я ловлю на себе завистливые взгляды мужчин, – сообщил ей Хью.
– Какое мне дело? Их не я интересую на самом деле. Гораздо больше им интересно, какое приданое даст за мной мой отец.
– А вот я… если бы я когда-нибудь женился… я бы вообще не взял никакого приданого.
Она улыбнулась, пытаясь понять, что он имеет в виду.
– Почему же?
– Потому что я хотел бы только свою невесту, и больше ничего.
Внезапно он наступил ей на ногу.
– Ох, простите! – в ужасе воскликнул он. – Мне ужасно жаль. Я совсем плохой танцор. Я брал уроки танцев, но…
Она прервала его, прижав палец к его губам.
– Пустяки, для меня не имеет значения, как вы танцуете.
После этого она вернулась в его объятия и они продолжили танцевать.
В понедельник утром Эмили завтракала на Хановер-Тэррас вместе с Чарльзом и Арабеллой, когда в столовую вошел Берчилл и поставил на стол коробочку в подарочной упаковке.
– Это для леди Эмили, – сказал он и удалился.
– Что там такое? – спросил Чарльз, пока Эмили открывала темно-синий бархатный футляр.
– Это же бриллиантовое ожерелье, – изумленно прошептала Эмили, зачарованно глядя на изящное украшение, лежавшее на шелковой подушечке.
Арабелла быстро встала и подошла, чтобы взглянуть на него.
– От кого же оно?
Эмили схватила карточку:
– От Хью Фитцроя!
Арабелла с тревогой взглянула на Чарльза.
– Какой красивый жест! – Эмили была поражена.
– Да, это определенно затмевает все открытки, которые присылают тебе разные нормальные джентльмены, – заметил Чарльз.
– У этого человека денег больше, чем ума, – сказала Арабелла, пытаясь как-то успокоить Эмили, явно пришедшую в невероятное возбуждение. – Он вечно посылает щедрые подарки любому в Лондоне, кто хотя бы взглянул в его сторону. Мне как-то прислал бриллиантовые серьги.
– Но думаю, что по сравнению с этим они просто ничто! – вполне справедливо заметила Эмили, пока все они смотрели на ожерелье, мысленно пересчитывая на нем бриллианты.
38
По мере того как пролетали летние месяцы, Арабелла выглядела все более озабоченной. Хью Фитцрой приходил на все балы, которые посещала Эмили, и бóльшую часть времени она проводила в его компании. Арабелла решила, что пора действовать, чтобы избежать каких бы то ни было недоразумений в будущем. Как-то поздним утром она сидела в гостиной у себя на Хановер-Тэррас, когда в комнату вошла радостная Эмили.
– Какой замечательный день! – воскликнула она, подходя к окну. – Не хочешь сегодня после обеда пойти прогуляться в парке?
– Да, Эмили, звучит заманчиво. Кстати, я хотела переговорить с тобой относительно мистера Фитцроя.
– Относительно Хью? – оборачиваясь, с улыбкой спросила Эмили.
– Да. Я считаю, что с твоей стороны будет разумно, если в дальнейшем ты будешь проводить меньше времени в его обществе.
– Это еще почему? – На лице Эмили появилось недовольное выражение.
– Потому что, мне кажется, ты можешь отпугнуть других поклонников, уделяя ему слишком много внимания.
– Вот и хорошо! Я и хочу отпугнуть всех потенциальных претендентов.
Арабелла начала сердиться:
– К тому же не думаю, чтобы это было честно и по отношению к самому Хью.
– Почему?
– Потому… потому что ты ведь не хочешь, чтобы у него сложилось ложное впечатление?
Эмили медленно подошла к дивану и села.
– И что это может быть за ложное впечатление?
– Впечатление насчет того, что у него могут быть какие-то шансы относительно тебя.
– Понятно… А кто это сказал, что у него нет никаких «шансов относительно меня»?
Арабелла иронически усмехнулась:
– Разумеется, у него их нет! Потому что он тебе не подходит во всех отношениях – думаю даже, что это самый неподходящий изо всех возможных вариантов.
– А я считаю, что от Хью веет свежестью. Он не такой, как другие. Он не испорчен всеми этим школами, куда ходили все остальные, и клубами, которые посещают все.
– Вероятно, это произошло только потому, что он вообще не ходил в школу, а в единственный клуб, членом которого он является, попал исключительно благодаря протекции Чарльза!
– Пусть так, но – прости, Арабелла, – я не собираюсь в дальнейшем избегать Хью. Он невероятно добр ко мне. Более добр, чем когда-либо был ко мне кто бы то ни было.
Арабелла цинично взглянула на нее.
– Он большой мастер обманывать людей, Эмили, покупая их и задаривая подарками. И это не доброта – это вульгарность и неискренность.
– Но я не понимаю, собственно, какое это имеет отношение к тебе.
– Прямое отношение! Пока ты в Лондоне, я за тебя отвечаю…
– Ничего подобного! Предполагалось, что я буду под опекой Гвинет, она просто не смогла справиться с этим из-за своей беременности.
– Вот именно, и теперь эта задача легла на мои плечи. Твои мама и отец пришли бы в ужас, если бы узнали, что ты просто разговаривала с кем-то вроде Хью Фитцроя, не говоря уже о том, что принимала от него подарки и танцевала целый вечер. И ради них я обязана обеспечить, чтобы ты вела себя надлежащим образом, пока находишься здесь.
– Но как раз тебе они доверяют меньше, чем кому-либо другому! И все из-за того, что ты когда-то сделала! Ты забываешь, Арабелла, что я принимала участие в твоем предательском романе с Чарльзом. Никто ведь не знает, до какого обмана ты дошла и как низко пала, чтобы скрывать свою грязную интрижку. А я знаю. Я была вашим посредником. И не тебе сейчас диктовать мне, кто мне подходит для того, чтобы я с ним общалась, а кто не подходит. Кому угодно, но только не тебе!
