— Это сокровище? — спросил Линдли.
— Не смей даже думать об этом, — предостерег его Растмур.
Линдли нахмурился:
— Это сокровище? Странно. Я думал, оно окажется больше. Хотя полагаю, мне не следует удивляться. Французы… всегда преувеличивают.
— Французы, ты говоришь? — переспросил Дэшфорд. — Сокровище французское?
— Ну да. Мне мало известно об этом, однако я знаю, что оно из Франции, — сообщил Линдли.
Джулия нахмурилась. Что ж, это еще не доказывает, что отец в чем-то виноват. Если он и сокровище происходят из одной и той же страны, это еще не значит, что он к этому имеет какое-то отношение. Однако Джулии не нравился тот факт, что отец ничего не говорил ей об этом.
Растмур взглянул сначала на Джулию, а затем на ее отца. Должно быть, он тоже сложил два плюс два. Неужели он думает, что ей было известно об этом? Она надеялась, что нет, но, честно говоря, у него не было причин ее не подозревать. Особенно когда отец сказал, что она владеет ключом, а второй у Фицджелдера. Должно быть, он с каждой минутой теряет веру в нее.
— Что ж, это не имеет значения, — продолжил Дэшфорд. — Наши друзья, — он указал на отца, — благородно сообщили нам, что нам нужен, по крайней мере, один ключ, чтобы открыть ящик. А поскольку он был спрятан в коттедже, принадлежащем моей жене, и поскольку один из ключей находится у того, кто как раз гостит в Хартвуде, мы направляемся обратно, чтобы посмотреть, можно ли его открыть. Возможно, ящик и в самом деле из Франции, но теперь он в Англии.
— У вас уже есть один из ключей? — спросил Линдли.
— Нет, — вклинился Растмур. — Но ключ, мы полагаем, скоро будет в руках у Фицджелдера.
— Вы в этом уверены? — спросил Линдли.
— Не совсем, — откликнулся Дэшфорд.
— Тогда у кого второй? Ведь, насколько я знаю, нужны оба ключа, — сказал Линдли.
Никто не спросил, откуда ему это известно, хотя Джулии показалось, что это может оказаться важным.
— К несчастью, второй принадлежал актрисе, — сказал Дэшфорд. — Джулии Сент-Клемент.
Линдли перевел взгляд с Дэшфорда на Растмура, и его левая бровь многозначительно приподнялась.
— Тогда это может значить, что ключ уже у Фицджелдера, не так ли?
— Возможно, — ответил Дэшфорд.
— Вряд ли, — произнес Растмур.
Все посмотрели на него, но он не торопился с объяснениями.
— В любом случае, — продолжил Дэшфорд, — Фицджелдер в моем доме. Линдли, что скажете на предложение вернуться в Хартвуд? Мои грумы, разумеется, проследят за тем, чтобы возвращение не причинило вам ни малейшего беспокойства.
Все поняли, что это значило — Дэшфорд предостерегал Линдли. Как и за всеми остальными, за этим человеком следовало пристально наблюдать. Конюхи присмотрят за Линдли, отец и его актеры — за Д Аршо, а Растмур, кажется, собирался присмотреть за ней, Джулией. Не то чтобы она возражала, но ей хотелось быть уверенной в том, что он не считает ее преступницей. Ради всеобщего спокойствия она надеялась, что по прибытии в Хартвуд по крайней мере один чертов ключ отыщется.
Растмур вздохнул с облегчением, когда они приблизились наконец к Хартвуду. Лакеи Дэшфорда были рады принять новых гостей, и леди Дэшфорд могла лишь радоваться, что ее муж вернулся целым и невредимым. По какой-то причине она была уверена, что с Клеммонсом случилось нечто ужасное, и когда появился Линдли, проследовала в дом вместе с мужем в полной уверенности, что и ее мужа ожидает ужасная судьба. Понадобились немалые усилия, чтобы убедить ее в том, что с Клеммонсом все в порядке и что никто из присутствующих не находится в опасности.
Особенно учитывая то, что никто не был в этом уверен. Кто такой этот Д'Аршо и что связывает Линдли и Сент-Клемента? И как в это замешана Джулия? И какое отношение, ради всего святого, имеет ко всему этому Фицджелдер?
Он старался найти объяснение. Пока Дэшфорд провожал всех в большую гостиную прямо рядом с холлом, Растмур рассматривал всех присутствующих. Он сел рядом с Джулией, когда она разместилась рядом с отцом на обитом шелком диване. Остальные четверо участников их труппы нашли себе места, а миссис Биксли позаботилась о том, чтобы держаться ближе к Д'Аршо. Линдли встал у стены рядом с дверью. Может ли быть, что он планировал путь к отступлению или же позаботился о том, чтобы никто другой не смог быстро сбежать?
Разумеется, леди Дэшфорд настояла на том, чтобы присоединиться к ним, и Дэшфорду потребовалось еще двое лакеев. На всякий случай. На то, чтобы рассадить всех присутствующих, ушло довольно много времени, и Растмур едва мог дождаться, когда же будут раскрыты карты. Он услышит объяснения, в этом он был уверен. Он лишь сомневался, что всем им можно будет верить.
— Я послал за Фицджелдером, — объявил Дэшфорд.
Растмур не стал возражать. Ведь в самом деле они должны пригласить Фицджелдера. Он владел необходимой информацией, и, конечно, его присутствие сделает атмосферу еще более забавной. Происходящее становилось все интереснее и интереснее.
Актеры оглядывали комнату со смущением и тревогой. Растмур был готов поверить, что из всей труппы лишь Д'Аршо и Сент-Клементу действительно было известно, что происходит. Но они же актеры, в конце концов, напомнил он себе. Это может быть всего лишь искусно поставленной сценой, которую они уже отрепетировали.
Он верил лишь в неведение Джулии. Может быть, на ней и лежит часть вины, но он не мог не замечать выражения растерянности и шока на ее лице, когда обнаруживалось, что отец что-то от нее скрывает. А еще он видел ее боль.
Черт бы побрал этого человека! Неужели он лгал собственной дочери?
— Так где, вы говорите, был этот ящик? — спросила леди Дэшфорд, подаваясь вперед, чтобы рассмотреть его.
— Он был под полом в спальне хозяина, — ответил ей муж.
Виконтесса кивнула, а затем взглянула на Д'Аршо:
— А вы тот самый человек, вскрывший полы в доме моей бабушки?
Казалось, этот вопрос удивил Д'Аршо.
— Вашей бабушки, милели?
Она метнула на него ледяной взгляд:
— Да. А вам не нравится, что я так сказала?
— Разумеется, нет! — воскликнул Д'Аршо и бросил на Сент-Клемента вопросительный взгляд.
— Наследство моей жены вас совершенно не касается! — рявкнул Дэшфорд, делая шаг вперед.
— Боюсь, вы не правы, месье, — сказал Сент-Клемент.
Растмуру оставалось лишь возвести очи. Что не так с этими людьми? Неужели они не в своем уме? Каждому было ясно, что они находятся не в том положении, чтобы спорить с Дэшфордом — особенно на столь животрепещущую тему, как наследство его жены!
