— Я не знаю, — ответила она. — Но мне известно, что статуэтка приносит гораздо больше бед, чем благодеяний. Поверьте мне, сэр Артур, вам не следует ничего просить у нее.
— Не следует, в самом деле?
— Вспомните о моих родителях!
— Занятное предложение. А может быть, они хотели умереть? Твой отец страдал от невыносимых болей, а мать и подумать не могла о том, чтобы потерять его. Быть может, твой каменный идол дал им именно то, что они просили.
Мэг пыталась осмыслить услышанное, а сэр Артур продолжал:
— Или посмотри на себя. Разве условия твоей жизни не изменились самым благоприятным образом?
— У нее в хвосте всегда есть жало, сэр Артур. Всегда.
Он склонил голову набок:
— В самом деле? Граф тебе не по вкусу? Бедняжка Мэг! Я слышал, что в их семейке вместо крови по жилам течет безумие и распутство.
— Чушь. К тому же, повторяю, мое замужество — исключительно идея графа. Он это мне предложил.
— Но что подсказало ему идею? Нет, Мэг, тебе не удастся убедить меня в своей невинности. Если в хвосте идола есть жала, ты заслуживаешь, чтобы все они впились в тебя. Тебе не нужен совет относительно постельных дел? Можешь поговорить об этом со мной, со старым другом семьи…
Мэг стало дурно.
— Нет? Как жаль! Сомневаюсь, что ты заслуживаешь сочувствия, даже если во время спаривания он чудовище. Графиня Саксонхерст? Бедная маленькая рыбка.
Мэг поднялась, схватила муфту и перчатки.
— Не забывай о статуэтке, моя дорогая.
Мэг замерла и уже в следующее мгновение поняла, что ей следовало бы вести себя умнее и не показывать ему, насколько все это для нее важно.
Сэр Артур, улыбаясь, встал.
— Я подумаю над тем, чего мне пожелать. А на сегодня это все.
Мэг попыталась осадить его:
— Я требую, чтобы вы вернули мне мою собственность.
— Она больше не твоя.
— Она моя по праву, и я ее получу обратно! Я больше не нищая Мэг Джиллингем. — Мэг решительно направилась к двери, но он схватил ее за руку и грубо рванул назад.
— Ах, мы теперь высокородны и могущественны? Ты обманула меня, Мэг. Ты украла у меня Лору.
— Да, я это сделала! — Мэг попыталась вырвать руку. — И вы никогда к ней не прикоснетесь, никогда. Клянусь вам!
— Даже если за это я отдам тебе Шилу?
Мэг на миг окаменела, но смело встретила его взгляд.
— Даже в этом случае.
Сэр Артур внимательно изучал ее.
— Но я ведь могу поговорить с ней самой. Такая добрая девочка. Неужели она не пойдет на эту благородную жертву?
— Я предупредила ее, чтобы она никогда не оставалась с вами наедине. И прежде чем позволить вам к ней приблизиться, расскажу обо всем графу. Он раздавит вас как гниду, каковой вы, в сущности, и являетесь.
Злоба сверкнула в его глазах, пальцы крепче сомкнулись на ее руке, однако он продолжал улыбаться.
— Понятно. Тебе во что бы то ни стало нужно скрыть это от мужа, не так ли?
Мэг проклинала себя за болтливый язык. Сэр Артур еще шире расплылся в улыбке:
— Уверен, ему не понравится, если он узнает, что стал жертвой обмана, связанного с магией. Марионеткой на волшебных ниточках.
Лучшее, что могла сделать в этой ситуации Мэг, — это промолчать.
Сэр Артур отпустил ее.
— Ты ведь заплатишь мне за молчание, правда, Мэг?
Мэг потерла руку там, где он больно сжимал ее своими железными пальцами.
— У меня очень мало денег.
— Мне не нужны деньги. Лора, конечно, была бы лучше, но сойдешь и ты.
Мэг задрожала и попятилась.
