— Будет сделано.
— Они постараются переместить оттуда Софию, как только поймут, что мы их обнаружили, — продолжал Гейбриел. — Чтобы они не смогли убежать, нам надо прежде всего найти коней и отпустить на волю до того, как нападем на них. По всей вероятности, их кто-то охраняет. Часовых следует снимать бесшумно, понятно? Перерезайте им глотки. Когда остальные придут за лошадьми, чтобы увезти ее высочество, они найдут там не лошадей, а меня.
Остальные предпримут главную атаку. Я постараюсь отыскать Софию и отправить в безопасное место. В отличие от Леона не отпущу ее одну. Тем более сейчас.
— Понятно, — мрачно ответили телохранители.
— Вопросы имеются?
— Что делать с Алексой?
— Мы, конечно, не оставим ее врагам, — ответил Гейбриел. — Для них она не имеет большого значения, для нас, откровенно говоря, тоже. После всего, что она натворила. Впрочем, поступайте с ней как хотите.
Они обсудили еще кое-какие детали, потом Гейбриел окинул всех суровым взглядом.
— Если кто-нибудь из нас сегодня не вернется, хочу сказать, что с вами было интересно работать. Для меня это была большая честь, — искренне сказал он.
— Для нас тоже, сэр, — ответили воины и, вскочив на коней, отправились искать свою принцессу, чтобы благополучно доставить ее домой.
София, запястья которой были снова туго связаны грубой веревкой, пыталась найти какое-то приемлемое для сна положение, но поняла, что это невыполнимая задача, поскольку вся ее постель состояла из тонкого одеяла, брошенного на каменный пол.
Положив связанные руки на согнутые колени, она умудрилась немного вздремнуть, прислонившись спиной к липкой стене пещеры.
Она не осмеливалась лечь на пол, когда вокруг находились эти враждебно настроенные люди.
Больше они, слова Богу, не беспокоили ни ее, ни Алексу. Их разговоры разбудили ее. В зловещей тишине пещеры их речь на незнакомом языке эхом отдавалась от каменных стен, приводя в смятение. Однако то, что говорили они возбужденно, понять было нетрудно.
Что-то затевалось.
Чтобы не привлекать их внимание, она даже не подняла голову, а лишь открыла глаза. Продолжая слушать, она обвела взглядом пещеру с ее «драконовыми зубами» — сталактитами и сталагмитами, свешивающимися с потолка и вырастающими из пола, и наткнулась взглядом на группу людей у входа.
Она заметила, что вернулся один из часовых, который сердито указывал в лес и, судя по жестикуляции, пытался убедить остальных, что он видел там, в темноте, что-то — или кого-то.
В это мгновение в тишине осенней ночи прозвучал резкий крик козодоя. Она затаила дыхание, узнав знакомый сигнал своих греческих телохранителей.
Сигнал означал, что они рядом. Они были где-то близко, но не смогли пока установить ее точное местонахождение.
Ее просили подать какой-нибудь сигнал, если, конечно, она сможет.
Сердце у нее застучало как бешеное. Она огляделась вокруг, соображая, что же предпринять. Ведь как только они поймут, где она, наверняка начнется атака.
Они могли появиться только со стороны входа в пещеру. Скорее всего этим сигналом она должна не только указать им свое местонахождение, но и отвлечь внимание похитителей.
София заметила неяркий фонарь, который кто-то поставил на плоскую верхушку сталагмита. Под ним лежала скатка с постелью. Такая будет хорошо гореть, подумала она. Она разбудила Алексу, строгим взглядом предупредив ее вопросы, и стала дюйм за дюймом продвигаться к фонарю.
Часовой все еще пытался объяснить остальным свои опасения. Внутри пещеры было пока спокойно, но проснулись еще двое и, поднявшись, присоединились к остальным у входа в пещеру.
Она понимала, что надо действовать до того, как они снова возьмут в руки оружие. Продвинувшись к естественному каменному пьедесталу, на котором стоял фонарь, она окинула пещеру настороженным взглядом и неожиданно сбила фонарь с камня связанными руками. Фонарь упал на скатку, стекло, предохранявшее пламя, разбилось. Китовый жир выплеснулся, вспыхнуло пламя, и в мгновение ока арабская скатка превратилась в пылающий факел.
София по-девчоночьи взвизгнула, притворяясь, что она тут ни при чем.
— Пожар! На помощь!
И тут началось столпотворение. Некоторые из янычар бросились тушить пламя. Другие поняли ее трюк и схватились за оружие.
Но было слишком поздно.
— Как это произошло? — сердито спросил, кашляя от дыма, один из янычаров, бросившихся сбивать пламя.
— Я не знаю! — воскликнула София, прижимаясь спиной к стене. — Наверное, ветер виноват. Мы спали!
— Сядь! Никто не разрешал тебе вставать!
— Выпустите нас отсюда! Мы не можем даже дышать!
— Ваше высочество, что происходит? — захныкала Алекса, трусливо жавшаяся к ней.
— Держись, — пробормотала еле слышно София. — А когда я подам знак — беги.
— Куда бежать? — в ужасе пискнула Алекса и бросилась к выходу.
— Подожди…
В этот момент началась атака.
Одетые в черное призраки, видневшиеся в дыму, материализовались, превратившись в людей, и с криком начали фронтальное наступление у входа в пещеру. Прозвучали выстрелы, пули рикошетом отскакивали от камня. Когда на голову Софии посыпались осколки камня, она закрыла голову руками, зажала уши и дернула за рукав Алексу.
— Идем!
Алекса побледнела, представив себе, что придется встретиться снова со всеми этими людьми, которых она предала, но София была не столь бессердечна, чтобы оставить ее на поругание этим грязным типам. Девушки медленно поползли к выходу из пещеры. Впереди в свете пламени сверкали клинки. София увидела, как упали замертво двое ее похитителей, потом охнула в ужасе, заметив, как рухнул на землю Деметриус.
Алекса вскрикнула и, разумеется, привлекла к ним внимание Кемаля.
Когда он с самым злодейским выражением лица подошел ближе, Алекса снова вскрикнула и бросилась вон из пещеры, прежде чем София успела ее остановить. Ее могли убить под перекрестным огнем, потому что бой кипел вокруг входа в пещеру. София понимала, что у Алексы есть причины для страха. Если принцесса, судя по всему, была нужна им живой, то в отношении фрейлины никакой ясности не было. Они оставили ее пока в живых только для того, чтобы иметь дополнительное средство воздействия на Софию, а также ради собственного развлечения.
София, затаив дыхание, смотрела, как Алекса каким-то чудом увернулась от клинков и пуль и умчалась в темный лес, словно испугавшаяся грозы лошадь.
Едва подавив крик ужаса, София увидела, как Нико, орудуя двумя перекрещенными саблями, выпустил внутренности одному из янычар. Тот рухнул на землю.
