Унижение и гнев переполняли ее, и даже то, что он считал леди Стэнли заурядной и скучной, мало ее утешало.
— Надеюсь, леди Стэнли в курсе того, что ее используют.
Джерард помрачнел.
— Бывают ситуации, когда цель оправдывает средства, и сейчас именно тот случай. Нет, она не знает, что я ее использую, и лучше ей об этом не знать. Я позволяю ей думать то, что ей нравится думать. Опомнись, Кейт, я ищу шантажиста — преступника, и я должен быть готов к тому, чтобы играть с ним на одном поле. Если придется, я буду лгать, изворачиваться, даже бить ниже пояса. Такова жизнь, Кейт. Удача сама в руки не поплывет, за нее приходится бороться и не всегда по правилам. Ты когда-нибудь думала об этом?
— Думала ли я? — воскликнула Кейт. — Еще бы! Уж мне ли не знать, что за счастье надо бороться?! Я ведь добилась своего, заполучив тебя в мужья!
Брови Джерарда поползли вверх. У Кейт расширились глаза, когда до ее сознания дошло, что она только что ему сказала. Ей захотелось провалиться сквозь землю.
— Что ты хочешь этим сказать? — наконец спросил он.
Она была ни жива ни мертва от страха.
— Ничего. Я вспылила. Извини.
— Не лги мне, Кейт.
Ее трясло. О Господи, что можно сказать, чтобы вывернуться? Кейт опустила голову.
— Я не лгу. Я вышла из себя и говорила, не думая. Пожалуйста, прости меня за грубость. — У нее пересохло во рту, и пропал голос — говорить получалось только шепотом.
Каждый его шаг отзывался в голове гулким эхом. Он приближался.
— Это хорошо, что ты говорила, не думая. Когда ты подбираешь слова, в них вообще не остается никакого смысла. — Он нежно погладил ее по затылку, и все тело ее мгновенно напряглось. — Что ты имела в виду, когда говорила, что боролась за свое счастье?
— Я этого не говорила! — Попытка разубедить его ни к чему не привела — он продолжал поглаживать ее по оголенной спине от затылка до лопаток.
— Но ты это имела в виду.
Кейт не хотела, чтобы он знал. Нет ничего хорошего в том, что он считает, будто она сделала ему предложение, поскольку знала: без ее денег ему грозит нищета. Еще хуже то, что в его отношении к ней то и дело проскальзывала пренебрежительная снисходительность, словно он видел в ней некую экзотическую зверушку, забавную своей уродливостью. Но с этим она смогла бы жить. Зато если он узнает, что она просила его руки потому, что многие годы питала к нему тайную страсть… Что он снился ей долгие годы, тогда как он даже не запомнил ее лица… С этим ей не жить. Не превозмочь презрения к себе. Она смогла бы признаться ему в своем чувстве, только если бы почувствовала взаимность с его стороны. Но этому, похоже, не бывать.
Сейчас она пыталась притвориться, будто перед ней не Джерард, а Хоу. Будто Хоу учиняет ей допрос. Хоу никогда всерьез не интересовали ее мысли, и отказ отвечать на его вопросы никогда не разжигал его любопытства, скорее наоборот. Джерард не мог заставить ее признаться, говорила она себе; она была уверена в том, что он не станет принуждать ее силой. Не ударит ее. Ей просто не надо забываться, и он никогда не узнает. Кейт сделала глубокий вдох и приказала своим плечам расслабиться, несмотря на то что Джерард продолжал, едва касаясь, гладить ее по позвонкам. Медленно, но решительно она повернулась к нему лицом.
— Я ничего не имела в виду, — сказала она абсолютно спокойно. — Пожалуйста, забудь о том, что я тебе сказала.
Джерард прищурился.
— Ты знаешь, как я не люблю, когда ты так делаешь? — спросил он так, словно вел с ней светскую беседу.
Она не могла выдержать его взгляд больше секунды.
— Мне больше нечего сказать.
— Мне так не нравится… — Джерард замолчал. — Нет, я просто терпеть не могу, когда ты мне лжешь.
— Я не лгу, — возразила она, уставившись на булавку, которой был заколот его шейный платок.
Джерард вздохнул.
— Ах, Кейт, похоже, мы до сих пор так и не научились друг друга понимать. Я не могу закрыть тему лишь потому, что ты не хочешь говорить. Ты ведь не думаешь, что я забуду, что это ты сделала мне предложение, верно? И ты не думаешь, что я так и не захочу узнать, почему ты это сделала?
— Ты знаешь, почему я это сделала.
— Ах да. Ты стояла перед выбором: смерть, Люсьен или я. Но я не могу понять, почему из всех импозантных, но, увы, без гроша за душой мужчин в Лондоне ты выбрала меня. И разве ты обращалась еще к кому-нибудь с тем же предложением?
Кейт облизнула губы. Ей было неприятно лгать Джерарду. Она осторожно попятилась, надеясь, что дистанция в несколько футов между ней и Джерардом облегчит ей задачу.
— Разве важно, почему я это сделала? Ты согласился, из чего следует вывод, что тебя мое предложение устроило.
Он приподнял ее подбородок, заставив ее посмотреть ему в глаза.
— Важно. — Джерард смотрел на нее пристально. — Если ты мне не ответишь, мне придется вынудить тебя сказать мне правду, прибегнув к проверенному способу. Мне придется тебя соблазнить.
Глаза ее расширились при этой угрозе.
— Оно того не стоит! Ты… Я… Правда, ты делаешь из мухи слона!
— Не стоит утруждаться, чтобы доставить удовольствие своей жене? Мадам, вы несправедливы к себе.
— Соблазнять ближнего — грех! Если уж ты решил, будто я солгала тебе, найди для меня иное наказание.
— Наказание? — Ей сделалось не по себе от его ухмылки. — Обещаю, такое наказание тебе понравится. Ты не останешься разочарованной.
Кейт дышала мелко и часто. Она знала, что он заставит ее забыть о том, с чего все началось, и какую он преследует цель, в том-то и беда. Джерард умел заставить ее тело зажить собственной жизнью, разжечь в нем пламя. По правде говоря, он уже был на полпути к цели, потому что лишь предвкушение «наказания» и удерживало ее на месте. В противном случае она давно бы спаслась бегством.
Он провел пальцами по ее шее вниз, к груди. Она чувствовала, как восстают, как твердеют соски внутри корсета. Кейт подавила стон и заставила себя отвернуться; ей не по силам принять этот вызов, жаль, что она не поняла этого раньше. Рука Джерарда обвила ее талию, он привлек ее к себе так, чтобы она спиной могла почувствовать его возбуждение.
— Ты говоришь, что хочешь быть хорошей женой. — Его низкий, бархатистый шепот вибрировал в ней. Пальцы его легко скользили по ее груди так же, как раньше по позвоночнику, и кожа ее покрывалась мурашками. — Это так?
— Да, — с трудом выдавила она.
— Почему ты пыталась мне солгать? Я этого не потерплю, Кейт.
— Это не важно, — выдохнула она. Теперь его пальцы скользили вдоль кромки лифа с внутренней стороны. Он знал, что груди ее чрезвычайно чувствительны, и беззастенчиво этим пользовался.
