— И он тоже говорит по-испански?
— Бегло. На кастильском наречии. Он довольно долго прожил в Испании.
Дон Диего нахмурился.
— То, что он там пережил, — продолжала Каролина, — заставило его возненавидеть всех испанцев.
— Да, — со вздохом согласился дон Диего, — так часто бывает в жизни. Если на нас нападает человек в зеленом[5], то в следующий раз зеленую одежду мы станем воспринимать как цвет врага, пусть даже тот, кто надел зеленое, — наш друг.
— Все несколько сложнее, чем вы хотите представить, — заметила Каролина.
— Понимаю. Вы будете защищать его всеми средствами. Что ж, ваша верность делает вам честь. Вы мне все больше нравитесь, сеньорита Лайтфут. Красота не единственное ваше достоинство.
— Почему, едва увидев меня, вы заговорили по-английски? — быстро спросила Каролина.
Дон Диего с улыбкой откинулся на спинку стула.
— Вы хотите поймать меня на слове? Но мне сказали, что вы англичанка, сеньорита. Вы думаете, я должен был обратиться к вам на языке, которого вы не понимаете?
— Но вы же слышали, что я говорила по-испански на аукционе. Я кричала, что мы с Пенни — сестры и нас нельзя разлучать.
— Простите, разве мог я что-то услышать? Там стоял такой шум…
— Но вы слышали! Вы были совсем неподалеку, вы смотрели прямо на меня!
— А… вы меня все же заметили, а я начал было опасаться, что мне показалось, — с усмешкой проговорил дон Диего.
— Конечно! Трудно не заметить всадника среди пеших!
— Я собирался на прогулку в горы, — объяснил он. — Собирался, но передумал, когда увидел толпу и вереницу женщин, гонимых к рынку. Мне стало интересно.
— Уверена, губернатор все вам разъяснил, — с горечью заметила Каролина. — Сказал вам, что это ведут шлюх с Нью-Провиденс!
— Напротив, — чуть наклонившись вперед, возразил дон Диего. — Губернатор отметил ваше изящество. И, — улыбнувшись, добавил дон Диего, — он оказался прав!
— Глядя на вас, — протянула Каролина, — я начинаю думать, что у Келлза был брат, о котором я ничего не знала!
— Возможно, у Келлза действительно есть брат, но только не я. Скажите, этот Келлз к одевался как я?
— Нет, — призналась Каролина. — Келлз любил серый цвет. Впрочем, он придавал мало значения одежде.
— Как и я, сеньорита, — весело проговорил дои Диего. — А сейчас… прошу вас, отдайте должное ужину.
Каролина заставила себя проглотить несколько кусочков. И тут же почувствовала, что еда придала ей сил.
— Хотела бы я знать, — спросила она, — почему губернатор все это делает? Согласитесь, в наше время трудно ожидать от людей подобной широты души.
— Полагаю, — с улыбкой ответил дон Диего, — наш губернатор хитрее, чем хочет казаться. Я думаю, что он хочет заставить меня совершить глупость, безрассудный поступок…
Каролина во все глаза смотрела на собеседника. Он был не так прост, как могло показаться с первого взгляда. Умен и проницателен… как Келлз!
— Каким же образом он может принудить вас совершить глупость?
— С помощью дамы, — лаская Каролину взглядом, продолжал дон Диего. — Той самой, что пылает, как свеча.
Сама того не желая, Каролина покраснела.
— И зачем губернатору это нужно? — поинтересовалась она.
— Кто знает? Быть может, ему внезапно пришло в голову, что у него есть дочь, которая может влюбиться в человека много старше ее.
— Его дочери уже пятнадцать лет, что, согласитесь, не так уж мало для южанки! К тому же она, что называется, в теле! Все, как говорится, при ней — и бедра, и грудь. На мой взгляд, ей давно пора замуж. Иначе она растолстеет, будет больше походить на матрону, чем на юную девушку. Вот тогда губернатор действительно призадумается!
— О, да вы довольно жестоки в суждениях, — строго проговорил дон Диего, но глаза его при этом смеялись.
— Если честно, я ее не видела, но на мне сейчас ее рубашка, — с улыбкой призналась Каролина. — И она мне коротка и широка одновременно.
Дон Диего рассмеялся.
— И еще мне рассказали, что она в гневе бьет посуду и вообще все, что ей попадается под руку.
— Это верно, — вздохнув, согласился дон Диего. — Слуги на нее постоянно жалуются.
— И губернатор ее не ругает?
— Редко. Он весьма снисходительный папаша.
— Тогда он позволит ей выйти замуж за любого, кто вскружит ей голову.
— Не обязательно. Он может потакать ей во всем, но в этом вопросе может и заупрямиться. Наш губернатор способен временами проявлять недюжинную настойчивость. Дон Коррубедо хочет для дочери достойную партию.
— Но вы — чем не партия? — вскочив, воскликнула Каролина; устыдившись своей несдержанности, она покраснела и опустилась на стул.
— Как мило с вашей стороны, — с улыбкой заметил дон Диего. — Но стоит ли об этом говорить.
— Конечно, нет, — поспешно согласилась Каролина, пожалуй, слишком поспешно.
Возникла короткая пауза. Первой заговорила Каролина.
— Мне сказали, что дочь губернатора очень ревнует вас к донне Химене Менендес.
— В самом деле? С чего бы ей ревновать?
— Думаю, вы это знаете лучше меня.
Только сейчас Каролина поняла, что говорит так, словно ревнует дона Диего. В этот момент подали десерт — заварной крем, залитый винным соусом.
— Думаю, мне нужно попросить у вас прощения, — проговорила Каролина, без всякой охоты пробуя изысканное угощение. — Я знаю, что мне не следовало этого говорить.
— Вы прощены, — с улыбкой ответил дон Диего. — В самом деле, довольно интересно узнать, что говорят за твоей спиной.
— Кухонные сплетни. И в то же время не все в них неправда.
— И не все правда.
Между тем тропический вечер сменился тропической ночью. Фонтан серебрился в лунном свете. Вуаль, покрывавшая серебристые волосы молодой женщины, играла, словно пламя костра. Легкий ветерок шелестел в пальмовых листьях.
— Тропики по-своему прелестны, но мне нравится более прохладный климат, — заметил дон Диего, поправляя жабо.
— Климат Эссекса? — быстро спросила Каролина.
Дон Диего покачал головой.
— Климат Кастилии, — уточнил он, сверкнув белозубой улыбкой.
Как все это напоминало их с Келлзом ужины на Тортуге, думала Каролина. Не надо иметь богатое воображение, чтобы представить, что этот незнакомец напротив — Келлз, вернувшийся из морского похода, и что вскоре зайдет Кэти, чтобы пожелать им спокойной ночи.
— Сеньорита Лайтфут, — сказал дон Диего, вставая. — Не хотите ли прогуляться со мной перед сном?
Каролина поймала себя на мысли о том, что именно так поступил бы сейчас Келлз. Она встала из-за стола.