— Нет! Вы и так ничего не расскажете графу, потому что, если расскажете, ваше желание не исполнится никогда.
— Но видишь ли, дорогая, я не уверен, что хочу исполнения желания. Деньги у меня есть, к политической власти я не стремлюсь, разумеется, не хочу стать и королем — утомительное это дело. Я хочу Лору, но ты ведь не попросишь об этом волшебную статуэтку. Следовательно, — он начал приближаться к Мэг, — для чего еще мне все это волшебство? Отомстить тебе за то, что ты меня надула? Этого я могу добиться, рассказав все графу, — он протянул руку и сдавил ей шею, — или каким-нибудь иным способом.
Мэг судорожно сглотнула и постаралась не выдать своего страха. Она была уверена, что сэр Артур питается страхом, как гриф падалью.
— Саксонхерст не поверит вам.
— Тогда о чем волноваться? — Он отпустил ее и отступил на шаг. — Ступай, детка. А я прямо сейчас пошлю письмо, в котором поведаю графу о вашей маленькой семейной тайне и о том, как ты воспользовалась магией, чтобы женить его на себе.
Мэг хотелось бы думать, что он блефует, но она видела, что это не так.
— Я не могу лечь с вами. Не могу. Делайте что хотите.
— Лечь со мной? — Он расхохотался. — Зачем мне это?
— Но тогда что?
— Для этих нужд у меня кое-кто есть. Хорошенькая девчушка. Но она уже пережила первый шок и стала уныло послушна и скучна. Лора была бы очень волнующей в своем страхе и гневе. И так восхитительно невинна… Ты краснеешь? Но ты уже четыре дня замужем, дорогая.
— Это не значит, что я потеряла стыд. Чего в конце концов вы от меня хотите? Я не молода и не невинна.
— Сейчас скажу. — И глазки его отвратительно замаслились, от чего Мэг почувствовала тошноту. — Я обнаружил, что, когда моя юная партнерша оказывается слишком покладистой, помогает, если наказывать себя за грехи. Но так трудно найти кого-нибудь, кто умел бы наказывать как следует. Хэтти иногда стегает меня плеткой, но не вкладывает в это занятие душу. А ты будешь со мной бескомпромиссно сурова, не так ли, Мэг? И очень сердита.
Мэг сделала еще шаг назад и уперлась спиной в стену.
— Вы хотите, чтобы я отстегала вас плетью? Вы сумасшедший.
— Не сумасшедший. Нет. Считай меня кающимся грешником, занимающимся самобичеванием.
— Вам действительно есть в чем каяться.
Он ухмыльнулся:
— Это точно.
Сэр Артур был сумасшедшим, и теперь Мэг стало ясно, что Саксонхерст сумасшедшим не был.
— Если я вас отстегаю, вы вернете мне статуэтку?
— О нет. Плетью ты лишь купишь мое молчание на двадцать четыре часа. Пока не вернешься завтра, чтобы выслушать мое желание.
— Или новую просьбу отхлестать вас.
— Возможно. — По его улыбке можно было понять, что так оно и будет. Он пошарил в ящике стола — дыхание у него уже становилось тяжелым и хриплым — и достал длинную розгу. Взмахнул ею — она просвистела в воздухе, и улыбка сэра Артура стала еще шире.
Нужно отказаться, вернуться на площадь Мальборо и все рассказать графу, подумала Мэг. Он разберется с сэром Артуром. Нет! Вчера еще она могла бы это сделать, но после той ужасной сцены не знала, что из этого может получиться. Если он не поверит, то подумает, что она не в своем уме; если поверит, узнает, что она обманом заставила его на ней жениться. Хорошо мистеру Чанселлору говорить, что граф теряет контроль над собой, только когда речь идет о его бабушке, но ведь теряет-то он его именно потому, что опекунша насильно заставляла его исполнять ее волю! А Мэг, по крайней мере один раз, поступила точно так же.
