Викарий открыл молитвенник и начал службу.
Каждое слово, произнесенное им, находило отклик в сердце Пэнси, она с трепетом повторяла их про себя, поражаясь тому, что именно эти слова жили в ней; ей казалось, что она в этот светлый и торжественный момент внимает святым таинствам службы, окруженная сонмом ангелов.
Потом она услышала спокойный и величавый голос Люция, и наконец настал момент, когда он должен был надеть на ее пальчик обручальное кольцо. Люций снял золотой перстень, который носил на мизинце правой руки, и надел его на безымянный палец левой руки Пэнси. Кольцо пришлось впору. Пэнси и Люций опустились на колени для благословения.
Пэнси чудилось, что благословение нисходит на них с небес, и трепет и ощущение бесконечного счастья и покоя посылает им Всевышний, и она обращалась к нему, чтобы он вразумил ее и наставил, как пронести это счастье через всю их совместную жизнь и сделать жизнь любимого человека счастливой и спокойной, как он того заслуживал.
Викарий, благословив их, сошел с алтаря и направился в ризницу, а они, преклоненные, переполненные ощущением новой жизни, нежно поцеловали друг друга, поднялись с колен и, держась за руки, как и положено, последовали в ризницу за викарием, где состоялась запись регистрации в церковной книге.
Выйдя из ризницы, они двинулись к выходу, преисполненные благостности, вряд ли сознавая, что теперь всегда будут вместе и никогда уже не расстанутся. Они шли не торопясь и уже были у двери, как Пэнси неожиданно вскрикнула. На каменном крыльце стоял человек и наблюдал за ними. Едва заметная улыбка пряталась в углах губ, и слегка усталые глаза смотрели на нее с большой долей лукавства.
– Ваше величество! – прошептала Пэнси в испуге и склонилась в глубоком реверансе.
– Итак, леди Пэнси, вы обвенчались, – сказал Чарльз. – Весьма скромно, конечно, хотя сам король присутствовал на церемонии,
Пэнси поняла, что его величество, как всегда, подшучивает, но была в замешательстве и, бросив взор на короля, перевела глаза на, стоящего рядом, Люция. Тот пристально смотрел на его величество, сохраняя гордую осанку и выправку, как гвардеец на торжественном смотре. Но Пэнси заметила, как Люций побледнел, увидев, что король внимательно изучает его лицо. Были они одного роста, и глаза смотрели прямо в глаза, На мгновение во взглядах отразилась оценка, какую каждый дал другому, Они смотрели друг на друга не как король и подданный, а как двое мужчин одного сословия, Чарльз заслонял собой проход, держа в одной руке шляпу с плюмажем, в другой – хлыст, и пройти мимо было невозможно,
– Вы Люций Вайн, – произнес король. – Давненько мы с вами не встречались,
– Пятнадцать лет, сир, – ответил Люций.
– Я не забыл, – кивнул Чарльз. – Я частенько потом смеялся, вспоминая то представление, которое вы устроили, когда мчались на коне в моей шляпе, а люди Кромвеля неслись вслед, приняв вас за меня. Хотя в то время мне было, признаться, совсем не смешно и я, по правде сказать, думал, что пробил мой последний час. Вот тут-то вы и пришли на помощь!
– Я был счастлив оказать услугу вашему величеству,
– И вот теперь вы женились на любимой фрейлине королевы.
Пэнси все еще была в смятении. Разве король не понял, кто перед ним? Неужели он не знает, что разговаривает не только с Люцием Вайном, спасшим ему жизнь, но с Белоснежным Горлом, известным разбойником? Нет, Люцию необходимо либо сразу же подавать прошение о помиловании, либо попытаться немедленно скрыться – нервы ее были напряжены до предела. И в этот момент Чарльз вышел на крыльцо и, обращаясь к Люцию, громко произнес:
– Разрешите представить вас сопровождающей меня свите. После всего, что рассказала о Стейверли ее сиятельство, да и еще кое-кто, у меня появилось желание увидеть поместье самому. Сегодня утром я решил посетить эти места. И вот я здесь, вместо того, чтобы находиться в Хэмптон-Курте. Да, должен сказать, что, перед тем как въехать в парк, мы заметили много необычного.
Пэнси обвела глазами церковный двор. Нет, бежать не удается. Многочисленная свита заполнила все пространство, и самое главное, Пэнси заметила Филиппа Гейджа. Неужели король устроил ловушку и прибыл только для того, чтобы присутствовать при аресте разбойника? Пэнси подошла к Люцию поближе и взяла мужа за руку. Пусть все видят, что какая бы участь его ни ожидала, она готова разделить с ним судьбу. Люций почувствовал ее волнение, угадал тревогу и пожал ее пальчики, как бы успокаивая. А Пэнси пришла в полное замешательство, увидев, как справа из-за деревьев показалась группа людей,
Четыре разбойника в масках и Рудольф возвращались в церковный двор в сопровождении двух человек из свиты короля со шпагами наперевес, Пэнси перехватила взгляд, брошенный Люцием в сторону своих друзей, и заметила, как резко обозначились его скулы. «Ах, вот оно что! – подумала Пэнси. – Оказывается, они тут все пленники. И король просто ждал, когда приведут этих четверых».
Пэнси, как и Люций, следила за происходящим, не шелохнувшись. Разбойники подошли ближе и, увидев сквозь прорези в масках, кто стоит перед ними, проворно сняли шляпы, а Джек, которого Пэнси тотчас узнала, громко крикнул:
– Да здравствует его величество!
Рудольф, со связанными за спиной руками, был вне себя от ярости. Он облегченно вздохнул, когда увидел короля и Филиппа Гейджа. Скривив губы, Рудольф попытался изобразить улыбку и громко сказал, чтобы все слышали:
– Могу ли я просить, ваше величество, об аудиенции?
Чарльз поднял руку:
– Одну минуту, мистер Вайн. Нам нужно сначала закончить одно дело. – И он обратился к свите: – Господа, с огромным удовольствием хочу представить вам того, кого все мы долгое время жаждали увидеть и чье длительное отсутствие при дворе вызывало недоумение. Я говорю о мистере Люции Вайне, который спас мне жизнь в бою при Ворчестере и который, к нашей радости, возвратился к нам. Он так долго отсутствовал, что, должно быть, ему не довелось узнать, что он является маркизом Стейверли и посему должен вступить во владение поместьем, ранее конфискованным нашими врагами. Джентльмены, и вы, сэр Филипп Гейдж, в особенности, разрешите представить вам маркизу и маркиза Стейверли.
Глаза Филиппа Гейджа, казалось, готовы были выскочить из орбит, но он отвесил глубокий поклон, как и остальные члены свиты. Пэнси непроизвольно сделала ответный реверанс, так как это предписывалось этикетом. Король, как заметила Пэнси, с изумлением взирал на всех, а когда Люций собрался произнести ответное слово, остановил его жестом, потребовав тишины, и, подойдя к четырем разбойникам, сказал:
– Уберите-ка эти штуки с ваших лиц!
