— Приличное общество — это та компания, где люди относятся друг к другу тепло и с участием. И где не скучно. Я всегда так считала. А титулы и звания тут ни при чем.
— Я с вами полностью согласна, — сказала с довольной улыбкой Кейт.
— Я всего лишь хочу, чтобы ты не забывала о своем долге, Кэтрин, — сказала ее мать, расширив глаза. — Даже если ты и в грош не ставишь титулы и ранги, относиться к родне мужа с пренебрежением ты не имеешь права.
Кейт сомневалась, что Джерард сильно расстроится, если они обойдут леди Суинтон своим вниманием. В любом случае его, кажется, вполне устраивала компания старых армейских друзей, таких, как лейтенант Картер, и расширять круг общения он не стремился. Как, впрочем, и сама Кейт.
— Должна сказать, что возможность познакомиться с леди Суинтон представится вам очень скоро, — сказала миссис Вудфорд. — Она довольно гордая особа, однако посещает «Ассамблею», особенно когда там дают концерты. Графиня обожает оперу.
— О! — сказала маман с чуть досадливым смешком. — Я не знала, что вы знакомы с леди Суинтон! Простите меня, миссис Вудфорд.
— Я знаю в Бате почти всех, и не только в Бате, но и во всем Сомерсетшире. Я прожила в этом графстве всю свою жизнь и последние сорок лет все летние месяцы провожу в Бате. — Миссис Вудфорд сопроводила свое заявление уверенным кивком. — Да, за сорок лет поневоле со всеми познакомишься.
Она знает всех в Сомерсетшире? Словно по наитию Кейт спросила:
— Вы не знакомы с джентльменом по имени Уильям Огилви?
Миссис Вудфорд наморщила лоб.
— О Боже. Не думаю, что когда-либо с ним встречалась, но много лет назад в Бате жил человек с таким именем. Вот он уж точно не принадлежал к порядочному обществу. Мошенник и прохвост, каких еще поискать надо. Мне помнится, он пытался продавать акции несуществующей торговой компании или что-то в этом роде. Но это было… дай Бог памяти, несколько десятков лет назад, еще до того, как вы родились. Леди Дарби, возможно, лучше его помнит. Это единственный Огилви на моей памяти.
Похоже, это тот самый человек, который требовался Джерарду. Кейт улыбнулась, чтобы скрыть охватившее ее возбуждение.
— Спасибо. Вы очень помогли.
— Что тебе понадобилось от такого человека, Кэтрин? — воскликнула ее мать.
— Возможно, ничего, — спокойно ответила Кейт. А может, нечто такое, от чего зависит счастье ее жизни. Она решила, что расспросит еще и леди Дарби.
К этому времени адмирал вернулся к жене, и после вежливых представлений и прощаний Кейт позволила матери взять ее под руку и повести к источнику.
— Не знаю, что на тебя нашло, Кэтрин! — раздраженно сказала мать. — Что ты себе позволяешь? Наводишь справки о каком-то негодяе… Отказываешься навестить родственницу. Когда-то ты была таким послушным ребенком.
— Когда-то. — Кейт наполнила два стакана минеральной водой и один из них протянула матери. — Теперь я чувствую больше уверенности в себе, мама.
— В женщине это не самая привлекательная черта, — пожурила ее мать. — Я тебя совсем не узнаю. Что произошло?
Кейт пригубила тепловатую, с сильным запахом, воду и тут же почувствовала себя значительно лучше. Она опустила стакан, не обращая внимания на неодобрительный взгляд матери. Раньше она послушно допила бы противную жидкость до конца лишь для того, чтобы угодить матери, теперь же она лишь улыбнулась:
— Всему виной Бат.
Маман быстро устала от общества Кейт. Так было всегда, но впервые Кейт не расстроилась, а лишь почувствовала облегчение. Конечно, за это ей следовало благодарить своих новых знакомых и приятелей, с которыми она с удовольствием проводила время, — чету Дарби, миссис Вудфорд с ее адмиралом, лейтенанта Картера и, разумеется, Кору. Они с Джерардом регулярно принимали у себя армейских друзей Джерарда вместе с их женами и сестрами. Почти каждый вечер они выбирались в «Ассамблею» или в театр, часто бывали в гостях. По утрам Кейт гуляла с Корой, и благодаря этим регулярным энергичным прогулкам холмы и взгорья Бата уже не казались Кейт такими крутыми. Даже Берди к ним привыкла и как-то признала, что Бат очень симпатичный город.
Разумеется, она по-прежнему виделась и с матерью, и с Люсьеном. Как всегда, мать всюду появлялась в окружении джентльменов. Один из них, лорд Уэрли, казалось, постоянно находился рядом с ней, и Кейт даже подумала, не прониклась ли ее мать нежными чувствами к импозантному графу, но, как оказалось, у графа уже есть жена, леди Уэрли. Однако мать казалась счастливой, а когда миссис Холленбрук пребывала в хорошем настроении, общаться с ней было одно удовольствие. Люсьен, казалось, задался целью найти себе богатую невесту. Ради этого он, похоже, пересмотрел свое отношение к столь предосудительному занятию, как танцы, и, казалось, не пропускал ни одной перспективной барышни на балах в «Ассамблее». И отношение к нему Кейт тоже изменилось — теперь, когда ее никто не принуждал общаться с ним каждый день, ей без труда удавалось быть с ним вежливой. Более того, она поймала себя на том, что ей его немного жаль.
Единственное, что омрачало жизнь и ей, и Джерарду, — это дилемма Дарема, о которой теперь судачили едва ли не в каждой гостиной Бата. На каждом светском рауте где она появлялась с мужем, скандальная тема так или иначе всплывала, но реагировала Кейт всегда однозначно — с прохладной сдержанностью. Нельзя сказать, что ей сильно досаждали эти слухи, поскольку она ожидала нечто подобное. Но вот на что Кейт не смогла закрыть глаза, так это на слух о том, что ее муж встречается с другой женщиной.
Маман проболталась случайно, за утренним чаем.
— Люсьен очень хочет, чтобы ты попробовала убедить капитана де Лейси с ним поговорить, — сказала ей мать. — Он вновь попытался поговорить с ним вчера, когда встретил капитана на верховой прогулке с леди Стэнли, но капитан был очень холоден и отказался говорить с ним.
Кейт задумалась. Она не была знакома с леди Стэнли, но слышала о ней. Леди Стэнли была весьма импозантной и дерзкой вдовой с солидным состоянием. Она слыла также весьма энергичной особой и не гнушалась прокатиться верхом, будь то горячие жеребцы или горячие парни. Так по крайней мере о ней говорили люди.
— Я думаю, капитан сказал Люсьену именно то, что хотел сказать. Не мне учить своего мужа, как он должен вести себя с Люсьеном.
— Люсьен, моя дорогая, уже потом понял, что не вовремя побеспокоил капитана. И он переживает из-за своей невольной бестактности. Эти двое так тепло и увлеченно беседовали, когда он к ним подъехал. Он вернулся весьма смущенным. — Маман потягивала чай. — Ты не хочешь поговорить с капитаном де Лейси?
